У шамана и тут ни один мускул не дрогнул!
Далее, опричники несколько раз ездили к Ульратачи, что проживал немного севернее Дальнего, и договорились с ним, что его внук Магаде приедет в магическую Академию.
Дальше все пошло наперекосяк. На занятиях по развитию магической силы этот Магаде вызывал духа Абасы и убил несколько кадетов и одного преподавателя, которым не повезло оказаться с ним рядом. Только с Петей ничего не смог сделать, поскольку тот духа видел и мог немного на него воздействовать. Остальные маги духа не видели и не поняли, что случилось. Молодому шаману все сошло с рук.
Возникли проблем и с указом об артефактах. У опричников откуда-то оказалась шаманская книга.
— Вот эта, — Петя вынул тетрадь и протянул шаману: — У меня в руках она была только один вечер. Перерисовал сколько успел. Языка не знаю, так что могут быть неточности. Я старался, но спешил. Сразу предупреждаю, первую главу или введение я пропустил. Может быть зря, но в наших книгах обычно в начале книг пишут обо всем и ни о чем. Можно не читать.
Кажется, Ульратачи впервые заинтересовался Петиным сообщением. Точнее, книгой. Стал листать и несколько раз усмехнулся. Содержанию или ошибкам кадета — не сказал.
Дальше Петя поведал, что Магаде очень захотел забрать оригинал книги себе и, в конце концов, призвал духа, который ранил опричника и похитил книгу.
Что было дальше, кадет якобы не знает. Но книгу маги вернули, а Магаде, как говорят, нашли в болоте мертвым.
И вот, после всех этих событий, опричники вспомнили, что Петя может видеть духов, и послали его к деду Магаде в его пещеру в окрестностях Дальнего. Не одного, с опричником и жандармами.
В пещеру шаман пригласил одного Петю, но там не стал с ним чаи распивать, а захотел какой-то ритуал провести.
— Положил меня на каменную скамью, пристегнул к ней цепью, а сам вот этим ножом на меня замахнулся, — Птахин протянул Ульратачи костяной кинжал рукоятью вперед, придерживая его двумя пальцами за лезвие. И быстро убрал руку, стоило шаману коснуться артефакта. На всякий случай. Угрозы он не чувствовал, но вдруг. Тут большой раны не надо, достаточно царапины.
— И вот еще, — продолжил он: — В скамью был вот этот камень вделан. Я его тоже тебе привез. Чувствую, что неправильно его опричникам отдавать. А у вас ему самое место будет.
Лицо шамана снова стало каменным, но дымчатый алмаз он взял. И крепко сжал всеми пальцами. Те аж цвет поменяли. В кинжал, кстати, тоже крепко вцепился.
— Как вы поняли, — немного поколебавшись добавил Петя: — Хозяина пещеры я убил. Так как решил, что он сам меня убить собирался. Прощения не прошу, но очень надеюсь, что его кровь между нами не ляжет. Неправильно тот Ульратачи себя вел. Вы на его месте гораздо лучше будете. Потому и алмаз с кинжалом вам привез. И, да. Схроны того шамана в пещере я видел, но разорять их не стал. Мне чужого не надо.
— У тебя еще артефакты есть.
— Есть. Но я их от опричников во временное пользование получил. Как вернемся, должен отдать. А кинжал, — кадет распахнул шинель, демонстрируя рукоять с темляком ордена: — не ваш. Индийский. Я его в Тьмутаракани купил, как личное оружие ношу.
Если шаман на это прореагировал, то только глазами. Возможно. А потом надолго воцарилась тишина. Птахин, вроде, все сказал. Из того, что хотел. Дальнейшие подробности только повредить могут. Ульратачи же молчал. Думал? Или с духами разговаривал? Никаких теней вокруг не видно.
Наконец, раздался голос шамана. Такой же безэмоциональный, как его лицо:
— Я все слышал. Духи все слышали. Думать надо. Большой совет духов великих созывать.
«Духи великих», наверное, не то же самое, что «великие духи», — подумал Петя: — Советоваться с духом Абасы и ему подобными, вроде, не о чем. Духов шаманов он имел в виду, что ли? А разве так можно? Или это он так для красного словца сказал, чтобы собственным решениям больший вес придать?
Это было не так важно, так как шаман продолжил:
— Ты езжай отсюда. Ты здесь больше не нужен.
— Эй, а как я узнаю, что вы с духами надумали?
— Если духи решат тебе сообщить, они тебя найдут.
Петя мысленно поежился. Но не очень испугался. В то, что его будут искать духи шаманов, он не верил. Может, их и вовсе нет. А всякие там Абасы и прочие теневые рыси не сами по себе появляются. Их шаман с помощью артефактов вызывает. Захотел бы убить, прямо здесь и напал бы, а он с миром отпускает.
Только…
— Великий шаман, я же к вам не один приехал. И один уехать не могу. А у Карташова к вам еще просьба была. Вы уж извините:
И, пока не выгнали, быстро продолжил:
— Искали его люди в этих местах кристаллы для накопителей, вроде моего, — Петя вытащил на свет свой алмаз: — Вроде, вы им место указали, а они найти не могут…
Шаман, наконец, сменил позу и пронзительно посмотрел на кадета. Но голос остался все таким же отрешенным:
— Тебе нужно, ты их туда и отведешь. Прямо сейчас.
В воздухе сформировалась небольшая тень, вроде той, что Магаде из своего артефакта впускал, и, не торопясь, двинулась в сторону выхода из дома. Петя спешно поклонился, пробормотал слова благодарности и двинулся за ней.
