— Тихо! — рявкнул Ратибор, и шум стих. — Слушай, чужак. Не знаю, что у тебя в голове, но Смоленск — не место для авантюристов. Есть законные претенденты, вот из них и выбираем.
— А по какому закону Давыд и Святослав законнее меня? — спросил я. — Все мы Рюриковичи, все имеем право на княжение.
— Право имеют те, кого признают бояре и народ, — холодно заявила Улита. — А тебя никто не знает.
— Тогда дайте узнать, — предложил я. — Испытайте меня. Проверьте, на что способен.
— Интересное предложение, — вмешался Семён Лазаревич. — А что предлагаешь в качестве испытания?
Я улыбнулся. Семён клюнул на удочку. Торговцы всегда любили новые возможности.
— Пусть каждый из претендентов покажет, как умеет решать проблемы Смоленска. Практически, делом, а не словами.
— И что конкретно предлагаешь? — спросил Якун.
— В городе говорят, что некоторые бояре получают золото от врагов Руси, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией. — Пусть каждый претендент попробует это доказать или опровергнуть.
Улита и Ратибор переглянулись. На их лицах мелькнула тревога.
— Это клевета! — резко сказала Улита. — Никто из нас не торгует интересами Смоленска!
— Тогда докажите, — спокойно ответил я. — Откройте свои дворы для осмотра. Покажите, откуда у вас деньги на новые постройки и богатые наряды.
— Да как ты смеешь! — вскочил сын Улиты, Святослав Воронкович. — Мать моя — боярыня знатная, род древний! Не тебе её проверять!
— Садись, сын, — прошипела Улита. — Не связывайся с проходимцем.
Но было поздно. Святослав уже вынимал меч:
— Отвечай за слова, чужак! Вызываю на поединок!
Именно этого я и ждал. Специально довёл ситуацию до конфликта, и молодая горячая голова клюнула. Теперь можно было продемонстрировать силу.
— Принимаю вызов, — сказал я, поднимаясь. — Но предупреждаю — я не привык проигрывать.
Ратибор попытался вмешаться:
— Довольно! Не место здесь кровопролитию!
— Нет уж, — возразил Семён Лазаревич. — Вызов принят при свидетелях. По старому обычаю, дело решит меч.
Агафья встала со своего места:
— Если уж поединок, то по всем правилам. Во дворе, при свидетелях. И пусть судьи проследят, чтобы всё было честно.
Через полчаса мы стояли во дворе княжеских хором. Собрался народ — бояре, дружинники, слуги. Кто-то успел сбегать в город, и простые люди тоже начали подтягиваться.
Святослав Воронкович оказался неплохим воином. Молодой, сильный, хорошо выученный. Меч держал уверенно, двигался быстро. Но опыта настоящих схваток ему явно не хватало.
— Готов? — спросил он, делая пробные взмахи клинком.
— Готов, — ответил я, обнажая свой меч.
Удар последовал мгновенно — мощный, нацеленный в голову. Я отбил его, контратаковал. Святослав отскочил, перешёл к круговым атакам. Тактика была правильной — измотать противника, найти брешь в обороне.
Минуты две мы сражались обычными приёмами. Святослав был хорош, но не более того. Пора было показать зрителям кое-что интересное.
Я пропустил его выпад, позволил клинку скользнуть вдоль рёбер. Святослав торжествующе улыбнулся — думал, что ранил меня. Но следующий удар застыл в воздухе. Я остановил время вокруг его меча.
— Что... — начал Святослав и осёкся, увидев, что его клинок недвижим.
— Магия, — спокойно сказал я и ударил рукоятью ему в висок.
Святослав рухнул без сознания. Время вокруг его меча вернулось к нормальному течению, и клинок со звоном упал на мёрзлую землю.
Во дворе повисла мёртвая тишина. Все смотрели на меня широко раскрытыми глазами.
— Колдун! — закричала Улита Воронковна. — Он колдун! Схватить его!
Но никто не двинулся с места. Магия в этом мире внушала одновременно уважение и страх.
Я поднял руку, и в воздухе вспыхнули золотистые искры — простейшее заклинание, но эффектное.
— Да, я владею силой, — сказал громко, чтобы все слышали. — Силой, которая досталась мне по праву рождения. Силой, которую я готов поставить на службу Смоленску.
— Бесовщина! — продолжала кричать Улита. — Митрополит! Где митрополит? Пусть изгонит нечистого!
Но тут неожиданно выступил вперёд Семён Лазаревич:
— А я думаю иначе, — сказал он твёрдо. — Сила есть сила. И если она служит благому делу, то что в ней плохого?
— Правильно! — крикнул кто-то из толпы. — Князю нужна сила!
— Магия не грех, если она защищает правых! — поддержал другой голос.
Настроение толпы начинало меняться. Простые люди всегда уважали силу, особенно если она была направлена против их угнетателей.
Воспользовавшись моментом, я шагнул вперёд:
— Люди Смоленска! — крикнул я. — Я пришёл сюда не за властью, а за справедливостью! Этот город — моя родина, и я не позволю врагам её разорить!
— А что с изменниками делать будешь? — крикнул кто-то из толпы.
— Изменников накажу! — ответил я. — Всех, кто торгует интересами Смоленска за чужое золото!
Улита побледнела. Ратибор сжал рукоять меча, но пока не решался напасть.
