— Цел. Жив. Орёл! — тут же со смешком в голосе произнесла Людмила, но её отсылку я не понял, а Ксения Алексеевна, тем временем продолжила.
— Не считай маму глупой! Думаешь, я не понимаю, что раз тебя продержали столько в клинике, значит там было что-то серьёзное?
— Всё действительно хорошо, — мягко произнёс я и покосившись на старшую сестру, добавил — или ты считаешь, что я должен был ответить: «Плохо, плохо, неважно. Дела у меня очень плохие?»
Людмила, прыснула, а мама Гордея тут же нахмурилась.
— Всё бы вам только смеяться, — наконец сказала она и сняв с моих рук Киру, взглядом показала Людмиле на её место и посторонилась, пропуская поздороваться отца и деда.
Последний, после крепкого рукопожатия, подвёл меня к пожилой графине со столь же голубыми, как и у меня, глазами. Ещё недавно они были зелёными, но после самоинициации в разломе, изменились.
Тем временем дед Павел с гордостью в голосе произнёс:
— Ваше сиятельство, позвольте мне представить вам моего внука Ладова Гордея Романовича.
— Рад знакомству, — тут же склонил я голову по местному этикету.
— Графиня Хладова Ульяна Романовна, — поднявшись со своего места представилась женщина, и протянула мне руку.
Быстро вспомнив всё, что знаю об этом устаревшем жесте, легко склонился над ладонью женщины, изображая поцелуй и не коснувшись кожи поднялся, после чего произнёс:
— Рад знакомству, ваше сиятельство.
Уловив одобрение в глазах графини, которая осталась довольна моими манерами, слегка пожал протянутую руку подошедшей Ольги, вовремя заметив, что девушка поморщилась, при виде приветствия бабушки. Молодое поколение аристократии не слишком жаловало этикет и некоторые его проявления. Но я всё же склонил голову и тихо произнёс.
— Очень приятно.
— Мне тоже — ответила красивая брюнетка окинувшая меня заинтересованным взглядом, а затем недовольно поджала губы.
«Значит как мужчина я показался ей симпатичным, а вот как будущий муж — очевидно нет» — сделал вывод и присевшая графиня указала на свободное место рядом с дедом Павлом, а затем вновь впилась взглядом в моё лицо.
— Прошу, Гордей, присаживайся и раздели с нами обед.
Я быстро сделал заказ официанту, после чего родственники тут же набросились на меня градом вопросов. В первую очередь, конечно же, относительно закрытого нами разлома третьего класса, а также событий внутри.
Пришлось рассказывать упрощённую версию произошедшего: о том, как мы готовились к выезду, как услышали сигнал тревоги, а затем и новость о происшествии на территории школы, как наши егеря тут же бросились в автомобили, и мы рванули на выручку. Как люди спешили убрать машины с нашего пути, а мои соратники искренне переживали за молодое поколение. Рассказал, что о первой паре пропавших детей мы ничего не знали, и что если бы не попавший в разлом Рибутов, то, скорее всего, всё закончилось бы для них печально. Ведь изначально мы и не собирались туда идти.
— Так может и не стоило тебе так рисковать? — впервые с начала моего рассказа вмешалась Ульяна Романовна. — Понимаю, что ты молод и горяч. Делаешь большие успехи в егерском деле и хотел помочь другу, но ведь и риск был крайне велик. Ты всего пятого класса, а разлом — третьего. Не слишком ли самоуверенно?
— К тому моменту, как я добрался до Александра, — произнёс я, — он успел очнуться, выпить зелье и начал сражение с пленившим его ящером. А вдвоём нам было бы легче отбиваться от противника.
— Честь ему за это и хвала, — произнесла пожилая женщина прохладным тоном, — но мы сейчас говорим только о тебе. О том, что ты, Гордей, повёл себя слишком неосмотрительно, когда бросился в портал разлома подобной сложности. Что ты сознательно и очень серьёзно рисковал. И всё это произошло не в любое другое время, а накануне приезда твоей семьи и представителей рода Хладовых. Ты же не глупец, должен был понимать, что графиня с внучкой просто так не будут ехать за тысячи километров! Да ещё и в Новосибирск! В тот самый город, где недавно шли масштабные бои между людьми, хорошо умеющими убивать! И ты что? Решил разрушить все наши планы? Убить надежду? Это эгоизм или что-то другое? Объясни мне⁈
Ульяна Романовна отнюдь не кричала, она лишь едва заметно повысила голос, однако от её холодного тона расходилось такое знакомое давление, что я, в отличие от других присутствующих в комнате людей, улыбнулся.
Тут же вспомнился князь Морозов и его любимый внук Иван, которого я тренировал с самого раннего возраста. Последнему удалось настолько хорошо развить данный навык, что даже моё сердце, порой, стучало более учащённо, чем того требовала ситуация.
Теплота в груди лишь усилилась и у меня появилось ощущение правильности происходящего.
«Всё же Морозов, или алтарь рода меня как-то запрограммировал — пронеслось в голове — Ну не должно у меня быть столь сильных эмоций при виде пожилой незнакомой женщины».
