Когда я успела стать такой?
Усилием воли попыталась вернуть родной облик, но не преуспела, по-прежнему оставаясь ненормальной версией Рапунцель.
Длиннющие волосы указывали только на эту вариацию фантазий. Но почему кудрявые-то?! Их же расчесать нереально!
Мое единение с паникой прервал вопль с улицы:
– Кхе-кхе! О, прекрасная Брунгильда! Будь моей женой!
Че?..
Ведомая любопытством, я кинулась к окну, но волосы остановили меня надежнее поводка. Вернулась назад, распустила косу намотанную на столбик кровати, по возможности собрала волосы в охапку и вновь двинулась к окну – удовлетворять любопытство.
Внизу, на лужайке, окруженной яблоневым садом в цвету, стоял какой-то рыцарь. Весьма сомнительного качества. Во всяком случае, беглого осмотра женишка даже с высоты хватило, чтобы осознать: замуж я не хочу!
Прямо вообще!
Совсем!
Рыцарь был толстеньким, судя по открытому забралу – усатым, а еще голосистым настолько, что уши закладывало. М-да… и пьяным. Ветер донес до меня не только аромат цветов, но и стойкий запах перегара.
– Брунгильда! – страстно возопил увидевший меня претендент на руку и сердце. – Ты одна?
Я на всякий случай огляделась, но никого кроме меня и волос тут вроде бы не было.
– Да!
– Тогда приди в мои объятия, любовь моя! – рыцарь слез с коня. Тот явно вздохнул с облегчением, стоило толстячку покинуть седло.
– Прям с разбега прийти в объятия? – на всякий случай уточнила я, намекая на то, что нашей с ним любви противостоят метров пять открытого пространства.
– Я тебя поймаю!
Самовар на ножках развел руками, намекая, что готов заключить меня в стальные в прямом смысле объятия. Я представила себе, как забираюсь на подоконник прямо в рубашке, кокетливо собираю подол и сигаю вниз с воплем счастливой идиотки. Вопль прерывается быстро и переходит в эмоционально насыщенный мат с двух сторон, так как нельзя остаться без повреждений, встретившись после долгой разлуки настолько оригинальным способом.
– Э-эм-м…о мой добрый рыцарь, – замялась я. – Я не могу!
– Почему?! – у «доброго рыцаря» даже усы задрожали от возмущения. И правда, почему? Что ответить?
«Ты страшный и не нравишься мне. Пришлите другого рыцаря и команду спасателей с полотном и батутом?»
Вообще, на мой взгляд у принцесс в башне всегда должен быть выбор! Потому как с такого расстояния претендента на царственный ливер не разглядишь по-нормальному! А так, если что, не понравился – на батут прыг, и улетела обратно. Всем выгодно, всем удобно.
– Так почему, Брунгильда?! – ярился усатик. – Или… или колдун вернулся?
Опа, у нас тут и колдун есть? Какая прелесть!
– Пока нет, мой добрый рыцарь, но я его уже слышу! – я прижала одну руку к груди, чтобы изобразить, как ранит нежное сердце эта новость.
– Слышишь? – подозрительно осведомились снизу.
– Слышу! – вторую руку пришлось прижать к уху.
Вот и стою… дура дурой.
И краем глаза замечаю, как в углу комнаты собираются тени и появляется темная фигура в капюшоне. Одновременно с этим над садом и башней сгустились тучи, перестали петь птицы и отчетливо запахло приближающейся грозой.
Рыцаря это впечатлило больше моей пантомимы. Он торопливо погрузился на коня, чуть присевшего от веса чести, доблести и гордости рыцарства, и ускакал в закат с криком:
– Я еще вернусь, о прекрасная Брунгильда!
Я поежилась. Это прозвучало как угроза!
В общем, к колдуну я поворачивалась скорее с интересом, чем со страхом.
Более того, чтобы с ходу упрочить свои позиции, решила на него наехать!
– И что это за жених?!
Из-под темного капюшона раздался низкий смешок. Красивый, бархатный голос протянул:
– Ну что поделать, если всех остальных ты уже распугала! Скажи спасибо, что сир Барвос прельстился слухами о богатстве твоего отца и решился-таки высвободить тебя из моих мерзких лап!
Он вскинул руки и неторопливо стянул плащ, открывая знакомое лицо с ироничными темными глазами, не менее знакомые рога и совершенное по золотому сечению тело, в данный момент упакованное в штаны из отлично выделанной кожи, белоснежную рубашку и кожаный жилет с затейливой вышивкой.
Ашер Пепельный.
В испытании Храма – неведомый колдун, пленивший прекрасную Брунгильду в моем лице. Спрашивается, на ка… хм-м-м… зачем, спрашивается?!
В этот самый момент на меня и обрушился нечаянный ответ на мысленный вопрос. Притом такой, что… что ох…
Противный и бессовестный колдун подошел ко мне, задумчиво провел ладонью по моим волосам, накрутил на палец завиток и, потянув за него, заставил меня встать на цыпочки.
А после наклонился и накрыл мои губы поцелуем. Собственническим, властным, таким… как будто имел полное право так меня касаться!
Я стояла с открытыми глазами, совершенно потрясенная – настолько, что даже не ответила. Мерзавец-колдун отстранился, нежно чмокнул меня в щеку и спросил:
– Скучала, милая? Я немного задержался.
В голове набатом стучала только одна мысль: «Что тут происходит?!»
– Что ты творишь?!
