Мы гуляли вместе всю ночь: танцевали на крышах, летали над маленькими домишками на окраинах, заходили в залы, полные света и неизвестно откуда звучащей музыки.
А еще – говорили. Не так, как принято говорить в нашем мире. Мы общались способом, который очень неуклюже и приблизительно можно назвать телепатическим.
Слова существа звучали в моей голове так четко, как если бы оно произносило их вслух. Как ни странно, голос у него был не звучный, колокольный, как можно было бы предположить, а нежный и мягкий. Даже обычное приветствие звучало как дивная музыка, а прозаические предложения как-то незаметно превращались в рифмованные строчки и становились песнями.
Не буду пересказывать всех наших бесед, хотя они до сих пор звучат в моей душе, но главным все же поделюсь.
Город существует на самом деле. Неважно, в каком из миров – сна или яви, ибо грань между ними очень тонка, почти неразличима. Но тот, кто хотя бы однажды увидел Город во сне, будет приходить в него вновь и вновь. Потому что это место абсолютного покоя, дарованного тем, кто не смог обрести счастья. Да и кто, на самом деле, в силах найти его в нашем безумном, вечно куда-то спешащем мире?
***
Уже много ночей он не мог уснуть: не помогали ни дорогущие лекарства от бессонницы, ни попытки погрузить его в сон с помощью гипноза или суперсовременного медицинского оборудования.
Переутомление мозга вызывало галлюцинации, страшные головные боли, помутнение рассудка, агрессию.
Жена и сын плакали, глядя на истощенное нечто, лежавшее на больничной койке и едва видимое в сплетении трубочек и проводков от множества приборов, загромождавших палату.
А где-то в неведомом мире, в далеком Городе, что расположен у подножия холма и скрыт от чужих глаз низкими тучами и покрывалом тумана, по темным улицам бродило странное существо. Оно скучало по потерянному другу, потому что теперь не с кем было летать над высокими домами и прекрасными садами, не с кем говорить о красоте и радости, некому петь волшебные песни.
И часто-часто существо выходило на дорогу, ведущую из Города в мир не-снов, и долго-долго стояло там, посылая самые чудесные мысли, самые светлые чувства тому, кто потерял путь и никак не может обрести его снова.
Наконец, не видя другого выхода, существо решилось на странный, невозможный поступок. Оно заберется в самый дальний уголок самого темного сада и уснет там. Может быть, во сне ему удастся отыскать тропинку в тот, другой мир. И тогда они с другом снова встретятся.
***
Седовласый врач покачал головой. За долгие годы работы он так и не научился абстрагироваться от чувств родных и близких тех, кто уходил за грань жизни. Вот и сейчас ему было безмерно больно смотреть на плачущую женщину – еще молодую и красивую, но измученную заботами, – и мальчишку-подростка, старавшегося вести себя, как подобает взрослому мужчине, но тоже с трудом сдерживавшего слезы.
– Дорогая леди, мы делаем, что можем. Но ваш муж находится в коме уже несколько недель. Мозговая активность на нуле. Мы поддерживаем жизнедеятельность его физической оболочки, но сколько продлится кома, знает только Господь всемогущий. Решать вам: оставить мужа в том состоянии, как сейчас, или подписать разрешение об отключении приборов. Я знаю, вы любите мужа, но вы не богаты, а содержание в этой клинике стоит дорого. Я не тороплю. Обдумайте все и поступите так, как будет лучше для всех вас.
– Пойдем, мама, – мальчик взял женщину за локоть. – Пойдем домой. Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем. Ты только не плачь.
День был пасмурным и серым. Откуда-то с гор на маленький провинциальный городок наползал туман, спускались темные, низкие тучи.
На улицах было тихо. Только изредка проедет повозка или пройдет задержавшийся на службе мелкий клерк.
Мать и сын шли вдоль ряда одинаковых, безликих таунхаусов. Они оба знали, хоть и не говорили этого друг другу, что решение уже принято.
Подул ветер. Он на мгновение разогнал плывущие над городом тучи. В темном, усыпанном звездами небе висел странный предмет, похожий на колокол. В воздухе звучала песня на неведомом языке под аккомпанемент дивной, волшебной музыки.
Три секунды до начала вечности
Джонни выскочил из метро и раскрыл зонт: начинал накрапывать мелкий дождь. Народу на улице, несмотря на середину рабочего дня, было что-то слишком много, – и все с зонтами, – так что Джону приходилось лавировать между пешеходами. На перекрестке возле светофора образовалась настоящая пробка.
«Чертов город! Специально машину не взял, чтобы побыстрее до места добраться, так нет же – уже человеческие заторы образуются!»
Джонни вытащил из кармана смартфон: посмотреть время, но иконка часов на главном экране моргала, цифры расплывались.
«Что за ерунда?!»
Парень пощелкал по картинкам меню: все функции работали нормально, кроме часов.
«Глюк, наверное!»
Разглядеть время на больших часах на стене какого-то офиса напротив тоже не получилось: за пеленой дождя неоновые цифры казались призрачными танцующими силуэтами.
