Она сжала кулаки, кривя рот в гневной гримасе, а я… Я вдруг заметила, что тень в одном из углов комнаты как-то подозрительно шевельнулась и потянулась к моей собеседнице.
— У нас и деньги бы были, и еда… — продолжала Нэсса, не замечая, что твориться за ее спиной. Уна вообще вышла из кухни, явно боясь вмешаться и наговорить лишнего. Поэтому никто кроме меня не видел, как тень медленно ползла вперед… Нет, подкрадывалась, так точнее… — Прожили бы без меток как-нибудь. Зато с чистой совестью.
Я отложила ложку, и тень ускорилась, приобретая знакомые очертания. Вон, и крылья уже появились.
— Да, ты, наверное, прожила бы. А вот мама — точно нет.
Быстро допила отвар и встала. Пора завершать разговор, пока моему самозваному охраннику не пришла в его каменную голову светлая мысль напугать Нэссу. В ее положении это может плохо кончиться.
— Я поступила так, как считала нужным, и обсуждать свое решение не собираюсь. Но если тебе претит пользоваться благами и преимуществами, которые дает мое… тесное знакомство с высшим, ты имеешь полное право от них отказаться.
— Что значит, «отказаться»? — недоумевающе захлопала ресницами Нэсса. Тень тоже остановилась, заинтересованно прислушиваясь.
— Попрошу мага не ставить тебе метку, а лекаря — не осматривать и не проверять твое состояние. Деньгами, разумеется, нельзя пользоваться, они же грязные. И артефактами. Еду тоже не стоит пробовать. — С самым серьезным видом перечислила я. — Трудно тебе придется… Да еще если роды, не дай Каари, окажутся тяжелые… Но ничего не поделаешь, принципы дороже. Понимаю. И даже уважаю… Ну, что, мне поговорить с магом и лекарем?
— Нет! — Нэсса даже подскочила на стуле. Вынула из кармана платок, демонстративно приложила его к глазам. — Все это так ужасно, так мерзко, но я…смирюсь. Потерплю ради ребенка.
Она опустила ладони на живот и потупилась.
— Ладно, — краем глаза я продолжала следить за тенью. Не двигается. Уже хорошо. — Но ты все же подумай, время еще есть, пока гости не пришли. Согласишься принять все это и тоже станешь «пособницей врага», — прошептала, делая большие глаза и наклоняясь к жене брата.
Она побледнела, отшатнулась, а я, не глядя больше в ее сторону, покинула кухню. У меня оставалось еще одно, очень важное дело.
Взлетела по лестнице на второй этаж. Распахнула дверь в свою комнату.
— Хвич, я знаю, ты здесь. Выходи. Не надейся, что удастся улизнуть, как прошлой ночью.
Тишина…
— Хвич?..
И снова в ответ — лишь молчание. Красноречивое такое.
— Так значит, да? Ладно… — пообещала многозначительно и повернулась к выходу.
За спиной тут же зашевелились, заскреблись, а вслед за этим раздалось деликатное клацанье когтей по полу. Словно кто-то пытался идти на цыпочках, но у него не очень хорошо получалось.
Улыбнулась, аккуратно закрыла дверь и быстро оглянулась.
Он стоял на полу, таращился на меня снизу вверх, прижав к голове уши, а с печально поникших крыльев осыпалась серая каменная пыль. И вот что странно: я совершенно… ну, вот ни капельки не боялась этого клыкасто-шипастого монстра — верного помощника опасного и загадочного высшего мага. Наоборот. Почему-то хотелось погладить горгула по голове, как кошку. А его морда уже не казалась такой уродливой, как раньше, а в чем-то даже симпатичной… Если присмотреться повнимательней.
Та ночь, когда я дала ему свою кровь, что-то изменила между нами. Сблизила. Связала. И теперь я, сама не понимая, почему, чувствовала себя владелицей этого странного волшебного создания. Совсем немного… Но все-таки достаточно для того, чтобы строго осведомиться:
— Ты почему прячешься? И вчера сразу же исчез, хотя я просила остаться.
Охранник потупился, затоптался на месте, а потом осторожно, одним когтем достал откуда-то из-за спины небольшой кисет. И где только горгул его хранил?
— Хозяин прислал… Деньги… — подтолкнул он ко мне бархатный мешочек.
Ясно. Отвечать на вопрос не собирается.
Опустилась на корточки, подняла кошелек, поймала беглый взгляд рубиновых глаз.
— Хвич, хочу тебя попросить. Не подкрадывайся больше к моим близким. Нэсса могла испугаться, потерять сознание, а она ждет ребенка.
— Плохая… — насупилось мое чудище. Оскалилось и убежденно добавило: — Очень…
А я вдруг вспомнила прежнюю, «довоенную» Нэссу. Ее улыбку, веселый смех, то, как радостно она кружилась перед нами, показывая роскошное венчальное платье. Как плыла в белоснежном кружеве к алтарю Каари, возле которого ее ждал Талим. Вся такая воздушная, счастливая, восхитительно прекрасная. И мне стало грустно. Да, невестка всегда была легкомысленно-себялюбивой, но подлости я раньше за ней не замечала. Думала, она разозлится за то, что я решила продать себя, а ее просто не устроила личность «покупателя. Врагу — нельзя, а лавочнику за кусок мяса — можно.
— Ей очень трудно сейчас, — попыталась заступиться за невестку. Объяснить ее поведение — не горгулу, а, в первую очередь, самой себе. Но Хвич, в отличие от меня, остался неумолим.
— Плохая… — упорствовал он. И в подтверждение своего приговора тихонько, но грозно зарычал.
— Пусть так… — не стала спорить. — Ты защищал меня, понимаю. Но с Нэссой я и сама справлюсь. Так что, пожалуйста, не трогай ее...
