— А сила твоя откуда? — спросил другой голос.
— Сила моя от Бога! — громко ответил я. — И служит она правде! Вы видели — изменников изобличил, порядок навёл, справедливость восстановил!
Толпа загудела одобрительно. Люди помнили вчерашние события.
— Если изберёте меня князем, — продолжал я, — обещаю следующее! Во-первых, законы будут одинаковы для всех — и для боярина, и для смерда! Во-вторых, подати будут справедливыми и не разорят народ! В-третьих, торговля будет процветать под княжеской защитой!
— А что с врагами? — крикнули из толпы.
— Врагов разобью! — ответил я. — И пусть только попробуют напасть на Смоленск при мне!
Для убедительности я поднял руку, и над площадью вспыхнули золотистые искры. Толпа ахнула от восхищения.
— Виктор! Виктор! — начали скандировать люди.
Но тут произошло неожиданное. Из толпы выступил пожилой боярин — Добрыня Никитич, один из старейших и уважаемых людей в городе.
— Постой, молодой князь, — сказал он громко. — Слова твои красивы, сила впечатляет. Но как мы можем доверить город тому, кого не знаем? Где твоя дружина? Где твои союзники среди князей? Что будет, если соседи нападут?
Вопрос был серьёзным. Добрыня пользовался авторитетом, и его сомнения могли повлиять на исход голосования.
— Уважаемый Добрыня Никитич, — ответил я, — ты спрашиваешь о дружине? Моя дружина — весь народ Смоленска! Ты спрашиваешь о союзниках? Мой союзник — справедливость! А что касается врагов... — я снова поднял руку, и на этот раз в воздухе засверкали молнии, — пусть попробуют напасть!
Толпа взревела от восторга. Магические эффекты действовали безотказно.
Но Добрыня не сдавался:
— Хорошо, силу твою мы видели. Но князь должен не только врагов побеждать, но и городом управлять. А опыта у тебя нет.
— Опыт приходит с практикой, — ответил я. — Зато у меня есть то, чего нет у других претендентов — желание служить Смоленску, а не использовать его для собственных целей.
— Красивые слова, — не унимался Добрыня. — А гарантии какие?
Тут неожиданно вперёд выступила Агафья Ростиславна:
— Гарантией буду я! — громко сказала она. — Как племянница покойного князя, я поручаюсь за Виктора Ростиславича! Если он обманет доверие народа, первой выступлю против него!
Это произвело сильное впечатление. Агафья пользовалась всеобщим уважением как представительница княжеского рода.
— И я поручаюсь! — крикнул Семён Лазаревич. — Торговое сословие поддерживает Виктора!
— И мы поручаемся! — подхватил старшина кузнецов. — Ремесленники за него!
Один за другим выступали мои сторонники. Настроение толпы становилось всё более благоприятным.
Наконец настало время голосования. По древнему обычаю, каждое сословие голосовало отдельно.
Первыми голосовали бояре. Старшие разделились — часть за Давыда, часть за Святослава, немногие за меня. Но младшие, видимо, приняли решение — большинство поддержало мою кандидатуру.
Торговцы и ремесленники голосовали дружно — за меня.
Простой народ тоже был на моей стороне — вчерашняя демонстрация силы и обещания справедливости сделали своё дело.
В итоге результат был убедительным — две трети голосов за Виктора Ростиславича.
— По воле народа Смоленского, — торжественно объявил старейший боярин, — князем избирается Виктор Ростиславич!
Площадь взорвалась ликованием. Люди кричали, бросали в воздух шапки, обнимались. Наконец-то у города появился князь.
Меня подвели к специально приготовленному столу, где лежали княжеские регалии — шапка с собольей опушкой, золотая цепь, меч в дорогих ножнах.
— Принимаешь ли ты княжение над Смоленском? — спросил старейший боярин.
— Принимаю, — ответил я громко. — И клянусь служить этому городу до последнего дыхания!
На мою голову возложили княжескую шапку, на плечи накинули цепь, к поясу пристегнули меч. Формально я стал князем Смоленским.
— Да здравствует князь Виктор! — закричала толпа.
— Да здравствует! — подхватили тысячи голосов.
Но церемония ещё не закончилась. По обычаю, новый князь должен был дать клятву перед народом.
— Клянусь именем святых Бориса и Глеба, — начал я торжественно, — править справедливо, защищать слабых, карать виновных, заботиться о благе Смоленска! Клянусь не щадить жизни своей ради города и народа!
— Клянись! — скандировала толпа.
— Клянусь! — громко ответил я.
Церемония завершилась молебном в Борисоглебском соборе. Митрополит Игнатий, верный своему обещанию, благословил новую власть, хотя и без особого энтузиазма.
Вечером в княжеском дворе состоялся пир. Собрались все, кто поддержал мою кандидатуру — бояре, торговцы, ремесленники. Столы ломились от яств, лилось вино, звучали тосты.
— За князя Виктора! — провозгласил Семён Лазаревич, поднимая чашу. — За справедливость и процветание Смоленска!
— За князя! — подхватили гости.
