Судов в порту очень много, ими забит практически весь рейд, как большими пароходами, так и посудинами размером поменьше, но никого, кроме раненых, на них не грузят. В порту четкий организованный порядок, военные присутствуют, но их достаточно мало.
Ну и ну… насколько я помню, эвакуацию из Новороссийска назвали «новороссийской катастрофой», настолько она была ужасно произведена. Тысячи брошенных на произвол судьбы солдат, не говоря уже о технике и снаряжении. Большевикам достались просто гигантские трофеи. А тут просто сердце радуется. Неужели такие разительные изменения только из-за того, что сюда прибыл Врангель?
– Ну что, отче, – я крепко обнял отца Валериана. – Пора расставаться.
– Эх. Сашка… – священник отер кулаком слезы со скулы и горячо зашептал мне на ухо: – Ты на рожон не лезь, дурашка. Не лезь, я сказал. Теперь тебе есть для кого жить, понял?
– Понял, отче. Если что, найди меня… – я хлопнул его по плечу и сошел по сходням на берег. За это время я уже привык к священнику, расставаться было непросто, но долгие прощания меня просто бесят.
Почти сразу же рядом появился патруль в черной дроздовской* форме.
Молодой прапорщик бросил руку к козырьку фуражки с тульей малинового цвета:
– Ваши документы, господин поручик. Откуда и с какой целью прибыли в Новороссийск?
– Из Константинополя с пакетом в штаб Верховного Главнокомандующего…
Никаких вопросов не последовало, прапорщик объяснил, как добраться к штабу, и принялся за иеромонаха, следом за мной сошедшего на причал.
Я сориентировался и пошел дальше. Город жил своей обычной жизнью. Работали магазины и фотоателье, мальчишки торговали газетами и сигаретами на перекрестках, спешили прохожие по своим делам. О том, что фронт рядом, напоминала только близкая артиллерийская канонада и обилие патрулей. Только на одной улице у меня проверили документы три раза. Причем не только наши, но французы и бритты, верней, шотландские королевские стрелки в юбках и беретах. Но при каждом из них был русский офицер.
По пути я невольно подслушал очень занятный разговор.
Возле военного грузовика с прицепленной к нему полковой пушкой с искореженным щитом беседовали три пожилых бородатых солдата, все раненые, но ходячие.
– Смилостивился Господь, – убежденно говорил самый пожилой, с перевязанной головой. – Послал нам во спасение батюшку Петра Николаевича. А ведь я воевал с ним, знаю, теперь все по-иному будет.
– Дык кто сомлевается-то, – басом бубнил кряжистый здоровяк, бережно поддерживая руку в бинтах. – Враз порядку навел. Видал, какие ботинки мне выдали? Аглицкие, кожи сносу не будет. Главное, народишко верит ему, так шта повоюем еще. Вишь, как все повернулось?
– Ага, тока тех иуд, кто до такого довел, апосля надо на штыки взять, – злобно прошипел третий, кряжистый здоровяк на костылях.
– Так уже начали брать их, – понизив голос, сообщил первый. – Сам видел, как вчера троих у штаба в машину сажали. Морды побитые, погон уже нет, никак стрелять повезли. Кому война, а кому мать родная, ети их в дышло.
– Да я не за то, валенок… – отмахнулся солдат. – Не этих…
Что он сказал дальше, я уже не расслышал, по улице промчался эскадрон кубанских казаков, с артиллерийской батареей на передках, и заглушил все что можно.
Да уж… Солдатики немолодые, строевики, сразу видно по выправке, скорее всего еще всю германскую прошли, навоевались досыта, а видишь, верят в победу. Такое дорогого стоит.
Улыбнувшись про себя, я пошел дальше. Штаб опознал по автомобилям, лошадкам у импровизированной коновязи и организованной суматохе вокруг.
– Ну что, пора сдаваться, поручик, – я несколько раз глубоко вдохнул, заранее достал документы из внутреннего кармана шинели и шагнул к входу, при котором стояли в карауле дроздовцы в опушенных белой овчиной черных полушубках.
Но не дошел. Из особняка высыпали зверовидные казаки в мохнатых папахах и образовали коридор, никого не подпуская ко входу. Один из них, молодец с разрубленной наискось мордой, зыркнул на меня, но оттолкнуть не решился, став рядом.
А через несколько секунд из особняка вышло несколько офицеров, в том числе и стран Антанты, во главе с самим Петром Николаевичем Врангелем. Я генерала опознал сразу, слишком уж специфической фигурой он обладал. Худой, голенастый, с очень длинной шеей, такого не перепутаешь.
На ходу отдавая приказы, генерал спустился по ступенькам, мазнул по мне взглядом, неожиданно остановился и властно скомандовал.
– Ко мне, поручик!
Не успев даже испугаться, я подбежал к нему, на подходе сделал пару строевых шагов, бросил руку к фуражке и представился:
– Поручик Аксаков, ваше превосходительство!
– Что это у вас за шеврон? – Врангель озадаченно нахмурился. – Ни разу таких не видел.
– Второй полк, особой первой бригады Русского Экспедиционного Корпуса во Франции, ваше превосходительство! Имел честь служить там командиром пулеметной роты.