Монстр понурился. Нехотя кивнул.
— И маму тоже…
— Нет… — вдруг яростно замотал головой горгул, будто чего-то испугался. — Ее нет… Никогда…
— Маму?
— Да… — теперь со мной так же старательно соглашались. — Не трону… Нельзя…
— Нельзя? Почему?
— Нельзя… — повторил монстр упрямо. — Запрет…
И все. Как я его ни пытала, он лишь настойчиво твердил те же несколько слов: «никогда»… «запрет»… «нельзя». То ли не желал объяснить, то ли просто не мог.
— Значит, тем вечером ты провожал меня по распоряжению хозяина? — наконец сменила я тему.
Об одном не удалось расспросить, так хоть о другом узнаю.
— Приказал… да… Но я тоже… Хотел…
— А потом, ночью, за кровью тоже он прислал?
— Нет… сам… Ночью сам… — снова прижал уши к голове горгул. — Охранять… Должен охранять… Надо кровь…
Ничего не понятно…
Тяжело договориться с тем, кто не владеет нормальным человеческим языком, а предпочитает какую-то странную мыслеречь.
— Должен охранять… — легонько тронул меня за колено монстр. — Очень должен… Без крови никак…
Мда… Пояснил называется. Я вздохнула.
— Тебе опять нужна моя кровь?
Хвич усиленно закивал.
Расстались мы наполовину довольные друг другом. То есть защитник мой точно был счастлив, сыто щурился и старательно облизывался. А я… Меня ждал визит людей высшего и поход с Уной на рынок. Теперь, когда появились деньги, мы могли, наконец, купить все необходимое.
Гости явились через полчаса: хмурый немногословный маг и лекарь — щуплый, невысокий человек с острой рыжеватой бородкой, — который тоже оказался одаренным.
Я впервые видела настоящего целителя, как называли своих лекарей лагорцы, и теперь, затаив дыхание и боясь лишний раз шевельнуться — вдруг помешаю и меня выгонят, — наблюдала, как лэйр Сюфрэ медленно водит руками вдоль маминого тела. Неужели вот так, не касаясь больного, он может что-то узнать, почувствовать? Выяснилось, что, да, еще как может, и даже без артефактов.
— Милая барышня, я сам — один большой природный артефакт, — мягко улыбнулся лэйр, когда я все-таки осмелилась спросить о том, что меня волновало. — Не беспокойтесь, я обязательно вылечу вашу матушку. Приготовлю необходимые снадобья и буду навещать ее до полного выздоровления.
Когда я рассыпалась в благодарностях и попыталась узнать, сколько стоят его услуги, добавил:
— Я личный целитель лорда Айтона, состою у него на службе и получаю соответствующее жалование. Поверьте, весьма приличное. Я не лечу посторонних и не беру с них плату. Помогать альтэ лорда и членам ее семьи входит в мои обязанности.
И так просто в его устах прозвучало это «альтэ», так спокойно, безмятежно и буднично, будто он не о любовнице говорил, а о… помощнице, например. Достойной молодой особе, наравне с самим целителем выполняющей свою работу. Мне сразу легче стало, словно в груди разжалась невидимая пружина, которая все это время мешала глубоко, свободно вдохнуть.
Не то, чтобы я боялась осуждения незнакомых людей, но все равно каждое мгновение напряженно ждала с их стороны двусмысленных взглядов и мерзких многозначительных улыбочек. Но лэйр Сюфрэ вел себя благожелательно и невозмутимо, маг, лэйр Альнот, — ровно, хоть и немного отстраненно, лишнего себе не позволял ни один из них, и я постепенно успокоилась.
Мама целителю не удивилась, осмотра не испугалась и метку приняла спокойно. Четко произнесла свое новое имя — Тина Бэар — и даже не дернулась, когда маг положил ей на запястье какой-то медальон. Подавшись вперед, с любопытством следила, как ладонь окутывает туманная фиолетовая дымка, и глаза ее странно блестели.
А вот за жену брата пришлось поволноваться. Бледная, заикающаяся, полумертвая от ужаса… Казалось, она вот-вот грохнется в обморок. В этот момент не только одаренный — любой нормальный человек заподозрил бы, что с нашей семьей не все чисто. Но маг даже бровью не повел, хотя, не сомневаюсь, прекрасно чувствовал, что мы лжем, называя фамилию Бэар. Бесстрастно принял блеяние трясущейся от страха Нэссы, выждал момент, поймал ее пальцы и, сжав в своей ладони, поставил печать.
Потом «чудом вырвавшаяся из лап чудовища» невестка угодила в руки целителя, и только после этого Уна помогла ей подняться в свою комнату. Лэйр Сюфрэ проводил их насмешливым взглядом, хмыкнул, велел вечером явиться к нему за лекарством для мамы и успокаивающей настойкой для «нервной беременной особы» и пообещал сам зайти завтра. Лэйр Альнот все тем же безразличным тоном осведомился, как пройти в мясную лавку, и маги попрощались.
Когда Уна, уложив отдыхать «обессилевшую» Нэссу, спустилась, мы захватили корзины и отправились за покупками.
Дорога к главному рынку, который располагался почти на самом берегу Кайны, была неблизкой. До конца ремесленного района, через лабиринт запутанных улиц старого города — к центральной городской площади. За ней начинался торговый квартал, и оставалось совсем чуть-чуть. Я не любила этот путь. Не потому, что нужно долго идти, а из-за того, что, так или иначе, обязательно проходила мимо нашего особняка. Вернее, бывшего отцовского. Теперь в нем жил лорд-протектор — высший, который стал наместником и с недавнего времени правил побежденной Варрией.