– Я сейчас умоюсь и вернусь.
Эта манера её спутников требовать разрешение на всё, что только можно, порой выводила из себя.
Приведя себя в порядок, одевшись в новое платье, которое нашла в шкафу очередного прибежища, она вернулась к роботам. Вместе они почистили и смазали своё оружие, обмениваясь ничего не значащими посланиями.
– Боезапас обновили?
Они открыли люки на животе и продемонстрировали сотни килограмм различной амуниции. Молчаливые друзья… они не только помогали ей убивать крылатых тварей и переносить столь необходимые патроны, но и скрашивали этот процесс неожиданными комментариями. Дом, в котором она ночевала в этот раз, был набит скучными книгами и плёнками под портативный киноаппарат. Но куда интересней охотиться на таймсов со своими друзьями.
Лэйзи не нравился ни этот дом, ни предыдущие его копии. В них лишь удобно прятаться – в замкнутом пространстве от тьмы огромного ночного пустыря. Но ярким днём его прохладная тень заставляла душу трепетать от напряжения. Лэйзи никогда не назвала бы подобное родным домом, ведь старинные особняки будто были переполнены стонами призраков, что звали из дальнего прошлого, в котором навеки затерялись.
«Помнишь, как ушёл Ким?»
Они покинули обветшалое строение и вновь следовали по клетчатой земле. Светловолосая девушка и два робота.
Сегодня они как никогда разговорчивы. Сделав пристрелочный выстрел по уцелевшему глазу обрушенной вчера статуи лошади, Лэйзи обернулась и увидела, как на всех экранах строчки быстро сменяют друг друга.
«Ему не хватило энергии».
«Он ушёл от нас».
«Он был предан».
«Он не простит тебя».
«Он не простит нас».
– Заткнитесь. Впереди тяжёлый день. Точка с запятой. Закрывающая скобка.
Конечно, помнила тот случай.
В тот далёкий день они шли через город стекла, бетона, энергетических подстанций и электрических плат. Каждое окно – монитор.
Три робота вместе с Лэйзи прошли через самые жуткие испытания. Они вошли в электронный город победителями. Но ни один снаряд, ни одна бомба не могла помочь им вернуть предавшего их друга.
Даже термоядерная боеголовка оказалась бы бессильна в тот миг, когда на миллионах экранов засветилась одна и та же надпись. Всего лишь число, но для робота по имени Ким оно, видимо, значило больше, чем дружба, чем обязательства. «180314».
Индекс вряд ли бы запомнился Лэйзи, но после бегства их товарища роботы то и дело стопорились, отображая эту последовательность. Несколько раз во время их припадков жизнь Лэйзи висела на волоске. Оставалось надеяться, что это будет повторяться не слишком часто.
Лучший способ быстрее добраться до места назначения – убить как можно больше таймсов.
Но и самое весёлое занятие начинает надоедать, когда делаешь его слишком часто.
Плечо стонало от постоянных ударов приклада при отдаче. Хотелось взять рукоятку в другую руку, но это оказалось жутко неудобно. Настигнутая наступающими со всех сторон тварями, Лэйзи возвращала винтовку в прежнее положение и расправлялась с ними, гадая, кому больнее – им или её отбитому плечу?
Скоро чёрно-белые клетки на земле вытянулись и стали похожи на клавиши огромного орга́на с неограниченным количеством октав и огромным числом клавиатур.
Скоро крылатые стаи таинственным образом исчезли. То ли окончательно истреблённые, то ли испугавшиеся более крупного зверя.
А скоро показался и он.
Коричневая деревянная кожа. Длинная шея со спускающимися вниз, до живота, металлическими тросами. Резкая талия между двумя округлыми образованиями. В одной из его тонких конечностей сжата удлинённая пила-ножовка. Один взмах – и ровно отсечённые крыши домиков, вращаясь, снесли соседние строения.
– Чего ждёте?! Убьём эту тварь!
Не церемонясь, троица закидала великана снарядами из подствольных гранатомётов. Те таранили поверхность со звуком, напоминающим предсмертный стон порванной струны. Сгустки дыма набухли вокруг деревянного тела и скрыли за собой неказистое существо.
Сзади раздался лязг. Лэйзи обернулась.
Один из роботов лежал на земле с пробитым монитором. Паучки искр из электролучевой трубки перебирали корпус ломанными светящимися лапками. Через секунду в раззявленной дыре заклокотало пламя. Едкая вонь горелой проводки вгрызлась в лёгкие. Сердце надорвалось.
«180314»
– Дон, что… что ты сделал с Лугом?!
«180314»
Лэйзи перевела взгляд с мерцающей на его экране бессмыслицы на ледяную пропасть внутри дула пистолета-пулемёта. Манипулятор Дона вот-вот готов был выстрелить.
– Нет!
«180314»
– Что означают эти цифры?!
«180314»
– Что означа…
Позади раздался грохот. Лэйзи обернулась и увидела гигантскую руку, которая схватила её и уволокла вглубь непроглядной стены из дыма.
