Он хочет найти Вилларо прямо сегодня, понял я. Сообщение о том, что пока незнакомый мне Такео Лоррейн остался в Ханонго, повергло моего приятеля в задумчивость. Воистину странно – пеллийский делец, пусть даже с подмоченной репутацией – и вдруг Ханонго, вечный враг и соперник! Любые сделки, какими бы безобидными они ни были, сделки с врагом – прямая дорога к королевской петле.
Или он считает, что ему все сойдет с рук… и у него есть основания для этого…
– Это возле поля Драконов? – грубо перебил меня чей-то голос.
Я недоуменно завертел головой и не сразу понял, что ко мне обращается кучер.
– Господин граф сказал, чтобы я отвез вашу милость на Бамбуковую улицу, – терпеливо объяснил он, повернувшись так, чтобы я видел его через открытое переднее окошко, – а я и спрашиваю – это возле поля Драконов?
– Да, – вздохнул я, – поле Драконов там рядом, я покажу…
Накасус, к счастью, оказался на месте. Я нашел его в маленькой комнатке, служившей ему не то гримерной, не то кабинетом, а может быть, и тем и другим сразу. Он сидел, странно сгорбившись, и глядел на крохотную жаровню, над которой грелся сплюснутый бронзовый сосудец с затейливо выгнутым носиком. При моем появлении старый актер широко распахнул глаза.
– Вы снова здесь, мой господин?! – изумился он, вскакивая на ноги. – Но как же так?..
– Мои дела с наследством уладились значительно проще, чем можно было ожидать, – рассмеялся я, усаживая его на место. – Судья Лоалла был необычайно любезен и не стал утруждаться излишними расспросами. Я вернулся в столицу потому, что только здесь смогу найти ответ на мучающие меня вопросы.
– Вопросы? – воздел брови мастер.
– Да… смерть моего господина и убийство Рэ Монфора связаны самым непосредственным образом… что это за гадость вы там варите? – Я повел носом и удивился неприятному запаху, исходящему из бронзового сосуда.
– Телла, – с неожиданной болью ответил Накасус. – Второй месяц подряд с ней происходит что-то непонятное – хандрит, жалуется на головную боль, не может даже репетировать. Потом это проходит, а через какое-то время все начинается снова. Я обратился к одному жрецу, храмовому целителю, и он дал мне этот вот сбор. Его нужно заварить, потом остудить и прокипятить еще раз.
– Не могу понять, что это за дрянь, но то, что там полно валерианы и полыни, чувствуется за милю. Может быть, вы разрешите мне побеседовать с Теллой? Когда-то меня учили азам лекарского искусства.
– Да-да, – Накасус немного растерялся, – сейчас я позову ее.
– Нет-нет, лучше проводите меня к ней и оставьте нас наедине.
Телла, и впрямь немного осунувшаяся, сидела в небольшой комнате за сценой.
На коленях у нее лежало какое-то яркое платье, наполовину распоротое: увидев меня, девушка чуть не проглотила иголку, которую держала во рту. Едва Накасус тактично прикрыл за собой дверь, она молча бросилась мне на шею. Я вдруг ощутил, как бьется сердце в ее горячем, чуть влажном теле; на меня пахнуло запахом женщины. Короткий поцелуй – и она гибко отстранилась, разглядывая меня своими непостижимыми глазами.
– Как ты здесь? – тихо спросила она, стоя на расстоянии ладони от меня.
– Многое изменилось, Телла, – я сел на трехногий стул и улыбнулся:
– И я уже не тот, что раньше. Мы давно не виделись…
– Я знаю, – ее голос прозвучал неожиданно глухо и даже, как мне показалось, горько. – Простите меня, ваша светлость…
– Нет-нет, только не это! – Я взял Теллу за руку и чуть ли не насильно опустил на стул перед собой. – Для тебя я не изменился ни на волос. Изменились мои дела и те вопросы, которые приходится решать. Все остальное… сейчас оно не имеет значения.
