Я замерла, осмысливая эти слова, а он, на миг прижав меня к себе, решительно отстранился.
— Тэйн зря беспокоится. У него такая должность — подозревать всех и во всем. Но я уверен, в данном случае он не прав. Хвич никогда не ошибается, он один из сильнейших фамильяров, самый талантливый в десятке.
В его тоне сквозила гордость за своего питомца.
— А десятка — это что?
— Круг из десяти фамильяров, объединяющих свои способности и разумы в единое целое. Его собирают, когда есть сомнения, и нужно вынести решение по спорному вопросу, касающемуся магии.
— Их нельзя обмануть?
— Храмовникам это точно не под силу. Они кстати, давно пытались завести собственных фамильяров, да вот незадача, своего Хозяина у жрецов Каари никогда не было и не будет.
— Хозяина? — переспросила удивленно. - Зачем им какой-то хозяин, если они служат самой Пресветлой?
Но мой вопрос остался без ответа. Айтон словно понял, что сказал лишнее, и перевел разговор на другую тему.
— Тебе надо позавтракать. Я распорядился, все уже готово.
И когда только успел.
— А ты?
— Осталось несколько неотложных дел, — меня снова поцеловали и легонько подтолкнули к выходу. — Иди. Я скоро.
Время будто застыло, тянулось, как смола иртового дерева. Хорошо, что Айтон настоял на немедленной проверке, не знаю, что со мной стало бы до вечера.
Я проглотила несколько ложек какого-то десерта, даже не ощутив его вкуса, запила все это горячим отваром, чтобы растопить неприятный, липкий комок, застрявший в желудке. Посидела, походила, постояла у окна, бездумно наблюдая, как на спящий город медленно наползает рассвет. Казалось, прошло не полчаса, а полдня, когда за мной, наконец, пришли. Не Айтон — Хвич. Необычно молчаливый и какой-то торжественный.
А в гостиной меня уже ждали Тэйн, Айтон и целая орда самых разнообразных монстров.
Кого здесь только не было. Некоторых я опознала сразу, спасибо няниным сказкам и моей любимой книге с невероятно красивыми, яркими картинками, которые я когда-то рассматривала часами. Василиск, грифон, кряжистый, похожий на невысокое деревце дубовик — их я легко вычислила. Через несколько мгновений определила даже, как называется вон то мрачное одноглазое чудище с железными зубами. Абааз, кажется. А вот остальных не могла вспомнить, как ни старалась.
Златовласый, хрупкий с виду человечек с мохнатыми ушками и лошадиными копытами вместо ног. Упитанный трехголовый кот со скорпионьим хвостом и хитрым наглым прищуром. Нечто непонятное, с ног до головы так плотно покрытое длинной густой шерстью, что видны были только огромные когти и круглые, словно две большие плошки, пронзительно синие глаза. И не менее странное создание, тощее, с острым, как клюв носом, свисающими до колен руками и прозрачными стрекозиными крылышками.
Мой Хвич на их фоне смотрелся настоящим красавцем. Или я к нему просто уже привыкла?
Как только мы вошли, горгул отлип от моего бока и важно проследовал на середину комнаты. Это послужило знаком для остальных. Монстры, до этого сидевшие неподвижно, заворчали, зашевелились, раздвинулись, образуя круг, — замкнул его присоединившийся к товарищам Хвич — и замерли, выжидательно уставившись на меня.
Изумрудные, рубиновые, золотые, сапфировые — сколько внимательных взглядов и ни одного человеческого. Бр-р-р. Даже высшие, и те отступили за пределы круга, в плохо освещенный угол гостиной и тщательно завернулись во тьму, так что я теперь лишь смутно различала их фигуры.
— Встань в центр, Лис, — нарушив молчание, мягко позвал меня Айтон. — Иди. Не бойся.
— Вам нечего опасаться, Элис… Если вы не виновны, — тут же переиначил его слова Тэйн, и я чуть не споткнулась на ровном месте.
— Ройс! — в негромком предупреждении Айтона звенела угроза.
— Всего лишь уточнение, не больше, — поднял тот вверх ладони. Снисходительно-вкрадчивая интонация могла обмануть кого угодно, но не меня. Я отлично знала ей цену и помнила холодный, пронзительный взгляд дознавателя.
— Хвич, полог молчания, — приказал Айтон, никак не отреагировав на пояснение Ройстана. — Закрыть доступ всем, кроме присутствующих.
— Я уже отдал все необходимые распоряжения и...
— Да? — насмешливо хмыкнул Айтон. — Ночью ты говорил то же самое, но Лис, тем не менее, смогла и услышать, и войти. Видимо, ты — совершенно случайно, разумеется, — забыл замкнуть контур. Так что пусть фамильяр этим займется. Он уж точно ничего не упустит. Хвич?
Тэйн кашлянул, но возражать не стал. Дождался пока горгул закончит крутить головой, топорщить крылья, переступать с лапы на лапу и снова превратится в неподвижную каменную статую, а затем произнес:
— Что ж, приступим. Как вас зовут, госпожа?
А вот и то, чего я опасалась больше всего.
— Элис... — в горле мгновенно пересохло, и я сглотнула, прежде, чем продолжить. Буду стоять на своем, и пусть делают, что хотят. — Элис...
