Я не видел богини, но ощущал ее присутствие. Почему она не подходит ближе? Я же ее Супруг, в конце-то концов. А жена…
{Ты слишком много стал себе позволять!}
Что? Это она мне? Дорогая, я ничего не понимаю.
{Отойди.}
Порыв ветра ударил в грудь и бок, вынуждая сделать шаг в сторону. Просто качнуться, теряя и тут же восстанавливая равновесие… в полушаге от ступенек, на которые уже должен был подняться принц Богумир. Отойти от…
{Да. Ты мне мешаешь.}
Я? Мешаю? Ну да, это в какой-то мере моя работа… была. Мы, некроманты, служим Смерти, работаем с нею, но иногда встаем у нее на пути, забирая из Бездны чужие души и обрекая на посмертное существование мертвые тела. Но чтобы Смерть шла к… живому?
{Отойди. И дай мне дорогу.}
Она хотела пробраться внутрь, в храм, где стояла ее статуя. Обычно богиня так и поступала, но почему она не может этого сделать теперь?
{Потому, что рядом ты. Отойди же и дай мне закончить свою работу! }
Работа Смерти – забирать души тех, чей срок на этом свете завершен. Если богиня прикоснулась к чьей-то душе, назад дороги нет. Конечно, человека можно воскресить, но прикосновение длани богини наложит на него необратимый отпечаток. Мы, некроманты, знаем это лучше прочих. А я – так испытал на своей шкуре. Вернее, сразу на двоих – когда-то присутствуя при неудачной попытке вернуть к жизни виконта Ладиана Байта, и позже, когда вернул с того света Аниту Гнездич. Но о какой работе речь идет сейчас? Ведь в храме никого нет…не должно быть.
Принц Богумир.
{Отойди.}
- Ты… пришла за ним?
Тихий вздох. Опущенные долу ресницы. Нетерпеливое движение руки. Смерть не должна задерживаться на одном месте дольше пары мгновений, иначе нарушится мировое равновесие. Именно поэтому все наши встречи были столь мимолетны – короткий разговор, обмен взглядами, касание рук… Лишь один раз мы провели вместе некоторое время – в междумирье, где все не так. Именно тогда и там был зачат наш сын.
Но сейчас…
Перебрал пальцами рукоять стилета, перехватывая поудобнее.
- Нет.
{Отойди. Мне не до шуток.}
- Мне тоже. Уходи.
{Но я пришла за своим! Срок его жизни…}
…- еще не пришел.
{Мне лучше знать. Я – Смерть.}
- А я – твой Супруг. Знай свое место, женщина!
Она отшатнулась. Вскинула голову. Под покрывалом блеснули глаза. Вишневые губы скривились. На меня пахнуло холодом, от которого заныли сразу все раны и ушибы, даже те, о которых до сих пор не подозревал.
{Как ты… смеешь? Ты…ты…}
- Я – учитель. А он – мой ученик. Я отвечаю за него.
Больше мне просто нечего было возразить.
{У мальчишки нет дара. Ни капельки! }
- Это не важно. Я все равно не дам его забрать.
{Глупец. Ты ничего не знаешь…}
- Узнаю, когда придет срок. Уходи. Именем Свентовида!
И я начал начитывать формулу изгнания злых духов.
Конечно, этот заговор не мог бы справиться с самой богиней, но сам тот факт, что я – я, Супруг Смерти! – осмеливался изгонять ее – саму Смерть! – с помощью чуть ли не детской считалки, так подействовал на богиню, что она попятилась, шипя, как рассерженная кошка.
Вихрь дыма и тумана взметнулся, наполняя легкие и ноздри ароматом вереска и гниющей плоти. Стало трудно дышать. Казалось, само пространство сжималось, сворачиваясь внутрь себя. Где-то слышались шорохи, треск ветвей и сдавленные крики. Самый настоящий дым разъедал глаза, в горле першило, но я держался. Дочитав до конца, порезал стилетом и так покромсанную ладонь, окропляя все вокруг своей кровью.
- Слушай меня! Внимай мне! Повинуйся мне!
Смерть закричала. Ее вопль ударил по ушам, отозвавшись болью в черепе. Меня шатнуло. Я едва удержал равновесие, раскинув руки. Если упаду…
Не упал.
Не упал, устоял, из-под руки глядя, как вихрь взметается вверх и там растворяется в ночи. В наступившей тишине на землю посыпались ветки с ближайших деревьев и несколько мертвых птиц. Одна ворона шлепнулась на ступени прямо передо мной. Я небрежно сдвинул ее ногой в сторону, поднимаясь внутрь храма.
Навстречу мне дернулся перепуганный, недоумевающий «смертник». Я отстранил его жестом, проходя к алтарю.
Статуя была мертва. У ее подножия скорчилась фигурка.
- Вы в порядке, ваше высочество?
Принц поднял голову. Благодаря ночному зрению я увидел, как изменилось выражение его лица.
- Ч-что это было?
- Уже ничего. Оставайтесь тут. Мне надо найти остальных.
Глава 13
ГЛАВА 13.
Конечно, после такой бурной ночи я все проспал. Даже не стал писать отчета. Сдал группу дежурному на входе, предупредил, что завтра у меня выходной и, не отвечая на вопросы, прошел к себе в комнатку на первом этаже институтского общежития. Кроме кельи в монастыре Инквизиции, это до сих пор оставалось мое единственное жилье, на свой домик с садиком я так я не заработал, - и, не раздеваясь, рухнул на постель, погружаясь в сон без сновидений.
Проснулся от стука в дверь.