Впоследствии я не раз вспоминал этот, такой в общем-то короткий разговор.
Вряд ли я корил себя. Вряд ли я сожалел… но лишь потом, многими годами позже – уже тогда, когда я стал законченным фаталистом, помешанным (да, наверное, именно так!) на тех знаках и символах, которые, словно кости, выбрасывала мне судьба – я стал думать, что эта встреча в старой, насквозь пропыленной комнатке за сценой, она тоже была знаком. Знаком потерь…
Четверть часа спустя я попрощался с Теллой и вернулся к Накасусу.
– Вылейте всю эту дрянь за борт, – сказал я ему. – Боюсь показаться неучем, но, видите ли…
– Да? – вскинулся актер. – С ней плохо? Она больна?..
– Она совершенно здорова. Она… видите ли, мастер, ваша дочь – совершенно взрослая женщина, и я порекомендовал бы вам… ну, выдать ее замуж, что ли.
– Как? – На лице Накасуса было написано такое изумление, что я едва удержался от смеха. – Замуж?
– Ну да. И все пройдет само собой, вот увидите.
– Вот дела…
Накасус потер лоб и неожиданно звонко расхохотался:
– А ведь точно. О небо, какой же я старый осел! Так вот почему она не хотела идти к докторам! Но дочери, дорогой Маттер, всегда остаются для отцов сущими детьми – даже тогда, когда им пора рожать своих дочерей…
– Вот и вылейте все это… у вас есть кого послать за вином? Честно говоря, у меня ужасная жажда. Утром я хлебнул такого гадкого пива, что во рту до сих пор – словно медузу пожевал.
– У какого же актера не найдется вина, – фыркнул Накасус и полез в один из своих кожаных сундуков.
На столике, уставленном флакончиками с краской и мазями, вдруг появился серебряный кувшин с затейливой сургучной печатью на пробке и пара позолоченных бокалов. Накасус ловко разлил светло-желтое вино и выпрямился:
– За погибель наших врагов!
Я меланхолично поднял свой бокал, сделал глоток и потянулся за трубкой – курение после первого глотка уже давно стало привычкой.
– Кстати, о врагах… скажите-ка мне, дорогой мастер, как зовут того загадочного офицера Тайной канцелярии, которого вы видели в усадьбе покойного Монфора?
Накасус ответил не сразу. Смакуя, он прихлебывал дорогой напиток и, казалось, размышлял о чем-то.
Потом он поставил бокал на стол и извлек откуда-то трубку.
– Его зовут Вилларо, – ответил он, сосредоточенно набивая ее зельем.
Я громко щелкнул зубами.
– Что с вами? Вы подавились? – встревожился мастер.
– Нет, – на вдохе ответил я. – Продолжайте, я слушаю вас.
– Барон Вилларо – вот его имя. Это очень могущественный человек, близкий ко двору его величества. Обычно он занимается самыми сложными делами, имеющими какое-либо отношение к тому, что происходит во дворце. Там, знаете ли, много чего происходит… именно поэтому я был так удивлен, узнав, что на месте расследования был Вилларо.
– Вы знакомы?
– И да, и нет. У нас есть причины не узнавать друг друга, но к нашему делу это пока не имеет никакого отношения. Понимаете, Вилларо не стал бы тратить время на такую ерунду, как налет – пусть даже налет кровавый, – на чудака-ученого! Подумаешь… ну, хотели ограбить.
– Не просто ограбить, – сказал я. – Они искали Череп.
Накасус покачал головой:
– Пока все это бездоказательно.
– Вздор, мой мастер. Они не знали, доставил ли Эйно Череп Монфору. У них были подозрения, что двое из нападавших сбежали с Черепом, но прямых доказательств этому не было, ведь эта парочка просто исчезла, так как я утопил их трупы в чане с кислотой. Именно из-за отсутствия доказательств и было предпринято нападение на Монфора. Скажите, кто мог знать о существовании Черепа, кроме Эйно?
