Желание убивать со стороны Михалыча стало ещё более ощутимым.
— Да я его на куски порежу!
— Обязательно порежешь, — согласился я, оставшись довольным демонстрацией силы главой отряда, а также тем, что наша связь с ним сегодня значительно окрепла.
— Одним только взглядом — подтвердил мою несколько побледневший Александр — Михалыч, ты где такому научился? Это ещё одна техника?
— Это жажда крови. Сам ощутишь в себе что-то подобное, когда судьба того пожелает — произнёс я и добавил — После небольших тренировок научишься давить им на противника и слабые духом, в этот момент, могут попросту сдаться.
— А ты так можешь? — заинтересовался Рибутов и после моего взгляда ещё больше побледнел — Понял. Вопросов нет.
Затем слово решил взять предпочитающий молчать Николай.
— Михалыч, а кто из твоих был с девочками, когда их забирали? Он не пострадал?
— Жена моя, бывшая — поморщился старик — Жива осталась. Руки ей только сломали да и всё. Если бы не эта ситуация, то я бы даже порадовался, что стерве мозги на место поставили, а так…
Бекишев махнул рукой.
— Представляете я ей рассказываю, что с девочками всё хорошо, а она как давай на меня ругаться и назад их требовать! А я говорю. Ты их защитила? Нет? Вот и молчи! В кои веки мои девочки к деду в гости попали, и я их так просто не отдам! Не после случившегося!
Позволив Михалычу выпустить пар, мы перешли к текущим делам, которых накопилось изрядное количество. Ими и пришлось заниматься несколько следующих дней. Правда, кое-что выходящее за рамки я себе всё-таки позволил и отправил генералу на телефон предостерегающее сообщение:
«Грязно играете, Виктор Семёнович. Неправильно. Ведь родственники есть и у вас».
Трубка была та, что я снял с похитителя девочек, поэтому засветиться не опасался и был уверен, что текст дойдёт до адресата. Хотелось надеяться, что это сообщение заставит Залесского в следующий раз притормозить на поворотах.
К сожалению, это было единственным действием по отношению к генералу, которое я себе тогда позволил. Всё остальное время мы занимались ликвидацией последствий. Личный состав приходил в себя после внезапной, неприятной и отрезвляющей встряски, приводил в порядок наши пострадавшие объекты, проверял материально-техническое состояние автомобильной техники, чистил оружие, закупал боеприпасы и обмундирование, восстанавливал истраченные целебные зелья, а также приводил здоровье в порядок.
Благо, у нас были средства, чтобы привлечь дорогостоящих и опытных целителей для восстановления наших наиболее пострадавших в боях егерей, которых оказалось не меньше двух с половиной сотен. Слишком уж сильно развернулся фон Гюрст и его гридни, которые на поверку оказались весьма грозными и недооценёнными мной противниками.
«Возможно, если бы они лучше представляли возможности воинов моего мира или подозревали наличие у лиги сильных магов, то всё могло сложиться совсем по-другому. А если бы у ярого была команда уничтожить отряд, а не принудить к подчинению, то мы и вовсе могли бы потерять наиболее боеспособную свою часть».
К слову, тот обожжённый ветеран, которого я вынес с поля боя, каким-то образом умудрился выжить. Его организм оказался достаточно силён, чтобы выдержать не только страшные травмы, но и первые наиболее тяжёлые часы без правильного и эффективного лечения. Вообще, все мои егеря, которые не получили смертельные раны, такие как штырь в сердце или потеря головы, сумели выкарабкаться из лап смерти. А значит разломная энергия меняет их тела гораздо больше, чем я мог себе это представить.
К сожалению, без потерь всё же не обошлось. В боях лига лишилась семи проверенных, замечательных мужиков и отличных егерей, которые совсем недавно вернули себе немного сил и были готовы со временем сворачивать горы. Не сложилось. Именно им в тот день не повезло.
Поэтому со своей стороны мы сделали всё, что смогли. Устроили хорошие похороны, позволив большей части егерей отправиться на них и почтить память погибших товарищей, а также поблагодарили их семьи, передав приличную сумму для оказания помощи и некоторое количество добытых в разломе кристаллов. Даже взяли к себе на обучение внуков и родственников пары погибших егерей, которые слёзно нас об этом просили…
Меньшей из проблем, неожиданно для меня, стала сфера строительства. Восстановление уничтоженной крыши административного здания, а также ремонт других пострадавших строений, подвергшихся обстрелам и магическим ударам, произошло достаточно быстро. Этим делом, с нашей помощью в доставке материалов, занимались экстренно нанятые за большие деньги строительные бригады. Всё же хотелось как можно быстрее привести в порядок территорию базы и вернуться к нормальной повседневной жизни. Ну а строители стремились делать всё оперативно, чтобы погреть руки и на других разрушенных объектах, ведь серьёзные бои происходили во многих районах города.
