А вслед за ним упал и меч, выбитый из руки принца.
Оставшись безоружным, Богумир нахмурился, не понимая, как это могло случиться.
Отпихнув своего противника, мастер Крам повернулся к молодым людям.
- Взять.
Принц тут же наклонился, поднимая оружие.
- Бой!
Вторая схватка продлилась меньше. Не прошло и минуты, как принц оказался обезоружен второй раз. В третий раз Родольф вообще стал церемониться, и выбил меч из руки принца чуть ли не на втором замахе.
- Это нечестно! – возмутился тот. – Он не дал мне времени подготовиться!
- Не дал, - мастер Крам, все еще держа чужой меч под мышкой, встал между противниками. – И никто не даст… Вы, юноша, начали слишком вяло. Шесть раз – слышите, шесть! – раз вы могли его обезоружить, но предпочитали танцевать вокруг него, как будто вас пригласили на бал, а не на плац. Хотели показать свое искусство? Показали. Спасибо, - в его голосе прорвался сарказм. – Но все вот это можно было сделать гораздо быстрее и короче.
- Как? – тут же спросил Родольф.
- Вот так, - не обманул моих ожиданий учитель фехтования. Каким-то чудом зажатый до того под мышкой меч оказался в его руке, и через несколько замахов тренировочное оружие упало из руки моего сына. – Понятно?
- Нет, - честно признался тот. – Покажите еще раз.
Мастер Крам коротко хохотнул и пихнул противника кулаком в плечо:
- После занятий. Идет? – после чего развернулся к принцу, который уже чуть не приплясывал на месте, изнывая от того, что не все взоры обращены на его особу. – А вам, молодой человек, я хочу сказать следующее. Клинком вы владеете. Вас научили за него держаться. И даже научили вместе с ним двигаться. Но и только. Вашего умения при самом благоприятном раскладе хватит только на то, чтобы продать свою жизнь, не торгуясь.
- То есть, подороже?
- То есть, за ту цену, которую вам предложит противник. Этот молодой человек мог убить вас даже не шесть, а восемь раз. Шесть раз после того, как выбил бы меч из вашей руки и дважды – с оружием в руках… если бы у него был настоящий боевой меч с заточенным клинком.
- Этого не может быть! – запротестовал принц. – Я… меня учили с семи лет…Я девять лет занимаюсь фехтованием, и мой наставник говорил, что я отменно владею оружием! Испытайте меня сами, если не верите!
- Верю, - кивнул мастер Крам. – Верю. Владеть оружием вас научили. Но вас не научили убивать и защищать свою жизнь…
Рядом со мной сердито, как сторожевые псы, заворчали телохранители. В самом деле, а они-то на что? Это их работа – убивать и защищать. Бывший ведьмак и ухом не повел, лишь кивнул, повторяя:
- Да, убивать и защищаться вас не научили, и случись что, вам пришлось бы умереть с оружием в руках… Но не все так плохо. Вы бы, по крайней мере, не стояли, опустив руки, как баран на бойне.
Он усмехнулся, но мрачный принц не разделял его веселья.
- Впрочем, если вы обещаете посещать мои занятия хотя бы раз в седмицу, я в свою очередь, обещаю, что…
- Нет! – внезапно выпалил принц. На глазах его вскипели злые слезы, в голосе прорвались эмоции. – Нет! Слышите? Не хочу!
Он швырнул меч к ногам бывшего ведьмака.
- Я принц! – завопил он. – Меня учили! Я выучился…
- Вашего противника тоже учили, - мастер Крам положил руку на плечо Родольфа. – Он ведь не родился с умением фехтовать. Но он не отказался от шанса узнать новый прием… прием, который, может быть, однажды спасет его жизнь. А вы…
- А я – будущий король! И должен знать только то, что положено знать королю.
- Король должен уметь защищать свою жизнь.
Я не вмешивался, но последние слова мастера Крама нашли отклик в моей душе. Я вышел вперед, привлекая внимание принца.
- Мастер прав, ваше высочество. В жизни все бывает. Как знать, может случиться так, что вы останетесь без телохранителей или они будут слишком далеко и не успеют вовремя прийти вам на помощь. И тогда многое будет зависеть от вас. Вы принадлежите не себе, а своей стране. Помните об этом!
Подросток бросил в мою сторону неприязненный взгляд. Я понимал его чувства – только что принца фактически унизили. Насколько понимаю, ему с первых уроков твердили, что он прекрасно фехтует и превзошел учителя в искусстве владения мечом. Но реальность показала, что ему лгали. И чья тут вина – учителя, который не сумел научить его, или леность и неспособность самого ученика, гадать бесполезно.
- Ладно, - хлопнул в ладоши мастер Крам. – Мы продолжаем… Группа, становись на разминку!
Студенты зашевелились, рассредоточившись по плацу. Некоторые уже раскинули руки в стороны, освобождая себе пространство для маневров.
- Основную стойку принять, - скомандовал учитель. – Прямой вперед. И – раз!
Я отступил на шаг, чтобы выйти из поля зрения студентов, кивнул принцу:
- Ваше высочество?
- Урок окончен! – воскликнул тот, все еще не успокоившись. – Я ухожу. За мной!