— Бэар, — неожиданно пришел мне на помощь Айтон. — Имя моей альтэ — Элис Бэар.
— Хм… Ты уверен, что оно настоящее?
— Абсолютно, — голос Айтона даже не дрогнул. — В этом нет ни малейших сомнений. Хоть я не понимаю, какое отношение имя Элис имеет к тому, маг она или нет, но скажу, чтобы больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Мои люди проверили все, до последней мелочи. Надеюсь, ты не сомневаешься в их профессионализме и умении добывать нужную информацию?
— Разумеется, нет, — отступил Тэйн.
— Замечательно. Значит ты прекратишь дальнейшие попытки в обход меня собрать сведения о моей альтэ, как делал в последние дни? Мне. Это. Не нравится.
Казалось, от ледяного тона Айтона даже стены начали покрываться инеем. Мне так уж точно захотелось зябко поежиться. На Тэйна эта речь, судя по всему, тоже произвела должное впечатление. Он передернул плечами и молча склонил голову.
— Тогда не трать время понапрасну, — подвел итог первой части расследования мой высший. — Не тяни и переходи наконец к ритуалу. У нас сегодня достаточно других дел.
Мне с трудом удалось скрыть удивление и сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость.
Айтон соврал. Соврал! Ради меня.
Что же это получается?
Если он, действительно, проводил проверку, значит знает мое настоящее имя. И, получается, скрыл его сейчас от Тэйна. Или… Все-таки не проверял, а просто обманул друга, чтобы тот не копался в моем прошлом? Он клялся ничего не выяснять, а высшие всегда держат слово. Но он мог отыскать нужные сведения еще до того, как дал обещание, а потом просто молчать, скрывая это от меня.
Так проверял или не проверял?
Голова кружилась от противоречивых эмоций и предположений. Я была настолько потрясена случившимся, что остальное мгновенно потеряло значение. Все, что творилось вокруг, виделось, как во сне, проходило мимо, не задевая чувств. А в голове крутилась одна единственная мысль.
Известно Айтону, кто я, или все-таки нет?
Где-то там, очень далеко, в опустившейся на комнату тьме радужными огнями сияли десять пар глаз, разгораясь все ярче. Раздавалось шипение, бормотание, клацанье, лязганье. Но меня и это особо не впечатлило, гораздо интереснее казалось другое.
Знает или нет?..
Бормотание с клацаньем стали громче, и ко мне от фамильяров потянулись разноцветные ручейки-змейки. Бросок — касание — легкий укус — еще один рывок — и снова ноющее жжение в руке.
Я только морщилась.
Так знает или не знает?
— Вкусная...
— Беречь...
Комариным писком отдавалось в сознании.
— Наша...
— Моя... — отогнал комаров ревнивый рык Хвича. — Мое сокровище...
Гостиную накрыла томительная тишина, чтобы уже через несколько мгновений и гулких, неровных ударов моего сердца вдруг взорваться громким:
— Никаких следов магии. Просто человек. Что я тебе говорил?
И меня отпустило, в полном смысле этого слова. Невидимые нити, которые соединяли нас с фамильярами, с громким треском лопнули, дав мне свободу. Я пошатнулась на внезапно ослабевших ногах, и Айтон, коротко прошипев что-то сквозь зубы, подхватил меня на руки.
Глава 12
Домой меня отпустили только через несколько часов.
Сначала напоили горькой микстурой, которая вязким огнем опалила гортань и взорвалась в желудке, принеся, тем не менее, быстрое облегчение. Перед глазами перестали кружиться надоедливые мошки, подозрительно похожие на мелких монстров-фамильяров, а в голове моментально прояснилось.
Потом заставили отлежаться. Я почти заснула, убаюканная легкими невесомыми поглаживаниями, а, может, просто снадобье оказалось со снотворным эффектом. Затем еще раз накормили — на этот раз я с аппетитом съела все, до последней крошки. И только после этого отправили домой.
— Сегодня никаких дел, — строго велел Айтон.
Бережно поддержал меня, помогая подняться в карету, и зашел следом.
— А...
— Хозяйке «Гнездышка» уже сообщили, чтобы тебя не ждала, — невозмутимо продолжил высший, не давая себя перебить. — Кстати, давно собирался с тобой поговорить об этой твоей работе.
Он чуть заметно поморщился.
— Тебе не нравится Толла? — тут же ощетинилась я.
Ну, ощетинилась — это сильно сказано, в моем состоянии я могла лишь вяло протестовать. Но отступать все равно не собиралась. Днем я имею право делать все, что пожелаю. В пределах разумного и в рамках договора, конечно.
— Госпожа Нетен — достаточно разумная, я бы сказал, деловая женщина, — уклонился от ответа Айтон. И когда только он успел так хорошо ее узнать? — Вот ее заведение мне точно не нравится, вернее то, что ты там служишь, а еще точнее, я против того, чтобы ты вообще работала. Зачем? Не хватает денег? Я готов увеличить оговоренную сумму. Это не проблема. Впрочем, — остановился он, — у нас еще будет время поговорить. Сейчас тебе нужно отдохнуть. Погулять, если появится желание, посидеть в саду, но еще раз повторяю: никакой работы. И… эту ночь тебе лучше провести дома, выспаться как следует. По-хорошему, тебя нужно отпустить на несколько дней, но, боюсь, я так долго не выдержу.