орить наше плавание. Вот тогда зайдём сюда же, и, если всё будет в порядке, у графини появится шанс вернуться к родичам. Хотя, если честно, я сомневаюсь, что она тут кому-то нужна. На заключительное мое предложение никаких возражений не последовало, только гордо поднятая прелестная головка да гневный высверк глаз показали твёрдый характер, а мгновение спустя короткий кивок выразил полное согласие с моими рассуждениями. Ну и хорошо, возвращаемся домой. Темноты дождёмся только.
Обратный путь прошёл спокойно и нудно. Если бы не присутствие подростков и графини, было бы совсем тяжко. Бойцы поправлялись, и койки в лазарете постепенно освобождались. Ива чаще стала появляться на палубе и как-то раз, наедине, ещё раз хорошенько мне выговорила и за этот поход с данами на Оловянные острова, и за наших потерянных людей. Прошлась по моему отношению к нашей гостье. Слушал я травницу и молчал. Что я могу ей сказать, как объяснить моё знание будущего? Да и стоит ли? Сам постоянно в голове прокручиваю всё случившееся, перебираю каждый прожитый день и более чем уверен, что всё сделано правильно. Чем крепче даны зацепятся за этот клятый остров, тем меньше вреда от англов будет в будущем. А та территория, которую они уже под себя подобрали, значительно превосходит аналогичную из моего времени. А они на этом не успокоятся, дальше пойдут, так что будем потом смотреть, что получится из этого вмешательства. Лишь бы с норманнами не задрались. При расставании я специально предостерёг сыновей Рагнара от такой возможной ошибки, но послушают ли меня они? Остров большой, на всех хватит. Зачем друг друга бить, если можно объединиться и вместе разбить королевства, а потом спокойно жить? Постарался осторожно вбить эту мысль им в головы, может, дойдёт?
Потери… Вот тут даже не знаю, что и сказать. Не удалось обойтись без них. Даже то, что лично ходил с бойцами и так же рисковал своей шкурой, никак меня не оправдывает. А рассказывать людям о том, что мы этими потерями уберегли нашу родную землю от более существенных в далёком будущем, так этого никто сейчас не поймёт. Кроме Олега, пожалуй. Так что это мой крест, который нести мне на своих плечах всю оставшуюся жизнь и который с каждым прожитым тут днём, месяцем и годом будет всё тяжелее и тяжелее…
О нашей гостье мне даже и говорить ничего не хочется. Да и сказать, честно говоря, нечего. Если о подростках всё с самого начала было понятно, ведь мы людей собираем отовсюду, откуда только было можно, и их постоянно не хватает, то с графиней даже наедине сам с собой не мог честно ответить, зачем согласился помогать? Нет, понятно же, что оставлять её на берегу там, в разорённой деревне, нехорошо, да и не смог бы я её оставить без помощи. Теперь вот приходится тащить с собой в Псков. Нужно ли мне это, не понимаю. Вначале как будто пыльным мешком по голове притряхнуло, а теперь даже и не знаю. Нет, красивая, конечно, и толковая. Под руку не лезет, из каюты практически не высовывается, глаза лишний раз не мозолит. Всё хорошо, но что-то не так. Смотрю я на неё, а перед глазами лицо жены вижу.
Вот как-то так и попытался объяснить Иве, мысленно, конечно, всё то, о чём она меня пытала и что выговаривала. На самом деле покивал головой покаянно, постоял рядом молча, вглядываясь в безбрежную даль, а тут и Горивой подошёл, увёл разборки в другую сторону. Спасибо тебе, дружище. После этого разговора начал присматриваться к людям, может, и ещё у кого такие же мысли в голове бродят? Но тут мне опять помог Горивой. Всё подмечал мой товарищ, не зря его Трувор со мной отправил, как чувствовал князь, что с нами может случиться. Вошёл следующим вечером ко мне в каюту, присел рядом.
