аемое зло. Это было послание Конрада фон Мандерна – единственного выжившего рыцаря Ливонского ордена. Письмо, которое перевернуло представления римской курии о происходящем на далеком севере Европы.
Папа Иннокентий был человеком лет пятидесяти, с острым умом и железной волей. При нем церковь достигла невиданного могущества, а папская власть простиралась от Англии до Святой земли. Но сейчас на его лице читались растерянность и гнев.
– Братья, – начал он, обращаясь к собравшимся прелатам, – получены страшные вести с севера. Ливонский орден... более не существует.
В зале повисла тишина. Многие кардиналы переглянулись – слухи о поражении ордена ходили уже месяц, но никто не верил в полную катастрофу.
– Святой отец, – осторожно заговорил кардинал Уголино ди Сеньи, – может быть, известия преувеличены? Ведь орден...
– Орден уничтожен полностью! – резко оборвал его папа. – Магистр Волькин фон Наумбург обезглавлен! Все комтуры убиты! Рига пала! Прибалтика потеряна!
Он встал с трона и начал ходить по залу, размахивая письмом:
– И знаете ли вы, кто это сделал? Русский князь! Схизматик! Еретик! Чародей, пользующийся дьявольскими силами!
Кардинал Роберто Курсон, папский легат и один из самых влиятельных прелатов, поднялся с места:
– Святой отец, если это правда... это удар по всему христианскому миру. Ливония была форпостом веры на востоке.
– Не была – есть! – воскликнул Иннокентий. – И этот... этот антихрист не только захватил наши земли, но и осквернил святыни! Читайте!
Он развернул письмо и зачитал вслух отрывок:
*"...и вошел он в орденскую капеллу с окровавленным мечом, и убил там магистра у самого алтаря, и кровь христианская обагрила святые камни. А когда все было кончено, приказал он снести кресты с башен и водрузить языческие знамена..."*
Зал взорвался возмущенными криками:
– Святотатство!
– Богохульство!
– Слуга дьявола!
Папа поднял руку, призывая к тишине:
– Но это еще не все. Этот русский князь не просто завоевал Ливонию. Он создал там некое подобие государства, где, цитирую, "христиане и язычники живут по одним законам, а православные схизматики стоят выше католиков".
Кардинал Петр Капуанский, известный своей ученостью, нахмурился:
– Святой отец, а что известно об этом князе? Откуда он взялся?
Иннокентий снова обратился к письму:
– Конрад фон Мандерн пишет... странные вещи. Будто бы этот Виктор появился в Смоленске всего несколько лет назад. Будто бы он владеет магией, которой не знают даже еретические волхвы. Будто бы он может призывать огонь с неба и останавливать время.
– Дьявольщина, – пробормотал аббат Стефан Турнейский. – Чистая дьявольщина.
– Именно! – согласился папа. – И теперь этот слуга Сатаны правит от Днепра до Балтийского моря. Контролирует торговые пути, собирает армии, готовится к новым завоеваниям.
Кардинал Уголино задал очевидный вопрос:
– Что будем делать, святой отец?
Иннокентий остановился перед троном и медленно повернулся к собравшимся:
– Объявляем крестовый поход. Не простой крестовый поход, а великую священную войну против воплощенного зла. Этот русский антихрист должен быть уничтожен, его земли – освобождены, его подданные – обращены в истинную веру.
Зал загудел обсуждениями. Объявить крестовый поход было делом серьезным. Это означало мобилизацию всей католической Европы, огромные расходы, годы войны.
– Святой отец, – осторожно заговорил кардинал Роберто, – а кто поведет крестоносцев? Ливонский орден уничтожен, тамплиеры заняты в Святой земле...
– Создадим новый орден, – решительно ответил папа. – Орден Святого Михаила Архангела. Его задача – борьба с дьявольскими силами на севере Европы.
Он подошел к большой карте, висевшей на стене, и указал на Прибалтику:
– Смотрите, братья. Вот что мы потеряли. Рига, Ревель, Дерпт, все побережье Балтийского моря. А вот что нам угрожает – этот русский князь может двинуться дальше. На Польшу, на Венгрию, на саму Германию.
Кардинал Петр возразил:
– Но ведь у него схизматическая вера. Может быть, стоит попробовать переговоры? Предложить унию, признание папской власти...
Иннокентий презрительно фыркнул:
– Переговоры? С тем, кто убивает рыцарей Христовых у алтаря? С тем, кто пользуется дьявольской магией? Нет, этого врага можно только уничтожить.
Он вернулся к трону и сел, тяжело опираясь на подлокотники:
– Пишите буллу. Сегодня же. Обращение ко всем христианским государям Европы. Пусть знают: тот, кто примет участие в священной войне против русского антихриста, получит полное отпущение грехов. Тот, кто погибнет в этой войне, попадет прямо в рай.
Кардинал-секретарь достал свиток и перо:
– Как назовем буллу, святой отец?
Папа подумал:
– *"Vox in excelso"* – "Глас с высоты". Пусть весь мир узнает о новой угрозе христианству.