Вообще-то это было обращено непосредственно к пожирателю, который, уверена, как и я, прекрасно осознавал, что все вокруг – иллюзия. А стало быть, я не понимала, совсем не понимала подоплеку происходящего!
– Бруня! – в фиолетовых глазах светилась укоризна. – Опять ты меня отвергаешь?
На его красивой морде читались всевозможные страдания.
На моей, подозреваю, сейчас были лишь потрясение и пятьдесят оттенков шока.
– Какая Бруня?!
– Брунгильда, ты уж определись, как тебя называть, – Ашер ухмыльнулся и, по-прежнему не отпуская мой локон, снова потянул на себя, явно намереваясь повторить недавнее.
– Нет! – я уперлась руками в его грудь и серьезно спросила: – Ты что творишь вообще?
– То же, что и последние два месяца. И ты всякий раз очень против, но до сих пор не спрашивала, зачем я это творю. У нас подвижки в отношениях, принцесса?
Вашу ж мать…
Таки за колдуна играет. Но почему выбрана такая стратегия?!
Ни черта не понимаю.
Хотя… я вспомнила, о чем говорил Храм, перед тем как отправить нас на первую локацию. Нужно заставить события пойти так, как хочешь ты, а не так, как предписано историей.
Локация, как понимаю, сделана скорее для меня, потому как принцессы, башни и прочая ересь явно не походят на предел мечтаний Ашера или Сиона.
Классическая сказка – это у нас что? Я уезжаю в закат с прекрасным рыцарем, а злодея мы в процессе зверски убиваем.
А что у нас творит злодей? Переписывает сказочку под себя! Притом пользуется очень некрасивыми методами!
Я нехорошо прищурилась. Ах, так? Ну, посмотрим, колдун, посмотрим.
Тяжело вздохнула, прижав ладонь к груди, и отвернулась.
– Увы, но я не могу ответить тебе взаимностью! Мое сердце отдано другому!
– Когда успела? – не на шутку удивился Ашер.
Я задумалась. И правда, когда?
– Давным-давно, королевичу из соседних земель! – расплывчато ответила я.
– Да? – в голове колдуна злорадство можно было ложками черпать. – Это которому? У тебя там три соседа. Первый – Иван-дурак. Собственно, прозвищу соответствует и уровень его умственного развития – лет пять от силы. Второй – Вильгельм Прекрасный. Тоже соответствует прозвищу, потому что заинтересован больше всего в себе любимом… ну и временами в мускулистых ратниках. Третий… м-м-м… третий, кажется, год назад умер. Я безумно сожалею. Так кому там твое сердце отдано?
Мне очень захотелось съездить по наглой морде.
– Вижу, ввиду отшельничества ваш разум стал слабеть, господин колдун! Раз вы не помните доблестного королевича… Силония!
– Силония? – темная бровь поползла вверх, одним этим легким движением демонстрируя отношение колдуна к моим вкусам. – Действительно не помню. Ладно, милая, ладно… но тогда у меня вопрос: а где же были мысли о дорогом Силонии… например, вчера ночью? Кажется, вовсе не его имя ты шептала в забытьи, а мое.
У меня натурально отвисла челюсть от столь наглых и пошлых намеков.
Поганец.
– Ты о моей горячке, колдун? – мило улыбнулась я. – Ну ведь логично, что в пылу болезни добрая дочь зовет не возлюбленного, а отца! И то, что у вас одинаковые имена, не иначе как ирония высших сил!
Вот. Съел?
– М-м-м… – пожиратель задумался, но, судя по кривящемуся уголку губ, всеми силами удерживал улыбку. – Ладно… ничья.
Я одарила его мрачным взглядом, забрала локон и пошла обратно к кровати. Гад!
– Тебе платья нужны будут? – уже более миролюбиво спросил за спиной пожиратель.
– Да, – недовольно буркнула я в ответ, садясь на край постели и почти сразу утопая в мягкой перине. Все же вражда враждой, а ночнушка ночнушкой.
Краем глаза заметила, что «колдун» прошелся по комнате, но вопреки ожиданиям творить сплошные заклинания не стал, а банально открыл шкаф и не менее обыденно вытащил оттуда синее платье. Повертел, скептически рассматривая, а затем вновь зарылся в шкаф и разжился нижними юбками, сорочкой, чулками и ботиночками на невысоком каблуке.
– Как всегда, помогу тебе одеться! – коварно заявил он, явно намекая, что у платья шнуровка сзади.
– Зачем это?
– Волосы мешают – раз, и наряд такой, что сама не справишься, – два. А других платьев тут предусмотрительно нет – три.
А у меня взрыв мозга – четыре.
Ашер, ты вообще нормальный? Что творишь?!
После небольшого скандала я все же выставила «безмерно влюбленного» афериста из комнаты и сама натянула белье. Но со сложностями столкнулась еще на этапе сорочки. Из-за длиннющих волос надеть ее через голову не представлялось возможным, а потому у сорочки были завязки на спине.
– Ашер! – громко крикнула я, спустя несколько минут признав свое бессилие.
Раздались шаги по лестнице, в люке, ведущем на нижние этажи башни, показалась темноволосая голова, и мужчина спросил:
– Да?
– Я сдаюсь.
Он лишь усмехнулся, но без лишних слов и вопросов помог мне одеться. Я вздрагивала от каждого прикосновения его пальцев, однако, вопреки подсознательным ожиданиям, он был корректен и сдержан, не позволяя себе ничего лишнего.