– Не слишком ли много силы для мирного похода? – спросила Агафья, подойдя к мужу.
Виктор усмехнулся, не отрывая взгляда от строящихся рядов.
– Мирный поход должен выглядеть грозно. Иначе он быстро перестанет быть мирным.
Рядом с русскими полками собирались возвращавшиеся домой прибалтийские князья. Витенис привел с собой сотню литовских воинов, Довмонт – полсотни псковских мужей, Нариманд – жемайтских копейщиков. Все они должны были стать проводниками и переводчиками в новых землях.
Боярин Якун Мирославич подошел к князю с докладом:
– Обоз готов, господарь. Провиант на месяц, подарки для местных старейшин, серебро для жалованья новым воеводам. А еще... – он понизил голос, – мастер Климент закончил работу.
Виктор кивнул. Мастер Климент, лучший оружейник Смоленска, последние недели ковал особые знаки власти – жезлы наместников, печати для новых городов, знамена с гербом объединенного княжества. Все это требовалось для установления русской администрации.
Войско выступило на рассвете. Впереди ехал сам Виктор в золоченом доспехе, рядом с ним – Витенис и другие прибалтийские князья. Следом тянулись полки под развевающимися стягами, а за ними – обозы с припасами и дарами.
Путь лежал через Торопец, затем через псковские земли к границам Литвы. Дорога заняла неделю, и везде, где останавливались на ночлег, местные жители выходили поглядеть на невиданное зрелище – самую большую армию, какую только видели эти края.
Первый прибалтийский город, куда вступили русские войска, назывался Варена. Небольшая крепость на холме, окруженная частоколом и рвом. Жители с тревогой смотрели со стен на приближающиеся полки.
Витенис подъехал к воротам и громко крикнул что-то по-литовски. Ворота медленно отворились, и из них вышли старейшины – седые мужчины в домотканых плащах, опиравшиеся на посохи.
– Что говорят? – спросил Виктор.
– Спрашивают, пришли ли мы войной или миром, – перевел Витенис. – Боятся, что будем город жечь и людей в полон брать.
Виктор спешился и подошел к старейшинам. Достав из-за пояса кошель с серебром, он высыпал монеты на землю перед ними.
– Скажи им: это не дань, которую я требую, а дар, который приношу. Отныне они под моей защитой. Никто не посмеет обидеть их, пока я жив.
Витенис перевел. Лица старейшин постепенно проясневе. Один из них, самый пожилой, сказал несколько слов.
– Благодарят тебя, господарь. И спрашивают: правда ли, что ты тот самый князь, который орду под Галичем сжег?
– Правда.
Старейшина упал на колени, за ним последовали остальные. А из-за городских стен начали выходить жители – мужчины, женщины, дети. Все они смотрели на Виктора с благоговением и страхом.
В Варене войско задержалось на два дня. Виктор назначил наместником одного из своих бояр – Мстислава Храброго, опытного воина и справедливого судью. Ему в помощь дали дюжину русских дружинников и местного толмача.
– Суди по правде, – наставлял князь нового наместника. – Не обижай местный народ, но и своих не давай в обиду. Налоги собирай умеренные – пока люди к новым порядкам не привыкнут.
Следующим был Тракай – гораздо больший город, стоявший на берегу озера. Здесь уже ждали русское войско. Витенис заранее послал гонцов, и местные князьки собрались для встречи с новым правителем.
Въезд в Тракай стал настоящим торжеством. Жители украсили улицы еловыми ветками, девушки бросали под ноги коней цветы, старики выносили хлеб и соль. Виктор ехал по главной улице, принимая приветствия подданных.
В городском замке был устроен пир. Литовские князья и старейшины сидели за длинными столами, уставленными жареным мясом, медом и пивом. Виктор сидел в центре, по правую руку от него – Витенис, по левую – псковский боярин Твердислав.
– Говори им, Витенис, – сказал Виктор, поднимаясь с кубком в руке. – Отныне мы один народ. Кто служит верно – будет награжден. Кто творит зло – будет наказан. Кто нападет на наши земли – будет уничтожен.
Литовцы подняли свои кубки и пили за здоровье нового государя. Но Виктор видел: не все лица выражают радость. Некоторые из младших князей смотрели исподлобья, явно недовольные переменами.
После пира один из них – молодой князь Гедимин – подошел к Виктору.
– Позволь спросить, русский князь, – сказал он через переводчика. – Как будешь ты править землями, где люди говорят на незнакомом тебе языке и молятся незнакомым богам?
Виктор внимательно посмотрел на него. В вопросе слышался вызов.
– А как правил до меня? Мечом и страхом? Я буду править справедливостью. Язык выучу, а до богов мне дела нет – пусть каждый молится, как душе угодно. Главное, чтобы люди жили в мире и достатке.
– А если кто-то из нас захочет остаться независимым?
– Никто не неволит. Кто не хочет быть под моей рукой – может уйти. Но земли останутся здесь, а новых правителей назначу я.
Гедимин помолчал, обдумывая ответ. Наконец кивнул:
– Понял. Остаюсь и присягаю.
Дальше на север лежали жемайтские земли – дикие, покрытые лесами и болотами. Здесь не было больших городов, только укрепленные поселки и разбросанные по лесам хутора. Местные жители – жемайты – слыли воинственным и независимым народом.
