Вечером в тереме Виктор сидел с Агафьей, обсуждая последние приготовления.
— Ты волнуешься? — спросила жена.
— Немного. Это самая рискованная операция в моей жизни.
— Почему?
— Потому что воюем далеко от дома, на чужой территории, с непредсказуемыми союзниками.
— А если что-то пойдёт не так?
Виктор пожал плечами:
— Тогда отступим. Армия дороже любого города.
— Даже Константинополя?
— Даже Константинополя. Город можно взять и потом. А хорошую армию создают десятилетиями.
Агафья кивнула, понимая мудрость мужа. Он был не только великим полководцем, но и осторожным правителем.
А за окном по улицам Смоленска маршировали полки, грузились обозы, кузнецы работали всю ночь напролёт. Держава готовилась к самому амбициозному предприятию в своей истории.
Константинополь ждал освободителей. Вопрос был только в том — кто из двух претендентов станет его новым хозяином.
***
Майское утро 1243 года озарило Босфор багровыми всполохами пожаров. Сто кораблей флотилии Виктора Крида стояли в боевом порядке у входа в Золотой Рог, готовясь к решающему штурму. А с юга, огибая Галатскую башню, подходили византийские галеры василевса Иоанна.
Константинополь предстал перед русскими воинами во всём своём величии и упадке одновременно. Мощные стены Феодосия поднимались над водой, увенчанные башнями и зубцами. Но многие участки были в трещинах, некоторые башни стояли полуразрушенными. Латинские императоры не заботились о поддержании укреплений.
Виктор стоял на палубе флагманской ладьи «Северный орёл», изучая город в подзорную трубу. Рядом с ним теснились Мстислав Храбрый, Витенис, Твердислав Псковский и другие воеводы.
— Что видишь, господарь? — спросил Мстислав.
— Слабость, — коротко ответил князь. — Стены крепки, но защитников мало. На башнях редкие часовые, на стенах не видно толп воинов.
— А что с цепью?
Виктор указал на блестящую полосу, перегораживавшую вход в Золотой Рог:
— Видите? Цепь натянута между Галатской башней и стеной города. Толщиной в руку, звенья железные. Но...
— Но что, господарь?
— Но крепления старые. А у меня есть кое-что новенькое.
Он подозвал к себе мастера Климента, отвечавшего за новые изобретения:
— Готов порох?
— Готов, господарь. Двадцать бочонков лучшего состава. Взрыв будет страшный.
— Отлично. Тогда начинаем.
К флагманской ладье подошла небольшая, но быстрая лодка. На ней находились самые опытные сапёры с бочонками пороха. Их задача была проста и смертельно опасна — подплыть к креплениям цепи и взорвать их.
— Успехов, братцы, — пожелал Виктор сапёрам. — От вас зависит успех всего дела.
Лодка скользнула по волнам к Галатской башне. На стенах забегали латинские стрелки, но расстояние было слишком велико для точной стрельбы.
А тем временем с юга подходил византийский флот. Пятьдесят галер под пурпурными знамёнами василевса приближались к морской стороне города. Иоанн выполнял свою часть договора.
— Сигнал к атаке! — приказал Виктор.
Трубы заревели по всему флоту. Русские ладьи двинулись к стенам города, ощетинившись копьями и мечами. На носах кораблей стояли лучники, на палубах — штурмовые отряды с лестницами и крючьями.
Первыми открыли огонь арбалетчики с городских стен. Болты засвистели над водой, но русские корабли были ещё далеко. А вот ответный залп оказался более точным — псковские лучники славились меткостью.
— Огневые трубы — к бою! — скомандовал Мстислав.
Двести воинов с новым оружием заняли позиции на носах ладей. Первый залп прогремел как гром, окутав корабли дымом. На стенах города поднялась паника — такого оружия латиняне ещё не видели.
И тут грянул взрыв у Галатской башни.
Двадцать бочонков пороха сработали одновременно, подняв к небу столб огня и дыма. Древние крепления цепи не выдержали, и она с грохотом рухнула в воду.
— Путь свободен! — закричал Витенис. — В Золотой Рог!
Русские ладьи хлынули в гавань, как волки в овчарню. Здесь, в узких водах, их преимущество в манёвренности стало решающим. Немногочисленные латинские корабли были быстро потоплены или захвачены.
— Высадка! — приказал Виктор.
Первыми на берег прыгнули штурмовики — отборные воины в лёгких доспехах, вооружённые мечами и топорами. За ними хлынула тяжёлая пехота, а следом — конница.
Латинские защитники попытались отбить высадку, но силы были слишком неравны. Император Бодуэн II собрал в городе не больше трёх тысяч воинов, а против него действовали двадцать тысяч русских ветеранов.
— К стенам! — крикнул Мстислав, ведя свой полк на штурм.
Лестницы приставлялись к стенам, крючья цеплялись за зубцы, воины карабкались наверх под градом стрел и камней. Но русская пехота была закалена в боях и знала своё дело.
Первым на стену ворвался молодой боярин Ратмир Смелый. За ним хлынули псковичи, а следом — смоляне. Участок стены был захвачен.