– Версию с кхуманами вы отметаете? – глухо проговорил Накасус.
– Начисто. Какие, к демонам, кхуманы в пеллийской столице, нашпигованной стражниками и офицерами Тайной канцелярии?
– Тогда я просто не знаю, что вам ответить. Видите ли, Маттер, сама история этого Черепа довольно загадочна. Одно время Эйно с увлечением занимался торговлей различными старинными побрякушками, которые находят в джунглях – там, в древних заброшенных городах. Вероятно, лет пятьсот назад на территории Марибы процветала могущественная держава, но потом она куда-то пропала, словно ее и не было: остались только развалины, в которых можно обнаружить немало интересного.
О самом Черепе известно давно, он считался реликвией «утерянного» храма Кипервеем. В старинных рукописях упоминались также некоторые иные реликвии, имевшие, правда, сугубо человеческое происхождение. И вот около года назад… нет, чуть больше – до Эйно дошли слухи о какой-то сделке, совершенной то ли в Шаркуме, то ли в Гайтании. Кто-то скупил большую партию украшений, магических предметов и прочей ерунды, по описанию очень похожей на легендарные реликвии храма. Какие-то там кресты, не помню уж, я никогда этим особо не интересовался.
Эйно понял, что среди них должен быть и Череп… с этого все и началось. Но кто еще мог знать об этой сделке?
– Это я, в сущности, знал и без вас. Вот и возникает этот проклятый вопрос – так кто же? Кто-то из числа близких? Но в это я поверить просто не могу. Да, собственно, и кто – Иллари, что ли? Нет, это абсурд. Не доверять вам я тоже не могу. Значит?..
Накасус пожал плечами и тяжело вздохнул:
– Может быть, расследование…
– Не знаю, мастер, не знаю. Сейчас я хочу попросить вас вот о чем: постарайтесь разузнать, чем именно занимается сейчас этот самый барон Вилларо. Это возможно?
– Это трудно. Но ничего невозможного не существует.
– Если у вас возникнут расходы…
– Я не хочу слышать о деньгах! – очень театрально возопил Накасус и схватил свой недопитый бокал. – Денег у меня вполне достаточно, к тому же не забывайте – я до некоторых пор в ответе за вас.
– Спасибо… – Я посмотрел на хронометр и встал. – Меня ждут друзья. Когда мне заехать к вам?
– Может быть, через несколько дней. Вы по-прежнему пользуетесь гостеприимством младшего Дерица? Если так, то я сам найду вас или дам знать, где искать меня.
Обняв старика, я вышел на улицу и погрузился в карету.
– Туда, – рассеянно скомандовал я кучеру. – К храму…
Глава 9
Пока карета везла меня на храмовую площадь, я напряженно размышлял о том, стоит ли рассказывать Энгарду об участии Вилларо в расследовании налета на Монфора. Барон не занимается ерундой, твердил я себе как заведенный. Значит?.. или – или: либо Монфор перехитрил самого себя и умудрился влезть в дела, имеющие отношение к дворцовым интригам, либо его смерть каким-то непостижимым образом связана с загадочной бандой, орудующей в столице. Чем больше я об этом думал, тем сильнее мне казалось, что все эти обстоятельства сплелись в какой-то жутковатый узел, распутать который мне будет просто не под силу. Странноватые мошенники из Ханонго… документы, способные взорвать полстолицы – до зарезу этим мошенникам необходимые… пока все более или менее логично, но! – какое отношение они могли иметь к Монфору? Дичь выходила полнейшая. В конце концов я решил пока молчать и ждать. Рано или поздно ситуация должна была проясниться – то ли Энгард выйдет на след Такео, то ли Накасус сумеет понять, почему Вилларо так заинтересовался убийством в высшей степени частного лица по имени Рэ Монфор.