сколько мгновений от грозного рыцарского клина остались лишь дымящиеся груды металла.
Эстонские старейшины, наблюдавшие за битвой с соседнего холма, упали ниц. Теперь они не сомневались: перед ними действительно посланник богов.
Весь поход занял два месяца. Когда Виктор вернулся в Смоленск, за его спиной оставались десятки городов и поселков, где развевались русские знамена. От Днепра до Балтийского моря простиралась теперь единая держава.
– Ну что, доволен? – спросила Агафья, встречая мужа у ворот терема.
Виктор обнял ее, глядя на закатное небо над Смоленском.
– Доволен. Но это только начало. Теперь нужно сделать так, чтобы новые земли стали частью Руси не только на карте, но и в сердцах людей.
А в прибалтийских городах русские наместники уже вершили суд, купцы налаживали торговлю, а в церквях и капищах молились о здравии нового государя. Империя Виктора Крида крепла с каждым днем, простираясь от древних русских земель до северных морей.
***
Рига встретила гонца дождем и ветром. Молодой кнехт, промокший до нитки, соскочил с загнанного коня прямо у ворот замка магистра и, не обращая внимания на стражу, бросился к главному донжону.
– Магистр! Срочные вести!
Волькин фон Наумбург, магистр Ливонского ордена, принимал гонца в своих покоях. Это был человек лет пятидесяти, с изрытым оспой лицом и холодными серыми глазами. За тридцать лет войн в Прибалтике он научился не показывать эмоций, но сейчас его лицо потемнело.
– Повтори еще раз. Медленно.
– Комтур Дитрих фон Грюнинген мертв, господин магистр. Весь его отряд уничтожен. Двести рыцарей и сержантов – все до единого.
– Кем?
– Русским князем. Тем самым, что орду под Галичем сжег. Он... он магией пользовался, господин магистр. Огнем с неба.
Магистр медленно встал и подошел к окну. Внизу, во дворе замка, тренировались молодые рыцари. Их мечи звенели под дождем, а белые плащи с черными крестами развевались на ветру.
– Сколько у него войска?
– Сам видел тысячи три. Но говорят, может собрать и больше. И еще... господин магистр, эсты к нему присоединились. И литовцы. Все наши данники переметнулись.
Волькин кивнул. Он ожидал этого с тех пор, как до Риги дошли первые слухи о русском походе на север. Орден контролировал эстонские и латышские земли уже сорок лет, но контроль этот держался исключительно на страхе. Стоило появиться более сильному защитнику – и местное население, конечно, переметнулось.
– Передай братьям: сегодня вечером в капелле собор. Всем комтурам, всем фогтам. И пошли гонцов в Любек, к гроссмейстеру. Пусть знает: началась война.
Вечером в капелле рижского замка собрались двадцать человек – вся верхушка Ливонского ордена. Суровые, закаленные в боях мужчины сидели на каменных скамьях при свете факелов. Над ними, на стене, висело огромное распятие, а по бокам – знамена с символами ордена.
Магистр встал перед алтарем:
– Братья, над нашим делом нависла смертельная опасность. Русский князь Виктор Смоленский захватил наши земли и уничтожил отряд комтура Дитриха. Он пользуется магией, а местное население переходит на его сторону.
Один из комтуров, рыжебородый Герхард фон Йорк, сжал кулаки:
– Дьявол во плоти! Надо собрать все силы и раздавить эту гадину!
– Не так просто, – возразил другой рыцарь, худощавый Конрад фон Мандерн. – У нас в Ливонии всего полторы тысячи братьев. А у него – неизвестно сколько. И магия...
– Магия – от дьявола! – воскликнул молодой комтур Оттон фон Лютенберг. – А мы служим Христу! Бог поможет правому делу!
Магистр поднял руку, призывая к тишине:
– Братья, я уже послал гонцов к гроссмейстеру. Будем надеяться, он пришлет подкрепления. А пока подумаем, что можем сделать сами.
Старший маршал ордена, седой Бурхард фон Дрейлебен, развернул на скамье карту:
– Вот наши крепости: Рига, Венден, Феллин, Дерпт, Нарва. Все они хорошо укреплены. Если будем держать оборону...
– Нет! – резко оборвал его Герхард. – Обороной войну не выиграешь! Надо наступать, пока он не закрепился!
– На что наступать? – холодно спросил Конрад. – Ты видел, что он сделал с отрядом Дитриха? Огонь с неба! Какие доспехи от этого защитят?
В капелле повисла тягостная тишина. Наконец заговорил самый молодой из присутствующих – комтур Вольфрам фон Борстель, едва достигший тридцати лет:
– А что, если попробовать договориться? Предложить ему дань, признание границ...
Его слова вызвали взрыв возмущения:
– Договариваться с дьяволом?!
– Позор!
– Мы рыцари Христовы, а не торгаши!
Магистр снова призвал к порядку:
– Братья! Вольфрам прав в одном: нужно выиграть время. Пошлем к этому русскому посла. Не для переговоров о мире, а чтобы разведать его силы, планы, слабости.
– А кого посылать? – спросил Бурхард.
– Я поеду, – неожиданно сказал Конрад фон Мандерн. – Знаю русский язык, бывал в их землях. И... не скрою, любопытно взглянуть на этого чародея.
