А потом появилась полиция…
Глава 20
Около роты солдат, два бронеавтомобиля – уж не знаю кого они ловили: меня или самого Корсиканца, но полицейские подошли к делу более чем ответственно.
Шансы все равно были, но напрочь отсутствовало желание сопротивляться.
Я спокойно вышел в сад – положил на землю оружие, неожиданно потерял сознание, а очнулся уже…
В тюрьме, конечно. Верней, в тюремной больничке, откуда меня прямым ходом препроводили в камеру. Эдакий тесный пенальчик, с узкой койкой и негаснущим светильником над железной дверью.
С момента попадания в прошлое, где мне только не случалось приходить в себя: грязная вонючая ночлежка, пропитанный запахом похоти бордель, и вот сейчас – кутузка. Ну что же, очень даже логический финал получается.
Господи, какой идиот…
Признаюсь, мне очень хотелось сойти с ума. Но, к сожалению, мозги функционировали совершенно исправно и ломаться не собирались.
Что дальше? Каторга, гильотина?
– Все равно… – вслух ответил я себе, смотря на загаженный мухами потолок камеры. – Абсолютно все равно…
В коридоре послышались быстрые шаги, затем залязгали засовы на двери камеры.
Дверь отворилась, на пороге мелькнул коридорный, пожилой толстяк с массивной связкой ключей на поясе, но сразу же отступил в сторону, пропустив молодого полицейского в чине первого лейтенанта.
Обведя брезгливым взглядом по камере, ажан остановил его на мне и неожиданно вежливо произнес:
– Месье, вам необходимо пройти со мной.
С момента задержания со мной еще никто не разговаривал: ни сухенький благообразный тюремный врач, ни вполне благожелательно настроенные тюремщики, но, как подозреваю, совсем без допросов не обойдется. Перед неизбежным приговором всегда полно обязательных формальностей.
«С тобой так с тобой…» – я спокойно встал с кровати и протянул руки к надзирателю, уже приготовившему кандалы. Но только ими не обошлось, вдобавок прилагался черный мешок, который мне напялили на голову. А вот это уже довольно странно, хотя… плевать.
Недолгая прогулка по коридорам тюрьмы закончилась тем, что я оказался в каком-то автомобиле.
Поездка длилась около получаса, потом машина остановилась, меня опять повели и в конце концов посадили в мягкое и удобное кресло в каком-то помещении.
Приятно пахло хорошим табаком, коньяком, отлично выделанной кожей и легким дымком сгоревших дров.
«Камин? Значит, кабинет какого-то высокого чина, – сделал я вполне логичный вывод. – Хотя преступник тоже не из рядовых, так что ничего удивительного…»
Когда сняли мешок с головы, понял, что не ошибся. Да – кабинет, но скорее домашний, чем служебный.
Элегантная старинная мебель, в шкафу с резными дверцами несколько охотничьих ружей, на стенах средневековое холодное оружие. Какие-то вазы и статуэтки, картины и фотографии на стенах… Стоп!
Не веря своим глазам, я уставился на большое фото, на котором были запечатлены на фоне громадного архаичного танка несколько офицеров во французской и русской полевой форме. Все бы ничего, обычное фото, сделанное в промежутке между боями и бережно хранимое хозяином кабинета в память о фронтовом прошлом, но дело в том, что одним из русских оказался Александр Аксаков. То есть я. Но как? Получается, поручика что-то связывает с человеком, к которому меня доставили? В свою очередь, этот человек тоже должен быть запечатлен на фото. Но кто из них?
Развить мысль я не успел – в кабинет быстрым шагом вошел высокий мужчина в сером гражданском костюме. Лет тридцати пяти, стриженные коротким ежиком волосы с легкой проседью, немного резковатые аристократические черты лица, хорошо заметный рваный шрам на левой скуле – в визитере я без особого труда опознал начальника полиции Марселя. Лейтенант-колонель Шарль де Голар, как бы сказали в двадцать первом веке, был весьма медийной персоной и его изображения не сходили с первых страниц городских газет. И он же был запечатлен рядом со мной на фотографии.
Вот это новость…
Значит, мы сослуживцы, а может даже друзья. Черт, если бы я знал об этом раньше. Но… уже поздно…
– Покиньте нас, Альберт, – сухо приказал лейтенанту начальник полиции. Подождал, пока тот выйдет, перевел на меня взгляд и очень холодно поинтересовался: – Как все это понимать, Алекс?
Впрочем, его тон показался мне немного нарочитым. Словно де Голар заставлял себя быть строгим. Но этот факт я отметил походя и не обратил на него особого внимания. Пусть хоть криком изойдет, мне уже глубоко плевать.
И, просто смолчал.
Де Голар сел за письменный стол и пронзил меня тяжелым взглядом.
– Я знал, что ты безумец, Алекс, но даже не подозревал, что до такой степени.
– Я сам не подозревал, господин лейтенант-колонель.
– С каких пор мы на «вы»? – де Голар удивленно вздернул бровь.
Я молча приподнял руки в кандалах, давая понять, что не в том положении, чтобы панибратствовать.
Полицейский поморщился.
– А что ты хотел после того, как отправил на тот свет три десятка человек? Рассказывай давай.
– Что именно?