Развернулся на каблуках, махнул рукой телохранителям и, чеканя шаг, направился прочь, оставив меня смотреть ему вслед. Ну, и как прикажете его учить? Одна неудача – и мальчишка уже закатил форменную истерику! А что будет дальше? Государством управлять – не в карты играть. Тут надо иметь нервы и выдержку помощнее, чем у заядлого шулера.
И тут с места сорвался мой сын.
- Простите, учитель! – коротко поклонившись мастеру Краму, Родольф в несколько шагов догнал принца и отвесил ему глубокий поклон. – Ваше высочество...
- Что еще? – скривился тот.
- Ваше высочество, прошу меня простить, но… вы позволите мне предложить вам мой меч?
Что он задумал?
Мы с мастером Крамом переглянулись. Учитель фехтования тоже пребывал в растерянности. А этот юнец неожиданно встал на одно колено и молча положил к ногам принца тренировочное оружие.
- Э-э… - заблеял наш будущий король. – Вы… кто вы?
- Мое имя Родольф. Я – сын отца Груви.
Упс…Я физически ощутил, как в мою сторону повернулись все головы. Если бы мысли были материальны, меня бы окутало их плотное облако. Кто-то из девушек придушенно пискнул. Ручаюсь, сегодня вечером все студиозусы будут стоять на ушах, обсуждая невероятную новость – у одного из преподавателей, оказывается, есть взрослый сын. И он учится здесь же, на факультете ведьмаков и боевых магов! Но Родольф тоже хорош! О чем он только думает?
- Это правда? – принц обратил в мою сторону испытующий взгляд.
- Да.
А что еще я мог сказать?
- Но… мне показалось, что тут назвали другое имя… Этот, как его… Беркана?
- Сэр Робер был моим воспитателем.
- Хм… вот как. И, - принц переминался с ноги на ногу, - и чего вы хотите?
- Служить вам.
Нет, здесь что-то не то. Не может такого быть, чтобы дело было только в этом. Если я чему-то научился у отцов-инквизиторов, так это тому, что не стоит верить всему, что слышишь.
Но принцу Богумиру, видимо, ничего такого не объясняли. Он еще немного потоптался на месте, а потом кивнул:
- Мы подумаем над вашим предложением!
Родольф медленно выпрямился, глядя ему вслед.
Я тихо подошел сзади, встал рядом.
- Что ты задумал?
Он покосился в мою сторону.
- Я… должен проникнуть во дворец. Там – Яго. Я не видел брата несколько месяцев…А сейчас я ему нужен. Как никогда!
Уф! Только и всего! А я-то навоображал…
Королева Ханна молилась.
Срок траура предписывал королеве полгода не покидать своих покоев и еще год отказывать себе во всех развлечениях. Даже на коронации собственного сына – когда та состоится – она должна присутствовать инкогнито, под покрывалом, скрывающим лицо, затаившись в нише в глубине храма, не привлекая к себе внимания, в полном одиночестве. И на пиру в честь молодого короля ей тоже не бывать. Она будет сидеть в своих покоях, в окружении двух-трех пажей и одной-двух придворных дам. Да, им к столу подадут праздничное угощение, но что это за праздник, если ты заперт в четырех стенах?
И все-таки королева была готова принести эту жертву. Она бы согласилась просидеть тут не полгода, а год или даже два, только бы оградить сына от того, что готовила ему судьба. Слишком рано умер ее супруг. Слишком внезапно настигла его смерть. Она не готова. Никто не готов. А вести приходят, одна другой страшнее. Конечно, ей говорят не все, верный канцлер сообщает лишь крохи тех слухов, которые бродят во внешнем мире. Кое-какие новости доносят пажи – мальчишки шныряют всюду, все слышат и подмечают, а их самих редко воспринимают всерьез. Другое дело, что они пока не могут отличить правду от вымысла и болтают все подряд. А ты сиди и думай, что хотел сказать охранник у южных ворот молоденькой прачке – то ли заговаривал девчонке зубы, то ли впрямь делился наболевшим…
- Что мне делать? – шептала королева, сцепив руки. – Я одна. Кругом враги. Эти Беркана поднимают голову… А еще и девчонки… Зачем их только выпустили из монастыря? Ну, помолились бы за смерть своего отца, ну и что? Их мать умерла, они не имеют права на трон. Что им здесь надо? О, я знаю, они хотят убрать Богумира. Мальчик так одинок, он так беззащитен… Эти принцессы очаруют лордов на снеме, и те выберут их. Мой сын лишится всего, а я… я не смогу его защитить… Ох, как тяжело носить проклятый траур…
{В одиночку? }
- Да. Почему страдать должна я одна? Ведь вся страна потеряла короля! Почему они, как ни в чем не бывало, едят, пьют, развлекаются, и только я одна торчу тут в четырех стенах, чувствуя, как уходит время?
{Такова женская доля…}
- Знаю! Но я не могу с этим смириться. Я – мать. И пока я сижу тут, мой сын в опасности…
{Мой сын – тоже…}
- Что?
Холодный пот прошиб королеву. Ханна Данская с опозданием поняла, что вот уже некоторое время с нею кто-то разговаривает. Что она… не одна!
Королева медленно повела взглядом по сторонам, потом обернулась через плечо. Никого. В крохотной молельне, представлявшей наскоро отгороженный угол большой комнаты, никого не было, кроме нее. Только небольшое, с локоть, изваяние Девы. Ханна прист