— Докажи! — выкрикнула Улита. — Если обвиняешь, то докажи!
— Хорошо, — ответил я и протянул руку в её сторону.
Заклинание поиска было простым, но зрелищным. Золотистые нити потянулись от моей ладони к Улите, окутали её, затем указали направление — к её усадьбе.
— Там лежит польское золото, — сказал я громко. — Пятьдесят гривен серебра и письмо от Казимира Справедливого.
Толпа ахнула. Улита попятилась:
— Ложь! Магические фокусы!
— Тогда пойдёмте проверим, — предложил Семён Лазаревич. — Народ, идёмте к усадьбе Воронковой!
Толпа пришла в движение. Ратибор попытался было остановить людей, но его никто не слушал. Агафья подошла ко мне:
— Умно сделано, — тихо сказала она. — Но теперь врагов у тебя прибавится.
— Враги — это хорошо, — ответил я. — Они помогают понять, на правильном ли пути идёшь.
Через час мы стояли во дворе усадьбы Улиты Воронковой. В её доме действительно нашли польское золото и письма. Правда, не совсем там, где я указал — пришлось немного подкорректировать заклинание поиска. Но зрители этого не заметили.
Письма были красноречивыми. Польские послы обещали богатые награды за «содействие в установлении мира между Смоленском и Польшей». То есть за сдачу города.
— Измена! — кричала толпа. — Изменница проклятая!
Улита пыталась оправдаться:
— Я думала о благе Смоленска! Польша предлагала союз!
— Союз? — рявкнул Семён Лазаревич. — Это называется продажа отчизны!
Ратибор Борискович понял, что дела плохи, и попытался незаметно ускользнуть. Но я не дал ему уйти:
— А ты куда, воевода? Не хочешь показать свои письма к венграм?
Ратибор развернулся, выхватил меч:
— Хватит твоих фокусов, колдун! Отвечай клинком!
Но на этот раз я не стал церемониться. Заклинание молнии ударило в его грудь, отбросило на несколько шагов. Ратибор упал, но поднялся — кольчуга спасла от смертельной раны.
— Ты не знаешь, с кем связался! — прохрипел он и начал произносить заклинание.
Оказывается, воевода тоже владел магией. Любопытно.
Его заклятие было примитивным — огненный шар, нацеленный мне в лицо. Я легко отвёл его в сторону и ответил ледяными стрелами. Ратибор попытался отбить их мечом, но получилось неудачно — одна стрела всё же достала его в плечо.
— Довольно игр, — сказал я и применил заклинание связывания.
Невидимые путы опутали Ратибора, повалили на землю. Он пытался вырваться, но было бесполезно.
Толпа ревела от восторга. Простые люди любят зрелища, особенно когда побеждают справедливые.
— Что делать с изменниками? — крикнул я толпе.
— Казнить! — раздались голоса.
— В темницу! — предлагали другие.
— Изгнать из города!
Я поднял руку, призывая к тишине:
— Улита Воронковна и Ратибор Борискович изобличены в измене! По закону их ждёт смерть! Но я проявлю милость — пусть покинут Смоленск навсегда! А имущество их пойдёт на нужды города!
Это было мудрое решение. Казнь сделала бы из них мучеников в глазах части бояр. Изгнание — достаточное наказание, которое продемонстрирует и силу, и милосердие.
— Мудро! — крикнул Семён Лазаревич. — Так поступает истинный князь!
— Виктор на княжение! — подхватил кто-то из толпы.
— Виктор! Виктор! — скандировали люди.
Я поднял руки, принимая овации. План сработал идеально. За один день я устранил главных противников, продемонстрировал силу и завоевал поддержку народа.
Агафья подошла ко мне:
— Поздравляю, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Похоже, у Смоленска появился новый князь.
— Пока рано говорить о победе, — ответил я. — Но начало положено неплохое.
Семён Лазаревич тоже приблизился:
— Впечатляющее представление, — признал он. — Не ожидал от северянина таких способностей.
— У северян свои методы решения проблем, — ответил я. — Главное — результат.
— Согласен. Кстати, а что думаешь о торговых делах? Город-то на торговле стоит.
— Думаю, что торговля должна процветать, — ответил я. — Но только честная торговля. А спекулянтов и мошенников нужно гнать железной рукой.
Семён одобрительно кивнул. Видимо, решил, что с новым князем можно будет иметь дело.
Вечером, вернувшись в дом Якуна, я подвёл итоги дня. Результат превзошёл ожидания. Главные противники устранены, поддержка народа получена, часть бояр переметнулась на мою сторону.
Правда, враги тоже появились. Сторонники Давыда и Святослава не простят мне сегодняшнего унижения. Церковь тоже отнесётся к князю-чародею настороженно. И кое-кто из бояр испугается моей силы.
Но это были проблемы завтрашнего дня. Сегодня главная задача была выполнена — я заявил о себе как о серьёзном претенденте на власть.
— Ну и денёк выдался, — сказал Якун, наливая мне чашу вина. — За один день весь город перевернул.
— День удачный, — согласился я. — Но впереди ещё много работы.
— А что теперь думаешь делать?
— Теперь нужно закрепить успех, — ответил я. — Собрать вече, официально заявить о своих претензиях на княжение. И подготовиться к тому, что оставшиеся противники попытаются меня остановить.