К сожалению, реальная ночевка в сарае в его планы не входила. То есть, нормально отдохнуть, конечно, не помешало бы, но пришлось ограничиться наложением на себя парой заклинаний и недолгой медитацией. Сна не заменит, но маг «жизни» может себе позволить и неделю не спать, если нужда будет. А нужда была. Во-первых, Петя не был уверен, что язычники не явятся в поселок по его душу. Даже предполагал, что явятся. За счет скачки на «рыси», минимум, половину дня он у них выиграл, но рисковать не хотелось. А во-вторых, отдавать задаром меха было жалко. Понятно, что выбивал Пекки их из самоедов для себя, воспользовавшись Петиным приездом, как поводом. Но сам же сказал, что это подарки не ему, а магу.
Еще в первый заход в сарай он заприметил в углу на полке целую стопку мешков. Вот теперь и стал запихивать свое «богатство» в два из них. Укладывать старался аккуратно, но как можно более плотно. Спать на мешках он не собирался, а вот садился на них несколько раз. После чего еще добавлял туда шкурок.
Все впихнул, ничего не оставил! Зря он, что ли, столько лет в галантерейной лавке проработал!
Дальше у него было два пути. Снова оседлать «рысь» и добираться своим ходом, или все-таки попробовать самому найти подходящую лодку в поселке. Первый вариант был проще в реализации, но вызывал некоторое беспокойство, так как Пекки Орава вполне мог написать своему начальству о странном поведении мага, который любит путешествовать в одиночку по лесам, да еще и с грузом. Ничего предосудительного в этом, в принципе, нет, но если дойдет до опричников, эти господа вполне могут снова пристать к молодому магу на тему, не восстановились ли его шаманские способности. Отбрехаться, возможно, и удастся, но рисковать не хотелось.
Поэтому первым делом отправился к морю — посмотреть местные лодки. Вдруг какая поприличнее найдется. Предварительно убедившись, что никого из семейства Оравы на улице нет. Впрочем, самоеды по улице тоже не шатались. Дело было к вечеру, а просто гулять по поселку здесь, похоже, не принято.
И тут Петя заметил в море дым. Который еще и двигался в нужном направлении — с востока на запад. Сам двигался, а не под влиянием ветра. То есть какой-то пароход мимо проходил. Почему о нем Пекки не сказал? Наверное потому, что тот здесь остановки делать не будет. А гнаться за ним по морю на лодке, скорее всего, местные жители не стали бы. Или стали? Если их как следует заинтересовать? Все равно, не надо.
Птахин бегом вернулся в сарай, схватил мешки в охапку и снова поспешил на берег. Там, у воды, выбрал место, где бы берег прикрывал его от дома Оравы, материализовал «рысь», нагрузил ее мешками, сам уселся и помчался прямо по воде в сторону дыма.
Оказалось не слишком близко, но сколько конкретно, Петя сказать затруднился бы. На воде ориентиров нет. Верст пять-десять. К счастью, волнения тоже не было, добрался относительно спокойно. А дальше, все также — верхом, взлетел по борту на палубу, сразу же вернул «рысь» в амулет и закричал куда-то вниз, свесившись с борта:
— Спасибо! Можете возвращаться!
Чем, естественно привлек к себе внимание.
К счастью, письмо городничего Мезени с просьбой оказывать магу Птахину содействие в его путешествиях по губернии он, отправляясь к поселку язычников, на всякий случай, переложил из саквояжа в бумажник за пазуху, так что при поспешном бегстве его не лишился. Поэтому, когда его окружили моряки, потребовал к себе капитана и самым небрежным тоном сообщил:
— Новый маг из Мезени, Птахин Петр Григорьевич. Был с инспекционной поездкой в Маре, но застрял у самоедов из-за отсутствия попутного транспорта. Ваш пароход единственным за две недели оказался. Так что пришлось воспользоваться вашим гостеприимством. Надеюсь, отдельная каюта для меня найдется?
Свою специализацию уточнять не стал. То есть по академическому знаку, который он, в отличие от орденов, никогда не снимал, видно, что он целитель. Но возможна же и вторая специальность. Тот же ветер, например. Объяснять, как он без посторонней помощи взобрался на борт, не было никакого желания. Да и неважно это. Маги многое умеют. Маловероятно, чтобы обычные моряки много про магию знали. Только то, что чудеса творить умеют.
А Петя сразу же переключил их мысли на другое:
— Так как моя основная специальность — целитель, могу, пока будем до порта добираться, оказать помощь нуждающимся. Бесплатно, в рамках все той же инспекционной поездки.
После чего вцепился в капитана с кучей ненужных вопросов. Куда ходили, что везут, каково водоизмещение, численность команды? Ответить не давал, сразу задавая новый. И довольно быстро довел капитана до того, что тот от него сбежал, распорядившись заняться Петей какому-то начальнику поменьше. Боцману, что ли? Корабль был гражданский, так что знаков отличия никто не носил.
В общем, каюту он себе выбил. Маленькую, больше на чулан похожую, но сумел втиснуться в нее вместе с мешками. А больше и не нужно. Главное, что не сам по лесам бегает, а его везут. И кормить тоже будут.