— Держать позицию! — кричал Ратмир. — Не дать врагу отбить!
А с морской стороны уже высаживались византийцы. Иоанн лично вёл свои войска на штурм Влахернского дворца. Василевс сражался как простой воин, стремясь доказать право на престол.
— За православие! — кричали византийские солдаты. — За василевса Иоанна!
Латинский император понял: город не удержать. Основные силы были скованы боями с русскими, а тут ещё византийцы ударили с тыла. Оставалось только одно — попытаться вырваться из ловушки.
— Отступаем к Святой Софии! — приказал Бодуэн. — Там продержимся до прихода помощи!
Но помощи не было. Венецианский флот, на который рассчитывал латинский император, стоял где-то в Адриатике. А здесь, у стен Константинополя, решалась судьба города.
К полудню сопротивление было сломлено. Русские войска контролировали северную часть города, византийцы — южную. Латиняне забаррикадировались в соборе Святой Софии и во дворце.
Виктор и Иоанн встретились на площади перед собором. Оба были в пыли и саже, доспехи их были помяты, но глаза горели торжеством.
— Город наш, — сказал василевс, снимая шлем.
— Почти наш, — поправил Виктор. — Остались дворец и собор.
— Штурмуем?
— Нет. Предложим сдаться. Незачем лить кровь понапрасну.
К собору подъехал герольд под белым флагом. Он громко объявил условия капитуляции: жизнь и свобода всем, кто сложит оружие. Конфискация имущества только у императора и высших сановников.
Условия были мягкими, и латиняне это понимали. Через час ворота собора открылись, и оттуда вышли остатки гарнизона. Последним появился сам Бодуэн II — молодой человек лет двадцати пяти, бледный и растерянный.
— Константинополь сдаётся, — сказал он, протягивая меч Иоанну.
Василевс принял оружие и тут же вернул его:
— Оставьте при себе. Вы храбро сражались.
— Что со мной будет?
— Свободный выезд в любую страну. С небольшой свитой и личными вещами.
Бодуэн не поверил своим ушам. Обычно побеждённых императоров казнили или ослепляли.
— Почему такая милость?
— Потому что мы христиане, — ответил Виктор. — И потому что вы больше не опасны.
К вечеру Константинополь был полностью очищен от латинян. Город ликовал — сорокалетнее иго закончилось. Из домов выходили греческие семьи, которые прятались во время штурма. На улицах зазвучала греческая речь, заработали православные храмы.
Но самый торжественный момент настал, когда открылись двери Святой Софии. Сорок лет великий собор служил католической мессе. Теперь он снова становился центром православия.
Иоанн и Виктор вошли в собор рядом. Под сводами древнего храма звенели их шаги, а солнечные лучи играли в мозаиках, изображавших Христа Пантократора.
— Здесь короновались мои предки, — тихо сказал василевс. — Константин, Юстиниан, Василий Болгаробойца...
— И здесь будут короноваться их потомки, — ответил Виктор.
Они остановились перед алтарём. Завтра здесь должна была состояться церемония, которая решит, кто станет новым императором Константинополя.
— Не передумал? — спросил Иоанн. — Можем разделить город пополам, без всяких выборов.
— Нет, — покачал головой Виктор. — Договор есть договор. Пусть народ решает.
На следующий день на ипподроме собрались все жители Константинополя. Тысячи людей заполнили древнюю арену, где когда-то проходили гонки колесниц и императорские торжества.
Двое претендентов стояли на императорской ложе. Иоанн — в пурпурных одеждах василевса, с короной на голове. Виктор — в простом кафтане, с мечом у пояса.
Патриарх Герман поднялся для объявления итогов:
— Жители Константинополя! Вы выбирали между двумя достойными правителями. Василевсом Иоанном, законным наследником престола, и ханом Виктором, освободителем города!
Толпа замерла в ожидании.
— Итоги подсчитаны! За василевса Иоанна подано... двенадцать тысяч голосов! За хана Виктора... восемь тысяч голосов!
Константинополь взорвался ликованием. Иоанн победил — не с большим преимуществом, но победил.
Виктор подошёл к василевсу и крепко пожал ему руку:
— Поздравляю, император. Город твой.
— Спасибо, — ответил Иоанн, и в его голосе звучала искренняя благодарность. — Без твоей помощи этого бы не случилось.
— Теперь главное — не разочаровать людей.
— Постараюсь.
Коронация состоялась в тот же день в Святой Софии. Патриарх Герман возложил корону на голову Иоанна III, и тот стал полноправным императором Восточной Римской империи.
Виктор присутствовал на церемонии как почётный гость. Ему была предложена корона соимператора, но он вежливо отказался.
— Мне достаточно быть ханом северных земель, — сказал он. — А ты правь здесь, брат.
Через неделю русские войска начали отход. Часть армии осталась в Константинополе — помочь новому императору укрепиться. Но основные силы возвращались домой.
На пристани Золотого Рога Иоанн провожал Виктора.
— Это не прощание, — сказал василевс. — Наш союз только начинается.