– Смотрю, нехорошо задумываться начал? Про вчерашний разговор я уже знаю, пришлось разговорить жёнушку. Так что ты помолчи и послушай, что скажу о том, как мне это видится. К добру то, что мы так далеко прошли, много нового узнали и увидели. Берега ты зарисовал, теперь всем легче будет, не придётся в неведомые дали наугад плыть. Так что уже не зря сходили. Кто знает цену этим знаниям? Никто. Нет им цены. То, что к данам присоединились, так тоже на пользу вышло. Да, людей потеряли, но потеряли немного. Раненые уже почти все на ноги встали, домой придём, и забудут о своих ранах. Добычу какую богатую взяли. Сколько с острова увезли, ты и сам знаешь, а сколько ещё с побитых дракаров? Забыл? Забыл. Я всё ждал, когда вспомнишь, да так и не дождался. Закрутила тебя девка чужая, всю голову взбаламутила. Но то твоё дело, не вскидывайся, не полезу. Так вот. Думаю и вижу, что не зря мы в этот поход сходили. И людей потеряли не зря. Потери, на самом деле, небольшие. Погоди, не перебивай. Небольшие, я говорю. Поверь уж на слово. Места новые, нами открытые, знания приобретённые и добыча знатная всё перевешивают. Это тебе все скажут, любого бойца нашего спроси. Я же вижу, что ты даже с ними разговаривать перестал, потому как вину свою мнимую чуешь. Это я тебе ещё про твои рассказы о будущем не напомнил. Вспомни, что ты нам про эти острова говорил? То-то. Помнить – нужно, правильные выводы из всего этого похода сделать обязательно, и… жить дальше! Вот так! Пойду я, а ты поразмысли над моими словами.
Закрыл за собой аккуратно дверь и протопал по палубе. А мне и сказать в ответ нечего, я так же думаю, но точит червячок сомнения, точит.
Чем ближе мы подходили к проливам, тем оживлённее становилось море. Ну да, все разбойники и честные грабители сейчас обретаются далеко отсюда, рыбаки и купцы получили передышку и вздохнули свободно. Вон как снуют, но от нас-то зачем так шарахаться? Ну и что, что мы больше? Так вы проходите мимо, и мы пройдём. Так и шли в гордом одиночестве. Погода благоприятствовала ровным боковым ветром, Северное море миновали спокойно, и в проливах никто не рискнул пересечь наш курс. Полюбовались на обгоревшие остовы двух дракаров, выброшенные на берег недалеко от места нашего уже такого давнего боя. Времени-то прошло всего ничего, а ощущение, как будто годы минули. Столько событий за плечами осталось. По правому борту остался Рюген. А вот в славный город Волин я, в последний момент, всё-таки решил завернуть. Уже почти прошли знакомые места, как мою многострадальную голову посетила светлая, надеюсь на это, идея.
Уже почти причалили к знакомому причалу, а я всё обкатывал в голове посетившую меня мысль. Здесь же птицей торгуют. И её тут много. И не просто много, а очень много. Что это значит? А это значит, что эта птица по своей птичьей сути вынуждена что делать? Правильно! Гадить! Причём гадить в огромных количествах. Надо бы мне проверить моё предположение. Ведь, если я прав, то у нас больше не будет дефицита селитры. Значит, и пороха теперь будет достаточно. Тьфу-тьфу, да через левое, да по дереву осторожненько постучать, да за язык себя покусать, поскольку за голову ну никак не получится. Договоримся с владельцами, соберём землю под навозом, растворим в воде и выпарим. Заодно и домой птицы прикупим. А всё-таки молодцы мы, что не распродались полностью. Вот теперь, глядишь, придержанный товар и пригодится. Награбл… тьфу ты, честно экспроприированное светить пока не стоит, хотя посмотрим по обстоятельствам. Ну а если не продадим, что вряд ли, так у нас впереди есть ещё и Янова крепость, и в устье форпост на янтарном берегу. Да и Изяславу строить – не перестроить. Так что было бы что разгружать, а уж кому – это совсем не проблема.
