Моя бывшая любовница, погладив меня по плечу, неуверенно сказала:
— Еще кое о чем подумалось… Глупое такое. Женское. Даже не знаю, говорить или нет?
Интересно, о чем это хозяйке подумалось? Заинтриговала.
— Наталья Никифоровна, как говорят — сказала а, говори и б, — хмыкнул я.
Наталья немножко помялась, но потом все-таки сказала:
— Девчонка чрез два, может и через три года в возраст войдет. Некоторые в ее возрасте уже вошли, а эта припозднилась. Но ничего страшного, нагонит. И грудь у нее появится, и все прочее. Возьму к себе, но я-то не молодею… Вот у тебя Иван Александрович, жена будет молодая, любимая, ты точно на кухарку не позаришься… Но мне-то уже за сорок перевалит. И что тогда?
Дальше хозяйка говорить не стала, но и так все понятно. Наталья заранее переживает, что ее муж «западет» на юную воспитанницу. Мне кажется, что Литтенбрант не из таких. Хотя, можно ли за кого-то ручаться? Все бывает в этой жизни. Согласиться с хозяйкой? Или начать защищать коллегу? Но не стану. Сделаю глубокомысленный вид. Самое лучшее, что можно сделать — промолчать.
Наталья Никифоровна пошла к печке, похлопотать насчет ужина для меня. Остановившись на полпути, усмехнулась:
— А знаете, Иван Александрович, что ваша Анна Игнатьевна мне сказала, когда отревелась?
— Дескать — за картошку со свеклой я все равно денежку отдам? — предположил я.
— Это-то ладно, раз так хочет — пусть платит. Но эта козлушка сказала — мол, неправильно вы, Наталья Никифоровна картошку храните. Хорошо, что вы осоты сухой положили, мыши ее не любят, колется, но надо было еще лапника елового взять. Вначале в голбце[4] лапник следует настелить, а уж потом и осот. Вот, тогда бы точно мыши не забрались.
Мне стало смешно. Определенно, Нюшку уже не исправить. Может, и рановато девчонка повзрослела, но теперь поздно что-то менять. Даже если предположить, что девчонка станет воспитанницей, большой вопрос — кто кого станет воспитывать?
Наталья еще не все знает. Мне эта мартышка заявила — мол, отчего бы хрюшку не завести? Дескать, место в сарае есть, отходов тоже хватает. А не хватит, так можно по соседям пройтись. А по весне, когда молодая крапива пойдет, так совсем просто — нарвать крапивы, нарезать и кипятком ошпарить. Свинка к осени вырастет, забьем (есть у нее дядька, придет и все сделает за половину печени и за легкие), будет свое мясо. А что лишнее — так и продать можно. И ничего страшного, что судебный следователь при доме свинарник устроит.
Нет уж, милая девушка! Никаких хрюшек. И кроликов мы тоже разводить не станем, пусть одуванчик пойдет, и клевер возле дороги растет. Скорее всего, мы тут до июня жить будем. А что потом? Куда я со свиньей пойду?
Анна Игнатьевна уверенно заявила, что квартиру можно не в городе снять, а в деревне — обойдется рубля в два, а со столом четыре и свинье тоже место найдется. А одну-две версты утром и вечером пробежать — ерунда. А хрюшка потом пригодится, когда я свадьбу играть стану.
Жаль, что у меня на тот момент мокрой тряпки под рукой не было. Так бы и вытянул бы мартышку вдоль хребта!
Хотя… Нет, не смог бы. Но можно же помечтать?
— Я бы на вашем месте, Наталья Никифоровна, ее еще разок мокрой тряпкой огрел.
— Нет уж, Иван Александрович, вы этого… демона в прислуги наняли, вам и страдать. Чувствую — попьет она вашей кровушки. Зато я теперь не переживаю. Могу уезжать, вы тут не пропадете.
[1] Рецепт омлета «от Нюшки». Итак, что нам понадобится? Яйца (в зависимости от количества едоков), сыр (сорт все равно какой, я в них не разбираюсь, но точно, что не плавленый), масло (Нюшка брала постное, но коровье, то есть, сливочное, тоже сойдет) и сливки. Да, еще соль, но это само-собой.
Раскалываем яйца, отделяем белки от желтков (мужчинам не читать — все равно не получится!), взбиваем белки в плотную пену (сам пробовал — не вышло), выливаем на сковородку. Сковородку, наверное, нужно смазать? Белки посыпаем тертым сыром (не увлекайтесь), а сверху размещаем желтки (желательно не повредить!). И еще раз посыпать их тертым сыром! Солить, сковородку засунуть в печь. Когда наш омлет готов, залить теплыми сливками. Или заливать чуть пораньше? В общем, проверьте опытным путем.
[2] Правильно картина называется «Прекрасная шоколадница» швейцарского художника Лиотара. Хранится в Дрездене, в галерее старых мастеров. В путеводителю по музею эта картина отмечена для туристов особо, как и «Мадонна» Рафаэля и «Девушка, читающая письмо» Вермеера.
[3] Вот здесь главный герой слегка привирает. Не мог он видеть оригинал. Зато автор видел, но определить, насколько копия отличается от оригинала, не берется.
