– А давай-ка я тебе помогу. Дело новое, и вдвоём не так страшно будет. Руки-то дрожат?
– А сам как думаешь? Подрагивают. Вдруг не получится?
– Получится. Порох получился, значит, всё будет нормально. Лишь бы стволы не разорвало. Ты с малых навесок начинай заряжать.
– Да так же думаю.
Накануне полночи проворочался с боку на бок, мысль о том, сколько нужно пороха заряжать, не давала покоя. Начну с малого, а там посмотрим. Буду подбирать опытным путём. Пороха, конечно, жалко, да ничего не поделаешь – по-другому никак.
Ещё разок огляделся, народ на опушке столпился, что-то обсуждают. Стрельбы будущие, наверное.
– Ну что, начали?
– Отмеряй.
Головня заранее отковал мне что-то вроде мерного стакана. Вот с помощью него я и начал проводить первые опыты. Засыпал первую меру пороха, довёл до упора банником и тихонько постучал.
– Слушай, а почему ты заранее не развесил порох по мешочкам? Гораздо легче было бы?
– Да не сообразил. Только сейчас вспомнил, как делать надо.
– А чем запыжуешь?
– С верфи набрал отходов льняных, ими попробую. Можно и соломой, в конце концов, для начала. А так нужно придумывать. Вот испытаем и, если всё получится, двинемся дальше.
– В запальник досыпь, не забудь.
– Да видишь же, что засыпаю.
– Я смотрю, ты сюда порох другой берёшь?
– Да. Для заряда покрупнее, а для запала – совсем мелкий. Он у меня отдельно насыпан. Всё, отходи.
Взял длинную жердь с намотанным заранее фитилём, зажёг на костерке и быстро поднёс к запальнику, ну, чтобы не так страшно было, чтобы не успеть испугаться. Зашипел порох, посыпались искры, и я отскочил на шаг или на два – не заметил. Пушка ахнула звонко, подпрыгнула и выбросила клуб огня и дыма. Гася на лице невольно вылезающую улыбку, поспешно подошёл к лафету и зачем-то заглянул в запальное отверстие, а потом и палец в ствол засунул, что-то пытаясь там обнаружить. Трещины или раковины, наверное. Краем глаза ещё увидел, как на опушке взвились после выстрела кони и на поводьях повисли дружинники и бояре, пытаясь всеми силами успокоить лошадей.
– А здорово жахнула. Молодец! – подскочивший сзади Олег с размаху огрел меня по спине мощной ладонью так, что я просунулся вперёд, чуть не сломав палец.
– Ага! Здорово! – засунув в рот ободранную фалангу и сплёвывая обильно текущую кровь, прошамкал неразборчиво.
– А нечего пальцы куда не надо пихать, – сначала недоумённо, а потом, смеясь, почти прокричал Олег, опять размахнувшись для очередного хлопка. Ну уж нефиг. И я присел, пропуская руку над собой.
– Ах ты! – И мы оба, уже не скрываясь, засмеялись счастливо, выплёскивая наружу и радость от удачно завершённого такого тяжёлого дела, и все свои переживания.
– Ну что, получилось?
– Конечно, получилось. Никто и не сомневался, что получится! – обернулся к незаметно подошедшему со спины Трувору с братьями Олег.
Потом отстрелялись из остальных стволов. А вот когда перешёл на полуторные и двойные заряды, опять погнал всех прочь. Оставил только Олега. Единственное, попросил принести мне воды для охлаждения, потому как в азарте начал палить практически без перерывов. В четыре руки процесс пошёл быстро, да ещё и на четыре маленькие пушечки. Вот если бы они были побольше…
После двойного заряда тщательно проверили стволы – никаких заметных глазу изменений не произошло, выдержали. Опять все обступили мою импровизированную батарею, и, пока металл остывал, просто болтали наперебой, как пацаны, предлагая различные варианты использования нового, появившегося у нас, оружия. А Будимир с Яромиром пока стояли и молчали, внимательно наблюдая и присматриваясь. Трувор распорядился, и на рубеже шагов тридцати, из заранее связанных соломенных фашин и досок, дружинники соорудили что-то вроде различных мишеней. На фашины и вертикально стоящие жерди даже накинули специально для этого прихваченные из крепости доспехи и кольчуги.
Перед стрельбами долго думал, как засыпать дроб в стволы, в чём? Нового ничего придумать не удалось, решил сворачивать стакан из бересты и вот в него уже засыпать или свинец, или чугун. Про порох только не сообразил, как-то даже мысли такой не возникло. А вообще на первый раз ограничимся галечником. По правде сказать, насчёт галечника я погорячился, просто по пути насобирали мелких камней, и всё. Точно так же засыпали камушки в берестяные стаканы и зарядили все четыре пушки. Оглянулся. А народу-то на канонаду набежало. Такое ощущение, что вся крепость и весь город на поляне столпился. А впереди всех гордо поднятыми головами выделялись кузнецы и плотники. Ещё бы, это их детища привлекли внимание всего народа. Ох, чую, теперь уважения им от всех прибавится. И так мастера пользовались заслуженным авторитетом, а уж после такого…
Переглянулись с Олегом, подмигнули друг другу. Поднёс фитиль, ахнул выстрел – и в клубах дыма ничего не вижу. Осматриваю пока ствол, лафет – всё в порядке. Стреляю из остальных. Сзади звенящая после выстрелов тишина. И в этой тишине голос Олега:
– Ну ничего себе!
Поднимаю взгляд на мишени. И это после одного выстрела. Поваленные фашины и расколотые доски. Делаю вид, что по-другому и не могло быть, а сам-то рад до потери пульса. Надо быстрее осмотреть результаты.