Как выяснилось чуть позже, войну в Новосибирске всё же начали уже знакомые нам Отречённые Клинки под руководством Змушко Андрея Геннадьевича. Он так и не смирился с разворовыванием своего хранилища и отчаянно искал виновных, а найдя косвенные доказательства причастности к этому двух отрядов, атаковал один из них. Те ответили жёстко и тут же подтянули союзников. Затем также поступили и отречённые. Началась заварушка. Как в этой замкнутой схеме появилось ещё два отряда, один из которых находился под контролем боярского рода, а также наша лига охотников, я не знаю, однако подозреваю, что рейдерские захваты во время городских беспорядков, произошли не случайно. А раз так, то становится понятным как гнев императора, так и десант в Новосибирск нового руководства и множества инспекций. Ну и то, почему силовики так отчаянно вцепились в предложение Михалыча и уже два дня орут друг на друга и наших представителей, проводя тренировки того самого дня и прорабатывая все действия по нескольку раз.
Дошло до того, что виденные мной профессионалы сумели как-то документально обосновать, почему мы оставили пленных в застенках лиги, а не перевезли в одну из тюрем города. Более того, они даже разработали документацию пункта временного содержания, где была не только «Книга проверки», но и «Книга записи больных», и другие обязательные в таких местах документы. Опись камер и имущества дежурного и то составили. В общем развернулись серьёзно.
Я же в очередной раз порадовался, что не являюсь офисным клерком и не вынужден разбираться во множестве подобных мелочей и прочей казуистике, после чего продолжил усиленные тренировки со свободными от дежурств и службы егерями. Мы посчитали, что лучше занять их нормальным делом, а не предоставлять свободное время, которое так приятно скрасить бутылочкой чего-то горячительного.
Из нового ритма повседневных дел меня выбил звонок деда Павла, который взволнованным голосом спрашивал, что происходит у нас в Новосибирске.
После моих обтекаемых ответов, которые старший родственник правильно считал, он посетовал на то, что железнодорожные перевозки пассажиров временно приостановлены — дабы устранить возможность для одних несознательных элементов прибыть в готовый вернуться к бойне город, а для других — покинуть место преступления. Кроме того, старик огорошил меня новостью, что если бы не этот факт, то ко мне в гости наведались бы не только все родственники, включая старшую сестру, но и графиня Хладова с внучкой, которые пожелали со мной познакомиться.
Покорив деда за утаивание важной информации от любимого внука, который мог оказаться не готов к встрече столь высоких гостей, я выразил сомнение в необходимости прибытия такой представительной делегации, в том числе всей семьи Ладовых, в наш негостеприимный город. На что дед Павел отделался туманной фразой, что, мол, это всё неспроста и у графини есть на этот приезд определённые планы.
Я не был уверен, что правильно разгадал туманный намёк старика, однако попросил его всё же предупредить, когда откроется сообщение с Новосибирском, и они отправятся на смотрины. То, что это именно они, я не сомневался. Я, конечно, не невеста, а жених, но по замыслам хитромудрых стариков в скором времени должен буду войти в род Хладовых как обладатель меньшего статуса. А раз так, значит, эта поездка именно что смотрины. Ведь зачем в ином случае им вообще брать с собой абсолютно всех моих родственников?
От анализа ситуации и понимания, что не слишком-то и хочется обременять себя женой, меня отвлекли члены инспекции, которые с опытом бойцовских псов вцепились в наш совместный с силовиками проект, пытаясь представить всё дело так, словно никакой группы до штурма отряда не было и вся проделанная работа не более чем фикция. Однако опасающиеся за свои места высшие чины с таким положением дел были не согласны и дали жёсткий отпор, к тому же те чемоданы макулатуры, которые удалось создать совместными усилиями трёх сторон, оказались весьма весомым аргументом. Допрос егерей отряда тоже ничего не дал. Они все знали, что говорить, а те, кто был не в курсе происходящего, вовремя припоминали, что на осадном положении мы были достаточно долго и действовали так, словно знали о предстоящем штурме.
Признаться, я полагал, что с нашего отряда проверяющие ещё долго не будут слазить, всё же в деле замешана высокопоставленная фигура с покровителями в столице, однако выяснилось, что император продолжает высказывать неудовольствие и требовать ежедневных докладов о ходе расследования. Так что пришлось проверяющим менять вектор работы и рапортовать хоть о каких-то своих успехах.
Также они с удовольствием забрали наших пленников приняли в работу генерала Залесского как и основного подозреваемого в заказе штурма. Мы ведь не только понадеялись на пленников, но и через третьи руки подробно расписали инспекции, как генерал прибывал в отряд после конфликта с Отречёнными клинками и требовал передать ему контроль над лигой, однако уехал несолоно хлебавши. Оперативники, получив подтверждение этим фактам, добавили ещё пару штрихов в обвинении нашего врага. Может быть именно они и будут той соломинкой, которая сломает спину верблюда?