Светофор наконец-то заподмигивал зеленым глазом, и Джонни рванул через дорогу: еще не хватало опоздать на собеседование.
Катрин так увлеклась очередной серией «Приглашения к любви», что только после финальных титров осознала, какая тишина стоит в квартире. Испуганная молодая мама вбежала в детскую: трехмесячная Соня сладко спала, пуская пузыри и посапывая.
«Странно, почему она еще спит? Разве ей не пора есть?.. А сколько сейчас времени?»
Катрин посмотрела на дурацкие электронные часы, висевшие на стене только потому, что их подарила мамочка Тэда. Экран был чёрен и безмолвен.
Включать компьютер или искать по квартире мобильник женщине совершенно не хотелось, поэтому она попыталась включить мозг. После «Приглашения к любви» это удалось сделать с трудом.
«Тааак… Я покормила Соню в девять часов утра. Потом позавтракала сама, налила чаю, взяла бисквиты и села смотреть кино. Сериал идет пятьдесят минут… Уффф! Кажется, часа два всего прошло: значит, маленькой еще не пора есть. А часы эти надо выкинуть к черту: который раз ломаются. И пусть Тэдди не вопит, что это подарок от „дорогой мамули!“ Все равно выкину!»
Стелла еще раз внимательно осмотрела себя в маленькое зеркальце. Довольная результатом, закрыла косметичку и начала набирать очередную, уже двадцатую с утра, смс-ку Стюарту.
День начался сегодня просто замечательно. А уж вечер обещал быть прямо-таки волшебным.
– Мисс Браун, какого… вы делаете?! Где отчет по последним изменениям котировок на бирже?
Стелла захлопала глазами. Вот в отсутствии этих отчетов она была ну ни капельки не виновата.
Придя на работу как обычно, к 8:00, Стелла проверила вчерашние вечерние котировки, забила их в таблицу, а сейчас, регулярно обновляя страничку (между прочим, даже чаще, чем Инстаграмм!!!), ждала новых данных, которые почему-то не спешили появляться на экране.
Изложив все это тупому боссу («Жирная свинья! Когда он уже научится пользоваться антипреспирантами!»), хорошенькая секретарша ожидала, как минимум, очередного взрыва эмоций.
Но, как ни странно, мистер Томлисон совершенно нормальным голосом спросил:
– У вас тоже нет обновлений? Неужели у них сайт повис? Другого объяснения я не вижу, потому что сейчас уже… – босс взглянул на дорогущий «Ролекс» на запястье, выпучил и без того выкаченные глаза, и, бормоча что-то про пожизненную гарантию, удалился в свой кабинет.
Стелла пожала плечами и вернулась к прерванной смс-ке.
Джордж Биддель (названный этим идиотским именем в честь какого-то давно почившего предка), насвистывая в такт звучавшей по радио песенке, закончил прикручивать прапрадедушкины часы-луковицу к старенькому тостеру, которому давно уже было пора отправиться на помойку. Вообще-то, если честно, именно с помойки Джорджи его и притащил, потому что обожал ковыряться с разными старыми железками: как электронной, так и доэлектронной эпохи. Бестолковые потребители выкидывали вполне годные к работе приборы, покупали новые, через пару лет выкидывали и их. Этот бесконечный процесс («А они называют его прогрессом!»), ведущий к захламлению и без того загаженной планеты, приводил парня в бешенство своей бессмысленностью. И лишний раз подтверждал весьма невысокое мнение Джорджи о собратьях по биологическому виду.
– Джоуи, дорогой, иди обедать!
Парень улыбнулся.
Крисси – единственная, кто его понимает. И ее нисколько не напрягает, что бойфренд постоянно тащит в дом старые бытовые приборы и компьютеры прошлого века. Ей даже нравится, что их стиральная машинка, выглядящая как антиквариат из 60-х, может работать на 145-и режимах. А кухонная плита, хоть и занимает многовато места, оборудована духовкой, готовящей кучу разных блюд – прямо как в фантастических фильмах.
И никакая система безопасности им, хоть они и живут в дешевенькой квартирке в Вест Энде, не нужна. Потому что домашний компьютер прекрасно отслеживает все попытки забраться в дом через дверь или окна, и пугает до мокрых штанов грабителей возникающими из ниоткуда пушками и пулеметами с красными точками лазеров, упирающимися прямо в лоб нарушителям спокойствия. Оружие, конечно, бутафорское, но впечатление производит.
Джоуи погладил по ржавому боку тостер: он еще не придумал, что это будет.
«Додумаю после ланча», – решил парень и отправился на кухню, указав домашнему дрону, висевшему в воздухе над головой хозяина, на оставленную на столе чашку.
Анна поправила очки и вздохнула: эти тупые туристы, желающие селфи на фоне каждой достопримечательности, ее уже порядком утомили. Этим людям было все равно: что она рассказывает, какие легенды и загадки связаны с тем или иным зданием, какие великолепные виды открываются с галереи. Им важно было одно: запечатлеть себя «на фоне» и тут же постануть фотку в какую-нибудь соц. сеть.
Слава богу, экскурсия уже подходила к концу, а значит, и мучения Анны (бакалавра истории искусств) тоже.