Нариманд вел войско знакомыми тропами к главному жемайтскому городищу – Шауляю. Путь занял три дня по лесным дорогам, где с трудом могли разойтись две телеги.
Шауляй встретил их настороженно. Городище стояло на высоком холме, окруженное мощными валами и частоколом. У ворот собрались вооруженные мужчины с копьями и топорами. Их вел седой воин в медвежьей шкуре.
– Это Жирмунд, – объяснил Нариманд. – Самый уважаемый среди жемайтов воевода. Если он признает твою власть, остальные тоже признают.
Виктор подъехал ближе. Жирмунд что-то сказал на своем языке, и в голосе его слышались гордость и вызов.
– Что говорит?
– Спрашивает: пришел ли ты завоевывать нас или торговаться? Если завоевывать – пусть знает, что жемайты умеют сражаться. Если торговаться – пусть говорит, что предлагает.
Виктор слез с коня и подошел к Жирмунду вплотную. Старый воин был почти одного с ним роста, и смотрел в глаза не моргая.
– Скажи ему: я пришел ни завоевывать, ни торговаться. Я пришел защищать. Крестоносцы с запада, орда с востока – всем вам грозят. Поодиночке вы погибнете. Вместе со мной – выстоите.
Жирмунд выслушал перевод и медленно кивнул.
– А что потребуешь взамен?
– Верности. И чтобы мои законы соблюдались.
– Покажи силу свою. Тогда поверим.
Виктор отошел на несколько шагов и поднял руку. В воздухе засверкали искры, собираясь в огненный шар. Шар рос, становился ярче, и от него исходил жар, который чувствовали даже стоявшие поодаль воины. Затем Виктор разжал ладонь, и шар исчез.
Жемайты стояли в полной тишине. Наконец Жирмунд заговорил – медленно, торжественно.
– Говорит: такую силу он видел только у богов, – перевел Нариманд. – Если ты не бог, то посланник богов. Жемайты будут служить тебе.
Так же, как в других городах, Виктор назначил наместника, оставил гарнизон, раздал подарки. Но здесь, в лесной глуши, это было особенно важно. Жемайты могли стать либо верными союзниками, либо опасными партизанами. К счастью, демонстрация магической силы произвела нужное впечатление.
Последним пунктом похода стали эстонские земли. Здесь ситуация была сложнее – часть эстов уже находилась под властью Ливонского ордена, а оставшиеся свободные племена жили в постоянном страхе перед крестоносцами.
Главное эстонское городище Тарбату лежало в развалинах – его сожгли рыцари два года назад. Местные жители ютились в лесных землянках, перебиваясь охотой и собирательством.
Когда русское войско появилось на горизонте, эсты сначала разбежались, приняв его за очередной рыцарский отряд. Пришлось долго уговаривать их вернуться, объяснять, кто такие русские и зачем пришли.
Встреча с эстонскими старейшинами произошла в лесу, у священного дуба. Старики в звериных шкурах сидели на земле, с подозрением глядя на чужеземцев.
– Они спрашивают, – переводил один из эстонских воинов, служивших у Виктора, – не обманешь ли ты их, как обманывали рыцари? Те тоже обещали защиту, а потом забрали землю и обратили в рабство.
– Скажи: рыцари служат только золоту. А я служу справедливости. И докажу это делом.
Доказательство не заставило себя ждать. На третий день пребывания в эстонских землях разведчики донесли: с запада движется отряд крестоносцев – около двухсот рыцарей и сержантов. Видимо, в ордене узнали о появлении русских войск и решили разведать обстановку.
Виктор не стал ждать. Выбрав пятьсот лучших воинов, он выступил навстречу рыцарям. Встреча произошла на берегу небольшой речки, впадавшей в Чудское озеро.
Немцы выстроились клином, как любили. Впереди – тяжелая конница в стальных доспехах, за ней – пешие кнехты с арбалетами. Их предводитель, высокий рыцарь с черным крестом на белом плаще, выехал вперед.
– Я комтур Дитрих фон Грюнинген! – крикнул он по-латыни. – Именем магистра ордена требую: убирайтесь с наших земель!
Виктор тоже выехал вперед. Его золоченый доспех ярко блестел на солнце.
– А я Виктор, великий князь всея Руси! И это не ваши земли, а наши! Убирайтесь сами, пока целы!
Дитрих засмеялся:
– Один против двухсот? Ты храбр, но глуп!
– Посмотрим.
Виктор поднял руку, и над полем битвы появились огненные стрелы – десятки, сотни искрящихся молний. Они зависли в воздухе, наведенные на рыцарский строй.
– Последний раз предлагаю: уходите с миром.
В рядах крестоносцев началось смятение. Кони шарахались, почуяв магию. Некоторые рыцари пытались развернуться.
Но комтур оказался упрямцем:
– Никогда! Магия – дело дьявольское! Во имя Христа, в атаку!
Он пустил коня в галоп, размахивая мечом. За ним, преодолевая страх, ринулись остальные.
Виктор опустил руку. Огненные стрелы обрушились на рыцарей, как небесная гроза. Доспехи плавились, кони падали, люди кричали от боли и ужаса. За не