Я поднялся со своего места:
— Друзья мои! Сегодня мы начинаем новую страницу в истории Смоленска. Я обещаю, что эта страница будет написана золотыми буквами! Будем работать вместе, и наш город станет сильнейшим на Руси!
Гости одобрительно загудели. Настроение было приподнятым.
Но даже в момент триумфа я не забывал о реальности. Главные противники — Давыд и Святослав — не присутствовали на пиру. Они не смирились с поражением и наверняка готовили ответные ходы.
Кроме того, соседние княжества могли не признать мою власть. Польша и Литва точно попытаются воспользоваться сменой власти для своих целей.
И, наконец, управление городом — это не только торжественные речи, но и ежедневная рутинная работа. Нужно было наладить администрацию, собрать подати, организовать оборону, решить десятки текущих проблем.
Но всё это было завтра. Сегодня я праздновал победу.
Поздно вечером, когда гости разошлись, я остался в княжеских покоях один. Большая комната с резной мебелью, дорогими коврами и иконами в красном углу. Из окна открывался вид на Днепр и заречные дали.
Мой город. Моя власть. Моя ответственность.
Я подошёл к окну и долго смотрел на огни Смоленска. Где-то там жили люди, которые поверили мне и доверили свою судьбу. Теперь я должен был оправдать их доверие.
Виктор Крид, князь Смоленский. Звучало солидно. Но титулы — это только начало. Главное впереди — превратить этот древний город в оплот силы, способный противостоять любым врагам.
А враги обязательно появятся. В этом я был уверен.
За окном шумел ночной ветер, и в его звуках мне слышались отголоски будущих битв. Но я был готов к ним. У меня была сила, была власть, была поддержка народа.
Чего ещё может желать человек, который всю жизнь привык брать то, что хочет?
Завтра начинается новая жизнь. Жизнь князя Виктора Первого Смоленского.
***
Прошла неделя с моего восшествия на смоленский престол. Семь дней напряжённой работы — встречи с боярами, решение споров, организация княжеской администрации. Наконец появилось время осмотреть свои владения не с деловыми целями, а просто для удовольствия.
Утро выдалось ясным и морозным. Снег хрустел под ногами, воздух был прозрачен как хрусталь. Идеальная погода для прогулки по городу.
— Не возьмёшь ли охрану, князь? — спросил Якун за завтраком. — Всё-таки времена неспокойные.
— Обойдусь, — отмахнулся я. — Хочу походить по городу как обычный человек, посмотреть на жизнь без княжеской свиты.
— Да уж обычным тебя никто не назовёт, — усмехнулся Якун. — После вчерашнего суда над ворами весь город только о тебе и говорит.
Вчера действительно был показательный случай. Поймали шайку грабителей, которые промышляли на городских улицах. Обычно таких дел решались долго — много свидетелей, запутанные показания, попытки подкупа. Я разрешил всё за час с помощью простого заклинания правды. Преступники сами признались во всех грехах.
— Порядок должен быть, — пожал я плечами. — А способы — дело десятое.
Выйдя из княжеского двора, я направился в сторону торговых рядов. Хотелось посмотреть, как идёт торговля при новой власти, послушать, о чём говорят люди.
Первым делом зашёл к знакомому оружейнику. Старик радостно засуетился, увидев меня:
— Государь! Какая честь! Как вам служит дамасский клинок?
— Отлично служит, — ответил я, похлопав по рукояти меча. — А дела как идут?
— Лучше некуда! — расплылся в улыбке мастер. — После того как ты воров проучил, все оружие покупать потянулись. Говорят — при таком князе надо готовиться врагов встречать достойно.
— И правильно говорят, — согласился я. — А что нового в твоих запасах?
Оружейник показал мне несколько новых клинков — добротная работа местных мастеров. Потом достал из-под прилавка что-то завёрнутое в ткань:
— А вот это особенное. Кинжал литовской работы, с серебряной рукоятью. Купец заморский продал, говорил — для защиты от нечистой силы делали.
Кинжал действительно был необычным. Клинок узкий, обоюдоострый, на рукояти — странные руны. Я почувствовал слабое магическое излучение.
— Интересная вещь, — сказал я, взвешивая оружие в руке. — А откуда купец?
— Говорил, из Литвы. Больше месяца назад приезжал, много чего продал. А потом пропал — никто не видел, куда делся.
Подозрительно. Литовский купец, магический кинжал, внезапное исчезновение... Но пока не стоило делать поспешных выводов.
— Сколько просишь за кинжал?
— Для тебя, государь, — десять гривен. Дорогая вещь, но того стоит.
Я расплатился и спрятал кинжал под плащом. Магическое оружие лишним не бывает.
От оружейника направился к ювелирам. Хотелось посмотреть на их новые работы, возможно, заказать что-нибудь для княжеского престижа.
Лавка ювелира встретила меня знакомым блеском золота и серебра. Мастер — тот самый, что продал мне цепь с орлом, — почтительно поклонился:
— Добро пожаловать, князь! Что желаете?
— Посмотреть, что новенького сделал, — ответил я, разглядывая украшения. — Может, что и приглянется.