[4] Голбец, иногда — гобец (диалект.) — подпол
Глава втораяДела давно минувших дней
Наталья Никифоровна отбыла-таки в Нелазское выходить замуж, на службе и на личном фронте у меня случилось некоторое затишье. Леночка училась, в свободное время готовилась к свадьбе. Странно, а чего к ней готовиться? До свадьбы еще долго, сшить подвенечное платье с фатой можно за пару дней. Или не сшить за пару? В доме Десятовых прочно обосновалась Ксения Глебовна, развернувшая бурную деятельность. Бравлина-старшая теперь кочевала из Белозерска в Череповец, потом обратно. Меня вообще старались лишний раз не пускать. Напрасно я твердил — дескать, жених, но мне вежливо говорили — дескать, благодарите судьбу, Иван Александрович, что мы в России живем, а не в Германии. Вот там, жениху до свадьбы вообще не положено пересекать порог дома, где живет невеста.
Моя будущая теща, испросив у директора гимназии неделю каникул для дочери, отправилась вместе с Леночкой и Анной Николаевной в Санкт-Петербург, чтобы выбрать ткань для платья. И что, в Череповце этого нельзя сделать? Женщинам в радость побродить по Невскому, а Леночке потом наверстывать?
Юная кухарка пока нареканий не вызывала. Анна Игнатьевна даже сподобилась обогатить будущую невесту (это я про Наталью Никифоровну) некой суммой. И овощи у нее купила, еще отыскала покупателей и на старые складные кровати, и на матрасы. Не интересовался, сколько там моя хозяйка заработала — не то двадцать, не то тридцать рублей, но тоже деньги. Думаю, девчонка тоже поимела какую-то копеечку, но это ее дело. Как говорится — любой труд должен быть оплачен.
Правда, приходилось вставать в шесть утра, чтобы впустить Нюшку, которая приходила и сразу же принималась топить печь, готовить завтрак, а потом обед-ужин. Вечером, после моего возвращения со службы, девчонка убегала домой, в деревню Борок. Я предлагал ей уходить раньше — вытащить из печки картошку или рыбу и сам смогу, но девчонка только качала головой. Дескать — уговор дороже денег. Думаю, выкраивала время проведать родственников еще и днем, потому что видел как-то новенькие тетради по математике и чистописанию. Верно, принялась-таки учить бедного Петьку. Надеюсь, что мачеху оставит в покое?
Но учиться нужно не только Петьке, но и титулярному советнику Чернавскому, чтобы не было стыдно перед молодой женой. Иначе — Леночка будет с аттестатом, а я без диплома. Неудобно-с.
Окружной прокурор Книсниц, недавно ставший надворным советником, единственный из нашей братии имевший профессиональное образование, закончивший Императорское училище правоведения, давал мне уроки по государственному и гражданскому праву, а еще гражданскому судопроизводству. Он же натаскивал меня по истории важнейших иностранных законодательств древних и новых, истории русского законодательства. Удивлялся, кстати, что бывший студент-математик знает и о «Русской Правде», и о Судебниках обоих Иванов, и о Соборном Уложении. По его мнению, если я малость подтяну знания о законодательстве времен Петра Великого, то за историю русского права могу быть спокоен. Ага, петровского законодательство! Сколько там новых законом Петр Великий навводил? И мне их все нужно знать?
Эмиль Эмильевич сделал вид, что готов обучать меня бесплатно, но сопротивлялся не очень долго. Понимаю, что жалованье у него больше моего, но и траты большие. Нет, ни на что не намекаю, но мне городовые уже докладывали, что прокурор снял номер в гостинице «Лондон» аж на полгода! Надо бы хоть глянуть — как выглядит титулярная советница Карандышева, которую мне настойчиво предлагал ее муж. А ведь не исключено, что муженек свел супругу с нашим прокурором. Впрочем, меня это не касается.
Судебной медициной со мной занимался Федышинский. Занятия свелись к тому, что я пару раз заходил к нему в морг, рассматривал трупные пятна, пытался со слов бывшего военного медика понять — как определить возраст лежалого (не мое слово, а доктора!) трупа и как отличить скелет мужчины от скелета женщины.
Танатология! Гистология! Токсикология! Слова-то какие мудреные. Куда уж лезть в дебри. Достаточно, что я эти слова знаю, еще знаю, что они означают. Хочу надеяться, что судебную медицину у меня будет принимать сам декан юридического факультета господин Легонин, который не станет заваливать сына своего приятеля. Или он приятель не моего отца, а кого-то из его друзей? Не помню, но это почти одно и тоже.
А вот репетиторов, которые бы могли меня натаскать по финансовому праву и статистике найти не мог. Видимо, придется искать их в Москве, когда придет пора сдавать экзамены.
На Богословие я поначалу вообще решил забить — уж на троечку как-нибудь сдам, а мне больше и не нужно, но умные люди сказали, что этого делать не следует. Дескать — этот экзамен бывает первым и, исходя из его оценки, преподаватели будут смотреть — что за фрукт такой явился сдавать юридические науки экстерном?
Опять-таки, умные люди посоветовали взять в качестве репетитора молодого преподавателя Учительской семинарии — Леонида Васильевича Афетова. Он не священник, но из семьи священнослужителя, Закон Божий знает прекрасно, иной раз даже батюшку подменяет, а еще может «поднатаскать» меня по латыни и географии.
С латынью, надо сказать, в последнее время получалось не очень. Конечно, Леночка очень старалась, но нас постоянно отвлекали. То тетушка придет и усядется, посматривая — как там дела, а теперь еще и матушка. Какая уж тут учеба? Так что, еще один преподаватель языка древних римлян не повредит. И по географии тоже следует подтянуться. Кажется, знаю ее неплохо, но проблемы могут возникнуть в другом. Знания, полученные в моем мире, должн