– О! Господин генерал, я знаю этого офицера! – радостно, словно увидел своего старого друга, воскликнул французский полковник. – Я присутствовал, когда ему генерал Петен вручал орден Почетного легиона, а потом и Военный крест*!
Врангель удовлетворенно кивнул:
– Вижу, что неплохо служили, поручик. Но почему еще не сменили? К какой части сейчас приписаны?
– Пока ни к какой, ваше превосходительство!
– Почему? – барон нахмурился.
– С момента окончания войны лежал в госпитале Марселя без памяти! – как можно быстрее отрапортовал я. – Как только пришел в себя, сразу же отправился на родину для прохождения дальнейшей службы! Прибыл из Константинополя в Новороссийск час назад на французском миноносце!
– Вы слышали, господа? – Врангель обернулся к офицерам. – Это беспримерное проявление воинской доблести и верности отечеству! Поручик является воплощением настоящего русского офицера!
– О-о-о! – француз энергично закивал. – Да-да, так и есть! Ваш офицер настоящий герой!
Сухенький англичанин, тоже в чине полковника, последовал его примеру, но молча и без особых эмоций.
Остальные офицеры выразили горячее согласие с генералом одобрительным гулом.
Врангель снова обратился ко мне:
– Я сам вам выберу место службы, поручик. Извольте немедленно явиться к командиру особой офицерской команды, капитану фон Нотбеку.
Крепко пожал мне руку и пошел дальше.
Я проводил барона взглядом и только сейчас почувствовал, что весь мокрый под мундиром. Ну ничего себе! Быстренько события развиваются. И опять этот фон Нотбек. Прямо не терпится его увидеть. Ну что же, немедленно так немедленно. А пакет в контрразведку занесу позже. Нет, ну не могу же я нагло игнорировать приказы Верховного главнокомандующего.
Однако никто не знал, где располагается эта самая команда. Я послонялся по коридорам, после чего вышел во двор особняка.
Возле входа в небольшое здание, перед которым стоял небольшой блиндированный* грузовичок, с парой «Льюисов» на турелях по углам кузова, курил молодой парень в расхристанном офицерском кителе английского образца без погон, галифе и галошах на босу ногу. Но его вытянутом, «лошадином» лице отражалось вселенское равнодушие ко всему и вся. У меня парень вызвал неожиданную ассоциацию с персонажем фильма «Брат-2», по кличке «Фашист».
Доверия он не вызывал ровным счетом никакого, но на всякий случай я решил все-таки поинтересоваться.
– Простите, не подскажете, где я могу найти капитана фон Нотбека?
– А зачем он вам? – парень нагло уставился на меня.
Очень захотелось поставить его на место, но я сдержался.
– Об этом я сам ему доложу.
– Идем… – худой нехотя кивнул, вошел в здание, спустился по лестнице в полуподвал и остановился перед ржавой железной дверью: – Ждите…
Из-за двери доносились вполне различимые мужские голоса.
– Я тебя, суку такую, научу родину любить, – цедил уверенный баритон. – Где золото, за которое ты продал эшелон обмундирования местным грекам?
– Клянусь, клянусь… – всхлипывал перепуганный тенор. – Все отдал, я все уже отдал вам…
Раздался звук хлесткого удара.
– Я все скажу-у-у!!! – тенор захлебнулся воплем. – Здесь недалеко, там, где я квартировал…
– Куда ты денешься с подводной лодки, – удовлетворенно прокомментировал баритон. – Лебедев, бери Пуговкина с Игнашевичем и смотайтесь по адресу. И этого покемона с собой возьмите. Если опять начнет кочевряжиться, отстрелите ему яйца.
«Стоп! Кого-кого? Покемона? – я не поверил своим ушам. – Слово точно не этого времени. Сейчас даже ничего похожего не существует. Откуда, черт побери? Неужели… Да ну нахрен! А почему бы и нет. Меня же зафитилило в прошлое, почему другого не может?»
Дверь с противным скрипом отворилась, показав привязанного к стулу полного лысого мужчину в заляпанным пятнами крови исподнем.
В коридор вышел мужчина в обтягивающем мощную фигуру свитере под горло, форменных галифе на подтяжках и хромовых, начищенных до блеска сапогах.
Едва увидев меня, он гневно рыкнул на худого:
– Игнашевич, совсем страх потерял? Почему посторонние в расположении?
– Он лично к вам, ваше высокоблагородие! – тот мгновенно вытянулся по строевой стойке. Было видно, что парень не на шутку перепугался.
– Поручик Аксаков, – представился я. – Личным распоряжением его превосходительства генерал-лейтенанта Врангеля, мне предписано прибыть к капитану фон Нотбеку для прохождения дальнейшей службы.
– А, ну да, – голос мужчины слегка смягчился. – Я просил толкового офицера. Какова ваша воинская специализация, поручик?
– Последнее место службы – командир пулеметной роты.
– Сами пулеметом владеете?
– Так точно.
– Максим, Льюис, Шоша? – задал следующий вопрос фон Нотбек. – Какими системами приходилось пользоваться? Машину водите?