Монстр оказался сильнее… сильнее тех, кто охотится на таймсов. Сильнее тех, кто приближает жизни друг друга к концу, обмениваясь ничего не значащими посланиями. Сильнее тех, кто продаёт жизнь задаром.
—
Она проснулась, подошла к окну и посмотрела на парящие в воздухе автомобили. Будущее наступило. Вспомнила, что этими самыми руками, теперь разрисованными изысканной текстурой глубоких морщинок, когда-то держала смычок виолончели.
В те далёкие времена человечество столкнулось с неизвестной доселе опасностью. Безграничная информация и общение с людьми из самых дальних уголков мира. Эти возможности ослепляли, искушали, манили.
Как хорошо, что в отличие от своих друзей она прожила НАСТОЯЩУЮ жизнь.
Татьяна Осипова
Война на клетчатой доске
Клетчатый пол, отражение душ,
Вьет Королева, пьющая пунш,
Нити судьбы, проверяя узлы,
Мойру на службу призвав у Судьбы.
Черное платье, в трауре двор.
И, как проклятие, ждут приговор
Черное с белым, башни в углах,
А королевская свита в бегах.
Битва со смертью, кони в дыму,
Пешки проникли в лисью нору.
Дамы две стонут, в гневе король,
Слон затрубит, на дыбы встанет конь.
Мир королевства, ведомый судьбой —
Верное средство, но чьей-то рукой
Флаги подняли, зажгли фитили,
Пушки стреляли, но не смогли
Всем уступать и кормить прямо с рук,
Стрелы готовы, рука держит лук.
Каждый Король любит деньги и власть,
Кормит свою ненасытную пасть.
Время диктует свои теоремы,
Снова пируют Король с Королевой.
Каждая пешка, что здесь родилась,
Так и мечтает в «дамки» попасть.
Стать Королевой, взобраться на трон,
Пусть офицеры отвесят поклон.
Раненый слон с болью тащит гробы,
Башни падут, сожжены все мосты.
Белое платье, пудра и брошь.
Трудно унять в пальцах сильную дрожь.
Ждет Королева вестей с поля битвы,
Шепчет проклятья, шепчет молитвы.
Жаль ей подругу, траурный двор.
Белый Король на расплату так скор.
Шпагой, мечом, диким зверем рыча,
Пляшет ведомый рукой палача.
Дым раздувает он в пламя и в жар,
У гордецов разжигая пожар
В душах, в глазах, разрывая сердца.
Смерть уровняет их всех до конца.
Длится война уже тысячи лет,
Клетчатый пол видел столько побед.
Кровь и молитвы, слезы и боль,
И как короны лишился Король.
Пали друзья, воскресают враги,
Все, как и башни волшебной страны.
Ржут снова кони, готовые в бой
Сорваться, как только позволит Король.
Черное – Белое, клетчатый пол,
Две королевы садятся на трон.
Где-то мужья изучают плацдарм,
Жребий решает, кто раб, кто жандарм.
Одна тянет пунш, а другая вино,
Поверьте, девчонкам уже все равно.
Смеются, а что им делить, лишь постель
Своих королей да оковы цепей.
Разбиты дружины, в руинах дворец,
И шах Королю обещает храбрец.
Наивный, предательски взвыла стрела,
Пронзила звенящая грудь храбреца.
А две королевы смеются, и власть
Одна на двоих, боли черная масть.
Расставила Белая Дама силки,
Не знала подруга, как страшны тиски.
Вот вышел Король, опустил он свой меч,
Не видел, как смерть повела свою речь,
Сжимая клинок, покорившись судьбе,
Она улыбалась, идя в тишине.
Раскрыла объятья, про веру забыв,
И, сердце монарха клинком поразив,
Она сокрушалась: «Все платье в крови!»
Теперь ни к чему стрелы, лук и мечи.
Доска деревянная, клетчатый пол,
А разве решает народ или двор,
Кому умирать, а кому долго жить,
Надеяться, верить, прощать и любить?
Король на доске, его пешки в строю,
Не веря, что только что пали в бою.
И все повторится – рассвет и закат,
Король с Королевой, где шах, там и мат.
Андрей Штырков
Страто-техно-нано-тека
Электричество света
Эстафетой эстета
Циркулирует где-то
По сетям интернета.
Заряд на минимум,
Где же вы, стражи?
Все какой-нибудь уникум
Раздает днями блажи.
Баланс энергий предельно нарушен,
Единица на ноль —
И весь мир безоружен.
Металлически плавкие
Пузыри микросхем,
Вскипают удавки
Аритмии систем.
Пояса часовые
Паясничают,
Перепоясываются, как хотят.
Свечения вспышек
Музыкально гудят,
Жалюзи иллюзий
Неоно-рекламы,
Задвигались рампы,
Зажглись панорамы!
Грандиозное шоу!
Иллюминация века!
«Страто-техно-нано-тека».
Индустрия пластмассы
Сто тысяч рентген.
Энергия массы.
Статичный обмен.
Дискретность пластмассы.
Загружен нью ген.
Вариация клеток.
Ошибкоотмен
Исключительных меток.
Программа-шпион.
Амплитуда дефекта.
Изгнание вон
За побочность эффекта.
Бета-тест аллерген.