Следующие часы прошли в лихорадочной работе. Кардиналы диктовали, секретари писали, курьеры готовились к отправке по всей Европе. Булла папы Иннокентия III об объявлении крестового похода против "русского антихриста" должна была дойти до каждого христианского государя.
К вечеру текст был готов. Иннокентий лично проверил каждую строчку:
*"Иннокентий, епископ, раб рабов Божиих, возлюбленным сынам во Христе, всем верным христианам, читающим сие послание, здравствовать в Господе и апостольское благословение.*
*Дошел до нас глас вопиющего с севера, глас ужаса и скорби великой. Ибо восстал там враг рода человеческого, слуга князя тьмы, русский князь, именуемый Виктором, который силою бесовскою захватил святые земли христианские и предал мечу рабов Христовых.*
*Сей антихрист, пользуясь магией дьявольской, разрушил орден святых рыцарей ливонских, осквернил алтари, поверг кресты и водрузил знамена языческие. Кровь мучеников вопиет к небу о мщении.*
*Посему призываем всех верных сынов церкви святой взяться за оружие против сего воплощения зла. Кто примет крест и пойдет войною на русского антихриста, тому отпускаются все грехи. Кто погибнет в сей священной войне, того душа немедленно возносится в царство небесное.*
*Да будет сие знамением для всех: церковь святая не потерпит торжества зла. Бог поможет правому делу, и враги Христовы будут повержены.*
*Дано в Латеране, в день святого Валентина, года от воплощения Господня 1239.*"
– Хорошо, – одобрил папа. – Теперь рассылайте копии. В первую очередь – германскому императору Фридриху, французскому королю Людовику, венгерскому королю Беле. Они должны понять: это не просто война за какие-то дальние земли. Это битва добра со злом.
Кардинал Уголино поднял важный вопрос:
– А что с русской церковью, святой отец? Ведь формально они христиане...
Иннокентий нахмурился:
– Схизматики. Еретики. Они давно отошли от истинной веры, а теперь и вовсе служат дьяволу. В булле ясно сказано: этот Виктор – антихрист. А значит, и все, кто ему служит, – слуги Сатаны.
– Но среди них могут быть невинные...
– В священной войне невинных не бывает! – резко оборвал папа. – Либо ты с Христом, либо против него. Третьего не дано.
Через несколько дней первые копии буллы отправились в дорогу. Курьеры помчались по всем направлениям – в Париж и Кельн, в Краков и Буду, в Лондон и Толедо. Весть о новом крестовом походе должна была облететь всю Европу.
А в покоях папы Иннокентий стоял у окна, глядя на вечный город. Где-то там, на далеком севере, новый враг христианства строил свою державу. Но церковь не отступит. Крест победит полумесяц, добро одолеет зло.
Правда, в глубине души папа не мог отделаться от тревожной мысли: а что, если этот русский князь действительно настолько силен, что разгромил целый орден? Что, если его магия превосходит все известное?
Но эти сомнения Иннокентий тут же отгонял. Бог на стороне правых. А значит, победа будет за христианским воинством.
Он только не знал, что его булла дойдет до Виктора Крида гораздо раньше, чем соберутся крестоносные армии. И что русский князь уже готовит ответ, который потрясет основы католического мира.
Священная война была объявлена. Но кто в ней окажется истинно священным воином, а кто – слугой тьмы, покажет только время.
***
Снег еще лежал в лесах, но весенние ручьи уже пробивались сквозь ледяную корку, когда на границе Польши собралась самая большая армия, какую только видели эти земли. Двенадцать тысяч воинов расположились лагерем в Беловежской пуще, готовясь к походу, который должен был изменить карту Европы.
Виктор Крид объезжал полки на своем вороном коне, оглядывая войско, собранное со всех концов его державы. Здесь стояли закаленные смоленские дружинники в блестящих кольчугах, псковские стрелки с самопалами, новгородские ополченцы с топорами и щитами. Рядом с русскими полками расположились литовские копейщики под командованием Витениса, эстонские лучники, латышские мечники.
Но больше всего впечатляли новобранцы – бывшие подданные Ливонского ордена, которые теперь служили под русскими знаменами. Немецкие рыцари, принявшие присягу Виктору, датские наемники, даже несколько шведских берсерков. Все они получили русские имена, русское жалованье и русскую веру в победу.
– Хорошее войско, – заметил Мстислав Храбрый, подъехав к князю. – Но далеко ли пойдем с таким обозом?
Действительно, обоз растянулся на несколько верст. Сотни телег с продовольствием, оружием, осадными орудиями. Полевые кузницы, передвижные лазареты, даже походная типография для печати воззваний.
– Дойдем, куда нужно, – спокойно ответил Виктор. – А обоз... в этом походе он важнее, чем кажется. Мы идем не просто воевать. Мы идем завоевывать сердца и умы.
Первой целью было герцогство Мазовецкое – самое восточное из польских княжеств, граничившее с русскими землями. Его столица Плоцк лежала на Висле, контролируя важный торговый путь.
Поход начался в середине марта. Армия двигалась широким фронтом, охватывая сразу несколько дорог. Виктор не хотел давать противнику возможности сосредоточить силы против какого-то одного направления.