Единственным неудобством оказалось, что пароход следует прямо в Архангельск, без захода в Мезень. Но по здравому размышлению Петя решил, что так даже лучше. В Мезени он под плотной опекой чрезмерно навязчивого городничего, а в Архангельске — вполне благожелательно настроенные коллеги по мажескому цеху. Проще свои дела решить будет. И придраться Фоншольский к опозданию не сможет. Докладывал о результатах первой инспекционной поездки непосредственному начальнику по губернии — магу жизни и воздуха четвертого разряда Буняеву. Получал замечания и ценные советы для накопления опыта. А то, что при этом мехами торговал и утерянные ордена восстанавливал, его личное дело.
Оставленные в баулах ордена было очень жаль. Трехствольный пистоль — тоже. Очень он к этому оружию привык, и выручало оно его не раз в прошедшие практики. Да и просто как память жалко.
Но, по сути, все его потери только в деньгах выражаются. Не таких уж и больших. Ордена награжденный сам себе у ювелиров покупает. К сожалению, наградных листов с собой нет, но есть надежда, что маги за него слово замолвят. Видели они его при всех наградах. С покупкой нового пистоля тоже проблем быть не должно. Может, заодно и охотничье ружье прикупить. Вроде, третий архангельский маг, Рябчиков, любитель этого дела. Наверняка не откажется помочь.
Ну а про всякое там утерянное белье и прочую одежду, и говорить нечего. Только бы денег хватило. Но свободные средства зависят от того, за сколько меха пристроить удастся. Опять же на магов надежда. Целитель Буняев может подсказать, как их лучше обрабатывать, да и любитель охоты, наверняка, много чего полезного подсказать может.
Так что в Архангельск Петя ехал без волнения, а, наоборот, с предвкушением приятных и полезных занятий.
Видимо, в жизни молодого мага наступила белая полоса, почти все, как он планировал, и получилось.
До Архангельска добрался без проблем, снял там номер в гостинице и отправился в Присутствие — докладываться начальству об успехах. Прошел спокойно, никто при входе во флигель магов не дежурил и вопросов, кто он и почему два мешка несет, не задавал. Заглянул к Буняеву. Но там ни в приемной, ни в кабинете никого не оказалось. Оставил свою ношу и пошел искать дальше.
На сей раз все три мага были в сборе и сидели за столом для совещаний у Шепелева. Значит, совещались. Об интенсивности работы свидетельствовали слегка раскрасневшиеся лица, рюмки в руках, наполовину съеденный окорок на специальной доске, блюдо с некрупными жареными птичками, корзина с хлебом и корзина с вяленой рыбой, несколько горшочков (не видно с чем) тарелки со снедью и миски для мусора. Бутылка на столе была только одна и наполовину полна, но утверждать, что у нее не было предшественниц, Петя бы не взялся. Все знают, плохая примета — пустые бутылки на столе оставлять.
Софушка и Любушка тоже были тут, обслуживая магов да и о себе не забывая. Так что тоже были румяными, немного растрепанными и с легким беспорядком в одежде. Даже как-то неловко стало отвлекать столь деловых людей.
Видимо, ничему серьезному Петя все-таки не помешал, или компания уже дошла до благодушного состояния, но молодого мага заметили и встретили поощрительными восклицаниями.
— Вот вы, Петр Петрович, говорили, что ничего интересного у нас не происходит, — Первым сориентировался целитель Буняев: — А тут наш молодой коллега из первой в жизни инспекционной поездки вернулся. И, раз поспешил о ней нам доложить, явно что-то неожиданное с ним в ней случилось.
И совсем громко, уже Птахину:
— Вы заходите, Петр Григорьевич, не стесняйтесь. И рассказывайте!
Петя попытался изобразить саму скромность, разве что ножкой не шаркал:
— Вы изумительно прозорливы, Михаил Павлович! Съездил я к самоедам в Мару. Или Нару? Оттуда чуть ли не до Каниного носа пешком дошел, от шаманов еле сбежал, но, для начала хотел по другому поводу посоветоваться. Тамошний представитель Северного Товарищества, господин Пекки Орава за оказанные мною целительские услуги принял от благодарных пациентов, пока я по округе путешествовал, некоторое количество разных мехов. Которые потом любезно мне передал. Вот я и хотел с бывалыми людьми посоветоваться, как нежданные подарки обработать для их лучшей сохранности, и что с ними, вообще, делать?
— Ну и где эти ваши шкурки? — Несколько пренебрежительно спросил известный, как любитель охоты, Рябчиков: — Небось, на десяток летних белок расщедрился?
— Я их, простите, в кабинете Михаила Павловича оставил. Постеснялся по присутствию с двумя большими мешками ходить.
— Мешками?!
— Ничего, сюда несите! — Разрешил Шепелев, допив рюмку: — Даже любопытно посмотреть стало.
— Нет уж, позвольте, — не согласился с ним Рябчиков: — Тут у нас на столах, простите, закусочка. Зачем ее со шкурами мешать. Давайте лучше сами перейдем, а Софушка с Любушкой тут пока приберутся.
— Юрий Иванович, — не согласилась одна из дам: — Нам тоже посмотреть любопытно. А убрать — еще успеется. Думаю, вы же сами успехи молодого мага обмыть пожелаете.