Через неделю небольшой отряд под знаменем парламентеров выехал из Риги. Конрад фон Мандерн ехал в сопровождении двух молодых рыцарей и дюжины сержантов. Путь лежал через земли, еще недавно подчинявшиеся ордену, а теперь перешедшие под русскую власть.
Перемены были заметны сразу. В деревнях, которые еще месяц назад пустели при виде рыцарских плащей, теперь жители выходили без страха. Дети играли у дорог, женщины стирали белье в ручьях, мужчины работали в полях. Никто не прятался, не убегал.
– Странно, – пробормотал один из молодых рыцарей, Дитмар фон Розиттен. – Словно войны и не было.
– Это и есть самое страшное, – ответил Конрад. – Местные не чувствуют себя завоеванными. Они чувствуют себя освобожденными.
В одной из деревень их остановил патруль – полдюжины русских воинов под командованием молодого боярина. Увидев орденские плащи, они приготовились к бою, но Конрад поднял белый флаг.
– Мир! Мы послы!
Боярин, к удивлению рыцарей, говорил по-немецки:
– Откуда и куда путь держите?
– Из Риги к вашему князю. Есть важное дело.
Боярин оглядел отряд внимательным взглядом:
– Ступайте. Но смотрите – мир нарушите, головы с плеч долой.
Дальше их сопровождал конвой. Русские воины ехали молча, но Конрад чувствовал: они наблюдают за каждым движением гостей.
Ставка Виктора располагалась в Тарбату – том самом эстонском городище, которое орден сжег два года назад. Но теперь город отстраивался заново. Повсюду стучали топоры, скрипели пилы, лязгали молоты. Вместо прежних деревянных хижин поднимались добротные дома из камня и бруса.
– Быстро же они строят, – заметил второй спутник Конрада, Эберхард фон Дорен.
– Когда есть защитник, люди не боятся вкладывать силы в долговременные постройки, – объяснил Конрад.
Княжеский терем стоял на самом высоком холме. Это было внушительное строение из белого камня, с высокими башнями и крепкими стенами. У ворот стояли стражники в блестящих кольчугах.
Виктор Крид принял послов в большой палате. Он сидел в резном кресле, одетый в богатую шубу, отороченную соболем. Справа от него стояла молодая женщина в дорогом платье – видимо, жена. Слева – несколько русских бояр и местных старейшин.
Конрад внимательно оглядел своего противника. Мужчина лет тридцати пяти, высокий, широкоплечий. Лицо спокойное, но глаза... в глазах читалась такая сила, что рыцарь невольно поежился.
– Слушаю вас, рыцари, – сказал Виктор по-немецки. – Что привело вас в мои земли?
Конрад шагнул вперед и поклонился:
– Я Конрад фон Мандерн, посол магистра Волькина фон Наумбурга. Прибыл выяснить ваши намерения относительно Ливонского ордена.
– Мои намерения просты, – спокойно ответил Виктор. – Орден должен покинуть Прибалтику. Эти земли отныне под моей защитой.
– Орден владеет этими землями сорок лет! Мы принесли сюда христианскую веру, цивилизацию, порядок!
Виктор усмехнулся:
– Порядок? Вы принесли рабство. Местные жители были данниками, а не подданными. Разница большая.
– Мы служим Богу! – вспылил молодой Дитмар. – А вы пользуетесь дьявольской магией!
В палате повисла напряженная тишина. Виктор медленно встал с кресла.
– Магией, говорите? – Он поднял руку, и в воздухе вспыхнул небольшой огненный шар. – А вот это что? Дьявольская сила или божья?
Рыцари инстинктивно отступили. Дитмар схватился за меч, но Конрад удержал его.
– Не важно, откуда сила, – сказал старший рыцарь, стараясь сохранить спокойствие. – Важно, как ею пользуются. Вы убили двести христиан!
– Которые пришли завоевывать мои земли, – невозмутимо ответил Виктор. – Защищаться – не грех.
Огненный шар исчез. Князь снова сел в кресло.
– Передайте своему магистру: у него есть месяц, чтобы вывести войска из Прибалтики. Кто останется – будет уничтожен. Кто уйдет – останется жив.
– А если орден не согласится? – спросил Конрад.
– Тогда я приду в Ригу. И от вашего замка не останется камня на камне.
Это была не угроза – это было обещание. Конрад это понял и поклонился:
– Передам ваши слова, князь.
Когда рыцари удалились, Агафья подошла к мужу:
– Они не уйдут. Слишком много вложили в эти земли.
– Знаю, – кивнул Виктор. – Но предупредить надо было. Теперь у нас есть месяц на подготовку.
А в Риге, когда Конрад передал слова русского князя, магистр Волькин долго молчал. Наконец он поднял голову:
– Значит, войны не избежать. Тогда будем готовиться. Пошлите гонцов во все комтурства – собираем все силы. И еще... – он помедлил. – Пишите в Данию, к королю Вальдемару. Пусть пришлет флот. А в Швецию – пусть ярл Биргер даст войска. Одни мы этого дьявола не одолеем.
Так началась война, которая изменила судьбу всей Северной Европы. С одной стороны – тевтонские рыцари, датчане, шведы, вся католическая Европа. С другой – русский князь-чародей и его разноплеменная армия. Ставкой в игре была власть над Балтийским морем и судьба миллионов людей.