Пока я вновь предался размышлениям относительно произошедшего со мной, Ульяна Романовна приняла улыбку на свой счёт, и от её застывшей фигуры разошлось синеватое свечение, заставившее присутствующих ещё больше вдавить голову в плечи. Тон, которым она произнесла следующую фразу, стал ещё более холодным.
— Я сказала что-то смешное⁈
«Недотягивает», — был вынужден констатировать я, вновь вспомнив давление Ивана и встав со своего места, ответил.
— Ваше сиятельство, прошу меня простить. Я ни в коем случае не хотел вас как-то оскорбить или задеть. Я вполне понимаю справедливость и объективность вашего негодования, и поверьте, улыбка относилась отнюдь не к нему.
— А к чему же? — уже чуть более спокойным тоном спросила женщина, лицо которой всё ещё оставалось строгим.
— Не знаю, — пожал плечами я, — но когда вы начали говорить, мне показалось, что от каждого слова отходит какая-то знакомая и родная сила.
Графиня ожидаемо растерялась, а затем, желая меня проверить, спросила:
— Какая ещё сила?
— Мне показалось, что холода, льда или мороза. Чего-то подобного. Называйте, как вам удобно.
Ульяна Романовна на некоторое время опешила, а затем всё же взяла себя в руки.
— Присаживайся и ответь по существу заданного вопроса. Стоило ли рисковать собой, благополучием рода Хладовых и лезть в смертельно опасный разлом?
Я уже открыл было рот, но недовольная графиня резко меня перебила.
— Хорошенько подумай! Возможно, твой ответ решит, нуждается ли моя семья в новых родичах или нет!
На мне тут же пересеклись несколько напряжённых взглядов, и я уверенно кивнул.
— Мой ответ — да! На все вопросы. Определённо стоило лезть в разлом, который был мне под силу, чтобы спасти друга. И будьте уверены, что я точно так же поступлю, если в будущем произойдёт подобная ситуация.
Заметив, как графиня дёрнула щекой, продолжил.
— Что касается необходимости вашей семьи в новой крови, то отвечу так. Я не вправе раздавать главе рода подобные советы, однако, по моему личному мнению, нынешнее количество Хладовых ставит их существование под угрозу. Пара несчастных случаев и столь древняя семья канет в небытие.
В комнате повисла напряжённая тишина, и лишь дед Павел с тревогой переводил взгляд с меня, на графиню.
— Не скажу, что меня порадовал твой ответ, первая его часть — наконец произнесла пожилая женщина. — Мужчины нашего рода тоже были слишком самоуверенны, и ты можешь видеть, к чему это привело. Радует лишь то, что ты не подлец и готов отстаивать своё мнение. С этим можно работать.
— Просто я знаю предел своих сил, — произнёс я. — И, если сказал, что смогу закрыть разлом, значит так и есть. Как можете видеть — я не ошибся. Все остались живы, в том числе и мой друг, и похищенные ящерами дети.
— А сколько монстров было в самом разломе? — поспешил сменить тему беседы дед Павел. — И как вы с ними справились?
Пришлось продолжить рассказ, скрыв множество подробностей и острых моментов, а также то, что нам удалось добыть в разломе, после чего графиня задала новый вопрос.
— Говоришь, что был в себе уверен, но помощью не послушавших тебя егерей и их взрывчаткой воспользовался. Уверен, что справился бы без такой помощи?
— Уверен в этом, а также в том, что они были менее готовы к подобным приключениям, — сказал я. — И это чудо, что никто из нас не погиб. Чаще такие истории оканчиваются куда как печальнее.
— А что насчёт другого отряда? — вновь постарался сменить тему дед Павел. — Который вроде как должен был отправиться к вам на помощь, да только на практике никого в разлом не пускал?
— Очередная неудавшаяся попытка рейдерского захвата, — пожал плечами я. — Высокопоставленный чиновник, который хочет забрать лигу себе, сделал неудачный ход и отступил.
— А если бы на выходе из разлома вас ожидала засада? — произнесла Ульяна Романовна. — Тогда бы всё? Конец?
— Такая развязка может ждать любого егеря, отправившегося в разлом, — пожал плечами я. — Именно поэтому чёрных егерей все настолько сильно ненавидят и убивают их при любом удобном случае. Однако если говорить конкретно про меня, то существуют пара приёмов, которые позволяют мне себя обезопасить.
— Это вновь звучит слишком самоуверенно — покачала головой Ульяна Романовна. — И если вчера тебе повезло, то в следующий раз удача может отвернуться. Поверь пожившей на этом свете женщине — от методичных убийц ещё никто не уходил. Рано или поздно тебя достанут. Так что нужно решать вопрос с твоим недоброжелателем. Как понимаю, ты знаешь, кто это?
— Конечно, — кивнул я. — Однако не хочу этого делать. Пока в городе поддерживается жесточайший порядок, то действовать слишком резко он не рискнёт. А раз так, то и слишком уж сильно сопротивляться тоже не стоит. Если не будет его — появится второй, третий и четвёртый враг. А так все они пока лишь присматриваются к нам, не желая провоцировать на конфликт весьма опасного человека.
— Звучит мудро, но большей глупости я ещё не слышала, — прокомментировала графиня. — Я же говорю, если возьмутся за тебя всерьёз, то взвоешь! Если сможешь, конечно.