- Мастер Груви? Мастер Груви? – звали снаружи с нарастающим отчаянием. – Вы живы, мастер Груви? Вы еще там?
Все тело болело. Ноги в ботинках распухли, поясницу ломило, так что до двери добирался долго.
- Да жив я, жив!
Аспирант радостно выдохнул и привалился к косяку.
- Как хорошо! Мэтр Визар просил напомнить, что вчера вы были должны сдать отчет о практике.
Я выругался. Вот делать им нечего! Опять бумажная работа.
- Хорошо. Сколько времени?
- Только что пробило четыре часа пополудни.
- Понял. Напишу. И сдам…
- Сегодня. Вы и так просрочили день.
- Ничего я не… стоп. Какое сегодня число?
- Восемнадцатое.
Вот бес! Практика была в ночь с шестнадцатого на семнадцатое. Выходит, я проспал целые сутки?
- Что-нибудь случилось… в городе и мире?
- Да вроде нет, - пожал плечами аспирант.
- Хорошо, - я потер ладонями лицо, пытаясь сосредоточиться. - Я напишу отчет. Сегодня и напишу. Передай мэтру Визару, что через час… нет, через два часа он будет у него на столе.
Аспирант кивнул и убежал. Я вернулся в комнату, присел к столу, расстегивая пояс и снимая верхнюю одежду. Прошли сутки. Ничего не произошло… заметного.
На самом деле я ошибался.
Мы ошибались.
Услышав шаги, Августа остановилась, прекратив расхаживать по комнате, сделала знак своим дамам, чтобы оставались на месте. Сама пошла к дверям и уже протянула руку, когда створка распахнулась, пропуская Яго Беркану.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы девушка взмахнула рукавом:
- Все вон!
Он приблизился. Взглянул ей в глаза. До начала очередного заседания снема оставалось всего ничего.
- Ты… волнуешься?
Кивок.
Сегодня должно было состояться голосование. Вчера лорды спорили до хрипоты и взаимных оскорблений. Припоминалось все – от давних обид и тяжб до исторических прецедентов. Несколько человек даже бросили друг другу вызов, и было решено устроить импровизированный рыцарский турнир, дабы успокоить горячие головы. Мнения разделились, и сегодняшнее голосование должно было решить, на чью голову будет возложен венец королей.
Яго смотрел на Августу. Высокая ростом, она была лишь чуть ниже него, но держалась прямо, расправив плечи, и смотрела спокойно и гордо. Ее серые глаза были чем-то похожи на его собственные – возможно, сказалось то, что у них был один и тот же дед.
- Сегодня все решится, - сказал он.
Она кивнула, не сводя с него глаз.
- Не волнуйся.
Новый кивок.
- Все будет хорошо…
Она улыбнулась.
- Я не боюсь.
- Что бы ни случилось, помни – я рядом.
Августа снова кивнула, не сводя глаз с Яго. Совсем чужие друг другу, они, тем не менее, ощущали внутреннее родство. И сейчас, когда через несколько минут им придется, рука об руку, идти в зал и предстать перед лордами снема, оба чувствовали нечто странное.
Руки Яго взметнулись, ложась на локти Августы. Девушка вздрогнула. Почувствовала, как крепкие пальцы сжали ее локти. Яго осторожно потянулся привлечь ее к себе, и она уперлась ладонями в широкую мужскую грудь.
- Нет.
Он замер.
- Нет, - мягче повторила она, заметив, как потемнел его взор. – Не здесь. И не сейчас. Там…
Оба, не сговариваясь, обернулись на двери в смежную комнату, где скрылись фрейлины. Было слышно, как шуршат их платья и шаркают туфельки.
- Подслушивают…
Августа знала, что не все девушки преданны ей. Среди них есть те, кто еще недавно состоял в свите королевы Ханны и был просто передан принцессе исключительно для статуса. Лишь трое или четверо, в основном младшие дочери не самых знатных графов и баронов, были отобраны ею лично. В том числе и две юные Беркана. Они прибыли ко двору вместе с приглашенными на снем лордами и еще не успели освоиться. В этих двоих – вернее, в одной, вторая леди Беркана состояла в свите Мирабеллы – Августа была немного уверена. Насчет остальных – она знала, что фрейлины по-прежнему служат королеве. И наверняка шпионят за принцессой. И ее минутная слабость тут же станет известна всему двору.
- Мне наплевать, - пальцы Яго словно налились свинцом. – Мне на всех них наплевать. Когда я стану королем… а я должен стать королем во что бы то ни стало…
Августа покачала головой. Не далее как вчера вечером ее навещал канцлер Протова. Он принес документы прошлых лет. Его предшественник, граф Лихошва, был казнен по совокупности улик, но все собранные и подписанные им бумаги хранились в канцелярии. И вот после долгих поисков удалось найти нужный документ.
Просьбу Робера Беркана. Черным по белому внебрачный сын короля Болекрута Четвертого признавал свое королевское происхождение и тут же открытым тестом сообщал, что, радея о благе страны, осознавая свою ответственность перед народом, он добровольно отказывается от каких бы то ни было притязаний на корону в настоящем и будущем, сообщая, что делает это за себя и всех своих потомков до седьмого колена, «дабы сберечь мир». Взамен он просил сущие пустяки – оставить семейство Беркана в покое, позволить ему жить, как прежде, самостоятельно, без постороннего вмешательства, решать внутренние проблемы… а именно, разрешить герцогу Роберу Беркане даровать свободу его слуге и подданному мастеру Згашу Груви, принятому им, герцогом Робером Беркана, на службу в качестве придворного некроманта. Другими словами, отец Яго менял корону на жизнь одного человека.