– Пошли, глянем, что там получилось?
– Пошли, не стоять же на месте! – притопывает одной ногой от нетерпения Олег.
Сначала не торопясь, степенно и размеренно направились с осмотром. Но сзади начала догонять нетерпеливая и гомонящая толпа народа во главе с Трувором, и мы неосознанно прибавили шаг. Сколько было таких вот стрельбищ, простых и оборудованных, настрелялся вроде бы вволю, а всё равно к мишеням идёшь, как будто в первый раз. Ну, если только в оптику не посмотришь на результаты.
Чем ближе подхожу, тем виднее, что результаты не такие уж и блестящие. Нет, с такого расстояния повалило почти все мишени, но вот результаты, честно говоря, так себе. Простые фашины растрепало будь здоров, те, что с кольчугами – почти целые, несколько дырок, и всё. А про броню и говорить не стоит. Вмятины, конечно, присутствуют, и солидные такие, мало телу не покажется, но не то, не то. Хотя нужно учитывать, что у нас железо гораздо качественнее, чем у остальных. Вот тем, остальным, будет гораздо хуже. А если они будут в кожаных доспехах… Но надо пробовать зарядить свинцовой картечью и смотреть, что из этого выйдет. А ведь хотел же обойтись сегодня холостыми выстрелами, на крайний случай только каменным дробом. Но не вынесла душа, не утерпела, интересно же. Да и выдерживают вроде стволы и лафеты, ничего страшного не случилось, зря перестраховываюсь.
Зарядил сразу двойной навеской пороха и свинцовой картечью в стакане. А мандраж присутствует, вон, Олег, как напрягся, тоже, видать, волнуется. Отгоняю его в сторону, нечего рисковать попусту. Если что, кто будет дело продолжать? Проверяю прицел, оглядываюсь вокруг, вижу напряжённый взгляд новгородца. Подношу фитиль… и ничего. Мли-ин, пороха забыл подсыпать в запальник. Волнуюсь шибко. Исправляю собственную промашку и опять берусь за шест с тлеющим фитилём. Тяжёлый какой стал. Повторяю отработанное за день движение и даже не отпрыгиваю в сторону, торможу. А может, привык, и всё равно уже стало. Грохот, клуб дыма, сноп огня. Стою, приоткрыв рот, в ушах звенит. Как-то резко, раньше не так было.
– Живой? – тормошит меня подбежавший Олег.
– Живо-ой. А сильно бахнуло.
Наклоняюсь к пушке и осматриваю ствол и лафет. Вроде всё цело. Прочищаю банником и повторно осматриваю, потряхивая головой, и постепенно звон из ушей уходит.
– А выдержала пушечка-то! – с довольной улыбкой поворачиваюсь, а за мной уже плотная толпа. – А вы чего тут стоите? К мишеням ступайте.
– Да нет, боярин, мы за тобой. Ты стрелял, тебе первому и смотреть! – улыбаясь, за всех высказался Трувор.
– Пошли, коли так. Посмотрим.
С трудом выдерживая солидный шаг, поспешил к мишеням. Вот это дело совсем другое. Результаты отличные, против свинца булыжник не катит. Хотя нет, есть разница. Каменная картечь соломенные фашины растрепала, а свинцовая их просто прошивала. А вот кольчугам и броньке хорошо досталось. Навылет…
Ошеломлённое княжеское молчание, и постепенно нарастающий гул изумлённой толпы. А то…
Стою на месте, осматриваюсь по сторонам, внимательно отслеживаю реакцию на получившийся результат. Синеус задумчиво крутит в руках пробитую броню, а Трувор что-то азартно ему объясняет, показывая на пробоины и пытаясь перекричать всё нарастающий гул толпы. Рюрик, прищурившись, с непонятным выражением на лице поглядывает в мою сторону. Мастера стоят рядом со мной, как и Олег с Горивоем, на лицах написано удовлетворение и гордость за проделанную работу, и постепенное осознание грандиозности совершённого. На лицах волхвов никаких эмоций. Новгородец доволен, а вот Горивой уже работает, внимательно всматриваясь в лица и отслеживая реакции, настроение и отношение толпы. Вокруг снуют служивые люди боярина, следят за порядком. Дав народу чуть-чуть успокоиться, отогнали людей на опушку и продолжили стрельбы. Надо опробовать все пушки двойной и тройной навеской пороха и с картечью.
Стволы все показали себя достойно, не подвёл мастер. Но на будущее решил не стрелять большими зарядами. Ограничимся двойными, а лучше полуторными. Нашьём мешочков под порох, наделаем стаканов для картечи, и пора, пора уходить в плавание.
Домой возвращались с триумфом, сопровождаемые огромной, бурлящей от эмоций, толпой. Будимир решил задержаться у Яромира, наверняка будут обсуждать и обдумывать увиденное.
Пушки закатили пока в наш крепостной арсенал, потом нужно ставить для этого отдельное строение, поставили вокруг усиленный караул. Решили перекусить это дело, чтобы в головах успокоилось и прояснилось. А потом можно и посовещаться. Но ничего из наших благих помыслов не вышло, за столом само собой вспыхнуло сначала тихое, а потом и бурное обсуждение сегодняшнего события. Выплеснув скопившиеся за день эмоции, наконец перешли к конструктивному диалогу. На пару с Олегом рассказывали варианты применения пушек и пороха притихшим князьям, особо напирая на секретность этого дела. Так что у Горивоя появилась ещё одна головная боль.