В Волине пришлось задержаться надолго. Распродались-то мы удачно, а вот дальше пришлось помучиться. Посуды для выпарки нет, нужно заказывать большие корыта. Смотрели на меня, как на… иностранца. Только лишь при мне пальцем у виска не крутили. Хотя за моей спиной очень даже может быть. Тем не менее, своё мы получили. Поначалу от любопытных отбоя не было, потом привыкли понемногу, стало легче. Конечно, местным очень интересно такое развлечение. Сначала под залежами куриного навоза всю слежавшуюся землю выкопали, потом её долго водой растворяли, а потом ещё и выпаривали. Хорошо, что мне это мероприятие обошлось почти даром. Пришлось угостить владельцев птичников хорошо, но это такой пустяк. Зато договорился о долгосрочном сотрудничестве. Некоторое количество потраченных монет, небольшая головная боль наутро и обучение людей, специально выделенных для организации этого нового для местных дела. А что? Местным одна лафа. Деньги из воздуха, то есть из куриного навоза. Будут нам теперь готовить к нашему следующему приходу селитру. После первичной выпарки всю получившуюся массу мы забрали с собой, дома займёмся её дальнейшей переработкой и очисткой. Самое главное, что когда-то где-то читанное вовремя выстрелило и выстрелило правильно. Долго теперь будут скобарей вспоминать на этом берегу. Ну и хорошо, а то я так сюда опасался заходить, вдруг повторится рюгенская история. Зато теперь в своих трюмах мы увозили свинец, медь и хороший груз селитры. Забыл, мы ещё на клятых островах вдоволь олова награ… накупили то есть. Дома буду пробовать делать бронзовые выстрелы для пушек. Катушки. Посмотрим, короче. Идей в голове много, лишь бы они сработали.
Мимо Яна пройти не смог, да и желание узнать новости из дома перевесило всё. А то, что скоро мы эти новости узнаем, стало понятно сразу же, как только мы увидели у острова знакомый флаг. Наши пришли с товаром.
Задерживаться не стали. Поздоровались, пообщались, попрощались. Теперь до Нарвской крепости без остановок. Может, успеем перехватить баржи из Старой Ладоги и с Островов, ушедшие домой три дня назад. То есть с Островов три дня назад, а из Ладоги баржа вот-вот должна была возвращаться. Экипаж уже мыслями был на родной земле, свободные от дежурств перебирали подарки родным и близким, у кого они есть, конечно. Трофеев хватило на всех. А мне опять было тоскливо. Смотрел я на это радостное оживление и думал, что я буду говорить осиротевшим родичам. Хорошо ещё, что друзья не давали особо задумываться, лезли со всякой ерундой, пока хватало фантазии. А уж когда иссякли, тогда в ход пошла тяжёлая артиллерия в виде вытащенной принудительно на палубу графини. Впрочем, я и не возражал. Вдвоём было хорошо молчать. Никто не докучал своим вниманием, не отвлекал разной ерундой, не пытался лезть в душу. Нет, я всё, конечно, понимаю, и спасибо друзьям от всей души, но уже терпения не хватало, и мне нужно было просто побыть одному и в тишине. А графиня? Вот она рядом стоит, и вроде бы её совсем и нет, ну не мешает она мне. А через день мы потихонечку и полегонечку начали даже разговаривать. То есть это она начала и постепенно меня разговорила. И вроде говорили о всякой ерунде, но я же видел, что ей это действительно интересно. Хотя это для меня ерунда, все эти разговоры о нашей жизни и укладе, о законах и порядках, о городах, людях, об окружающих нас народах. Я думал, что будет донимать нарядами да платьями, а оказалось, что наибольший интерес вызвали наше оружие и наши пушки, непонятные действия с землёй и птицей в Волине. Кстати, птицу мы также закупили. Уж коли удалось получить нужное мне вещество из отходов жизнедеятельности этих прекрасных пернатых, то и пришлось закупить большое количество молодняка. Теперь наша шхуна напоминала огромный птичник под парусами. Видели бы вы страдальческие физиономии Бивоя и его команды. И это я не говорю про то, что пернатые пассажиры загадили практически всё судно, хоть и были в клетушках. А этот ядовитый запах? Дышать было нечем. А летящие перья и п