— Матвей Яковлевич! — Завопил он, оказавшись снаружи: — Скорее лыжи мне давайте и обратно сани запрягайте, чтобы за мной ехать. Ульратачи проводника дал к тому месту, где обещанные вам кристаллы лежат. Что-то намагичил, что его только я вижу. И ждать этот проводник не будет.
— Ох, ты ж господи! — Закряхтел Матвей, выскочив из соседнего дома: — Что встали, раззявы! Слышали?! Бегом! Где лыжи?!
Лыжи (скорее, снегоступы) принесли быстро. К счастью, самой простой конструкции, крепящиеся к любой обуви ремешками. Петя их быстро нацепил и рванул по бездорожью.
Было уже довольно темно, тень успела удалиться на значительное расстояние, но, благодаря магическому зрению, разглядеть ее еще было можно. Потому, что с самого начала кадет с нее взгляда не отводил.
К сожалению, всякие неровности почвы в магическом зрении видны были много хуже. На первой сотне шагов Петя упал три раза, но быстро вскакивал и бежал дальше. А на второй сотне духа, практически, догнал, так что дальше бежать стало необязательно. Так что шел спокойно, отряхиваясь на ходу. Огорчало, что снег продолжал валить, если приказчики не поторопятся, его следы вполне сможет замести.
Примерно через час в голову стали закрадываться сомнения. Вот почему шаман послал его бежать за духом на ночь глядя? Он, что, не мог утром его вызвать? Тогда бы все нормально подготовились, а сейчас он бежит один почти в полной темноте. Снегопад, ни Луны, ни звезд не видно. Да и тень-дух видна только потому, что в магическом зрении выделяется на общем фоне.
Это испытание? Или хотел так Петю наказать за самоуправство? Или дух его вовсе в какую-нибудь ловушку ведет?
Птахин стал крутить головой по сторонам. Ничего подозрительного не увидел, ни люди, ни звери поблизости от его пути не прятались. Нет, возможно, какие-нибудь мыши под снегом и были, но опасностью от них не веяло. Зато еще раз оступился и шлепнулся.
К счастью, не в ловчую яму и не медвежью берлогу (впрочем, медведя он магическим зрением заметил бы), но приятного мало. Хорошо, лыжи крепкие попались. Тяжелые, но не сломались. Без них стало бы гораздо труднее.
Дальше шел с большей осторожностью, но особо замедляться тоже было нельзя. Дух летел со скоростью неспешно идущего человека, но остановок не делал.
Еще через пару часов Петя порадовался тому, что он маг жизни. И подготовка у него после занятий физкультурой у Левашова очень приличная. К тому же прямо на ходу может усталость снимать и сил себе добавлять магией. Обычный человек от духа бы уже безнадежно отстал. Как, наверняка, отстали и приказчики Карташова. Оставалось надеяться, что они хотя бы следом за ним идут и не заплутают, пока следы не засыпало.
Утром Петя уже не был в этом уверен. В чем? Ни в чем больше он не был уверен. Ни в том, что за ним следом приказчики идут, ни в том, что дух его вдет именно к залежам драгоценных камней. Ни в том, что у него хватит сил дойти до цели. Держался исключительно на упрямстве и магии. И даже хорошо, что зима и кругом чистый снег. Нет проблемы жажду утолить на ходу. Слепишь снежок и потихоньку его ешь. А потом «малое исцеление» на собственное горло накладываешь. На всякий случай.
Вредный дух останавливаться совершенно не собирался. Уже новый день перевалил за полдень, а потом и стал катиться к вечеру. Сколько верст они уже отмахали? Не меньше восьмидесяти. За один переход без остановок. Точнее, с самыми минимальными. Естественные надобности кадету все-таки иногда надо было справлять. Но быстро, чтоб духа не потерять из виду.
Все четче формировалось желание вызвать из амулета «рысь» и ехать дальше на ней верхом. Но нет. «Рысь» бежит много быстрее этого духа-проводника. К тому же она — его обратный билет, если самому из этих мест выбираться придется. Пока так потерпит.
Вдруг, впереди, чуть сбоку от их курса проявилось знакомое свечение. Точно так же в магическом зрении ему позапрошлым летом друза аметистов проявилась. Неужели добрались?
Ноги сами собой ускорились, дух остался позади, а измученный кадет вскоре стоял гоголем на склоне очередной сопки по колено в снегу и любовался исходящим из глубины отсветом энергии «жизни». Есть! Она, родимая!
Запоздало огляделся вокруг, а где же дух-проводник? Исчез, как не бывало. Или скрылся за сопкой? Пока Петя над друзой прыгал, вполне мог и убежать. Тем более, ночь уже опустилась, и заметить среди ночных теней нужную — проблематично. Не случайно же он всю дорогу глаз с духа не спускал и рядом держался.
А, наплевать! Даже если шаман его так к алмазным россыпям послал, досталось бы все Карташову. И Государю. Как-то кадет ранее не интересовался, как в Великом княжестве недра делятся. С золотом все понятно. Песок и самородки в качестве платежного средства идут плохо. Ну а монеты и слитки с пробою уже на Государевом монетном дворе делаются. Где он свою долю точно возьмет. Можно, конечно, золото контрабандой к чжурчжэням ввезти, но сомнительно, что там налоги меньше. Да и опасно. По дороге не один раз ограбить могут. Как бандиты, так и пограничники.