– Всё! – раздраженно бросил де Голар. – Для начала, за каким чертом ты связался с корсиканцами?
– Увы, не помню.
– Что? Не время для шуток, Алекс.
– Я не шучу. Все так и есть.
– Немедленно объяснись, – потребовал француз.
– Первого ноября я очнулся в ночлежке, больной, в каком-то рванье и не смог вспомнить даже, как меня зовут. Через минуту ворвались два громилы, сообщили, что я оскорбил Франциско Неро, после чего вознамерились меня убить. К счастью, не смогли.
– Ахмед Оджолан Бык и Анри Ренарт по прозвищу Змея, – задумчиво проговорил де Голар. – Лучшие головорезы Корсиканца. Верней, были лучшими. Но как? Со слов хозяина, ты был при смерти.
– Повезло.
– Ты говоришь правду? – пристально посмотрел на меня полицейский. – Я об амнезии.
– Не вижу смысла врать. Память до сих пор не вернулась в полном объеме. К примеру, тебя я до сих пор не вспомнил. И что нас связывает – тоже.
– Нас очень многое связывает, – коротко ответил лейтенант-колонель. – Но об этом поговорим позже. У меня очень хорошие сыщики, Алекс, хотя в твоем случае они оказались бессильны. Каким-то загадочным образом ты всегда был на шаг впереди. Мы тщательно восстановили события, но некоторые пробелы все-таки остались. Не будешь ли так любезен ответить на несколько моих вопросов.
– Спрашивай, – смысла запираться я не видел.
– После ночлежки ты направился в бордель к своей знакомой?
– Да, это случилось интуитивно. От Люсьен я как раз и узнал первые сведения о себе. Несколько дней пробыл у нее, а потом туда опять заявились люди Корсиканца. Люси подстрелили, я в ответ убил всех нападавших.
– Тебя им выдала одна из проституток, – коротко заметил де Голар. – А сама мадам Люсьена на допросе у нас даже словечком не обмолвилась о тебе. Железная женщина. Увы, мы недосмотрели…
– Я знаю.
– Дальше ты отправился в канализацию к клошарам.
– Да.
– Где Красавчик предложил тебе помощь в обмен на смерть Корсиканца.
– Наши желания совпали.
– Далее последовало ограбление букмекерской конторы. Насколько я понимаю, ты это сделал, чтобы приманить Неро?
– Да.
– Отличная задумка, – констатировал де Голар. – Но раньше ты был не таким.
– Каким я был?
– Скажем так, несколько прямолинейным. Признаюсь, я ожидал с твой стороны лихих атак в лоб, с саблей наперевес. И когда ты успел научиться так стрелять из пистолета? По подсчетам моих экспертов, ты тратил на одного бандита в среднем две пули. Мне помнится, что ты никогда не дружил с этим типом оружия, предпочитая винтовку или пулемет.
Я опять пожал плечами.
– Но не суть, – полицейский вдруг резко сменил тему. – А куда делись Серж и Лили де Шалью? Ты их мог знать по прозвищам Умник и Воробышек.
– Кто они на самом деле?
– Страшные люди, – очень серьезно ответил начальник полиции. – Одни из самых разыскиваемых во Франции преступников. Радикальные анархисты, да еще с серьезно поврежденной психикой. На их совести десятки жестоких убийств.
– Больше они никогда никого не убьют.
– Надо понимать, что…
– Да, – коротко ответил я.
– Они попытались тебя…
Разговор об анархистах был мне очень неприятен, поэтому я оборвал Шарля:
– Не хочу об этом говорить. С ними покончено, на этом и остановимся.
– Как скажешь, – неожиданно покладисто согласился де Голар. – Так… потом вы вернулись в канализацию…
– Можно вопрос?
– Конечно.
– Если ты так хорошо был осведомлен, то почему меня не задержали?
Де Голар досадливо поморщился.
– Ты плохо меня слушаешь, Алекс. Я же говорил, что все мои сведения появлялись постфактум, уже после того как. К тому же я прекрасно знал, что ты так просто не сдашься, поэтому старался не форсировать расследование. Чтобы ты не попал под полицейские пули. А они под твои.
– Я бы никогда не стрелял в твоих коллег, Шарль.
– Ты действительно изменился, – искренне изумился полицейский. – А как же категоричная неприязнь к полиции?
– Я о ней… забыл…
– Это к лучшему, – заметил де Голар и вдруг улыбнулся. – А еще я просто не хотел становиться на пути у своего старого друга. Мало того, по мере возможности старался тебе помогать.
Для меня наконец прояснилась странная индифферентность ажанов к моей персоне.
– Так значит, публикации о Франко Неро в газетах…
– Да, отслеживая каждый шаг Корсиканца, журналисты старались именно для тебя, – скромно заметил лейтенант-колонель. – Правда, даже не подозревали об этом.
Внутри неожиданно плеснулась злоба. Другу помогал, говоришь. Ну-ну…
– Хочешь, я назову еще одну причину, по который ты не хотел меня задерживать?
– Если ты о том, что мне тоже была выгодна смерть Неро, то так и есть, – спокойно ответил Шарль, – не буду отрицать. Но этим я руководствовался в последнюю очередь. Теперь такой вопрос. Судя по пулям из твоего пистолета в теле Луиджи Амато, бухгалтера Корсиканца, ты его тож