— Какое там развожу! Есть стадо в сто голов, но это так, чтобы котовалы без работы не сидели. И то — приходится стадо на два делить, а иначе и пасти негде. Обычно мой управляющий шерсть по деревням скупает, но, в основном, народ со своей шерстью едет, так им дешевле. За работу мы рубль берем.
Я несколько по иному посмотрел на Никитского. Ишь, а он молодец. Кроме сдачи земли в аренду, продажи зерна и сена, еще и катавальню учредил.
— Вам было известно, что у Олимпиады Аркадьевны появился любовник?
Не сомневаюсь, что Никитскому неприятно отвечать на такой вопрос, но он взял себя в руки и все-таки ответил:
— Я подозревал, что недавно у Липы появился мужчина, но старался об этом не думать. Она — молодая женщина, живой человек. Не скрою — у меня еще остались некоторые чувства к бывшей жене, но это, скорее, чувства собственника. И я старался гнать эти чувства, и не думать, что моя супруга, сейчас может быть с кем-то…
— Стало быть — с землемером Андерсоном вы незнакомы?
— Ну, почему незнаком? Я с ним хорошо знаком. Молодой человек, в Кириллове служит четвертый год. Мне иной раз приходится иметь дело с землемерами, если бывают жалобы по межевании. Но я с ним не знаком, как с любовником своей жены. Бывшей…
— Так, пара минут… — попросил я, принявшись записывать.
Перенеся из черновичка в протокол допроса самое главное и основное, что требуется для дела, попросил:
— А теперь расскажите мне, как вы нашли тело своей супруги?
— Я был в своей усадьбе, но 24 июля у нас было назначено заседание в Учреждении. Нужно вам объяснять — что за вопрос?
— Нет, это неважно, — отмахнулся я. — Тема, повестка дня к происшествию отношения не имеет. Итак, по сути?
— А по сути я решил приехать в Кириллов заранее, 23 июля, переночевать в нашем доме. Я же не думал, что у Липы в тот вечер будет любовник? А если даже и думал… Ушел бы в гостиницу, вот и все. Не скандал же закатывать? В общем, я хотел отдать ей оставшуюся часть денег.
— Денег? — переспросил я. — Из той суммы, что вы назначили?
— Можно даже сказать — из отступных. Я в начале июля отдал Липочке десять тысяч, осталось отдать еще пять. Вот и решил, что чем раньше передам ей эти деньги, тем лучше. А остальное собирался выплачивать ей через почту. Мне не слишком-то хотелось снова видеть свою бывшую жену. Все-таки, осталось какое-то чувство вины.
— То есть, у вашей супруги должна быть крупная сумма денег? — уточнил я.
— Наверное. Но деньги я ей передал, она их хозяйка. Остались ли деньги, положены ли в банк, потрачены — это уже не мое дело.
— Расписку, разумеется, с Олимпиады Аркадьевны вы не взяли?
— Какая расписка⁈
Ясно-понятно, никаких расписок, все на честном слове. Похвально.
— И вот, вы пришли ближе к вечеру?
— Уже не ближе, а почти ночью. Я пришел, удивился, что дверь открыта… прошел внутрь, а там…
Я записал все то, что знал и раньше со слов городового. Закончив, подал протокол допроса для подписи, а мой подследственный расписался не читая. Видимо, доверял.
Закончив, подождал, пока чернила высохнут, убрал бумагу в папочку и спросил:
— Николай Александрович, мне нужно допросить вашу гражданскую жену. Чем быстрее вы ее сможете ко мне привезти — тем лучше.
— А зачем вам Любаша? — вскинулся помещик. — Она здесь совершенно не при чем.
— Разумеется не при чем, — кивнул я. — Вот поэтому-то мне и нужно ее допросить. Николай Александрович, я верю, что вы убийства не совершали. Но одного моего доверия мало. Необходимо, чтобы это было подкреплено документально. Показания вашей нынешней жены — ваше алиби. В идеале еще должны быть показания прочих чад и домочадцев. Но с этим справится либо городовой, либо урядник. А еще нам нужно сходить в ваш дом.
— В дом? А зачем?
— Мне нужно осмотреть место преступления, составить его описание, — пояснил я. Не станешь же объяснять, что раз мои коллеги этим не озаботились, придется делать самому?
— Если вы располагаете временем — так хоть сейчас, — хмыкнул Никитский, поднимаясь с места.
Мы спустились вниз, в дежурке я увидел городового Звездина. Очень кстати. Мне как раз нужен представитель местной власти. И, тем более кстати, что он тоже был в момент обнаружении тел.
Дом Никитского — ладно, приданое его покойной супруги, располагался чуть в стороне. Вокруг деревья, кусты. Можно даже назвать небольшой усадьбой. Есть подход с самой улицы Ивановской, но можно пройти и задами, незаметно.
Мы вошли внутрь дома. Я, для начала, сделал примерный набросок первого этажа, комнаты, где обнаружили тела. До идеального чертежа, что делал Абрютин, мне далеко, но как уж сумел. Прихожая, слева кухня, там, как я знал, имеется черный ход. Там есть комната для прислуги, которой мало кто пользуется — прислуга приходящая. Справа — гостиная, гостевая комната, а прямо — лестница на второй этаж, в апартаменты хозяев.
А городовой, вместе с вдовцом, уточняли детали расположения тел. Уже вырисовывалась картина. Сначала убили самого землемера, потом ударили в спину пытавшуюся убежать женщину. И складывалось впечатление, что убийца кто-то знакомый. Почему? Да потому, что незнакомец принялся бы убивать прямо в передней.
И тут карандаш, которым я делал схему, вырвался и полетел на пол. Прокатившись по половицам, укатился под шкаф.
Я мысленно выругался, опустился на корточки и попытался вытащить свое «орудие труда». Тщетно.
— Далеко укатился, — заметил городовой. — Сейчас, ваше благородие, вытащим.
Звездин, извлек из ножен палаш, опустился на колени и принялся шуровать клинком под шкафом.
— Вот, нащупал, — с удовлетворением сообщил унтер, выталкивая из-под шкафа «потеряшку».
Но вместо карандаша выкатилось нечто-то другое…
[1] Леонид Кулагин — исполнитель главной роли в сериале «Кулагины» когда-то играл роли помещиков и генералов. Например, в фильме «Дворянское гнездо» он играл Лаврецкого.
[2] ГГ по молодости лет простительно не знать замечательного артиста Леонида Маркова. А его фильмография включает разные роли, в том числе и пирата Билли Бонса.
Глава пятнадцатаяБуренка — подсказчица
Мной, судебным следователем по особо важным делам Санкт-Петербургской судебной палаты Череповецкого окружного суда, коллежским асессором Чернавским И. А. составлен настоящий
Акт
в том, что 6 августа 1884 года, в городе Кириллове Новгородской губернии, в частном доме г-на Никитского Николая Александровича по ул. Ивановская, в присутствии городового Кирилловской полицейской управы унтер-офицера Звездина и хозяина дома, отставного майора и дворянина Никитского Н. А.
мною был изъят:
предмет, внешне напоминающий шило, представляющий собой округлую деревянную рукоять длиной в половину вершка, шириной четверть вершка, в которую вставлен заостренный железный прут длиной в два с половиной вершка и диаметром около ½ дюйма.
На данный металлический прут насажена полая медная трубка, имеющая упоры, в виде плоских усиков, у основания.
Деревянная рукоять, а также прут и трубка покрыты пятнами бурого цвета.
Примечание. Данный предмет, похожий на шило, находился под шкафом в комнате по вышеуказанному адресу, место находки отмечено в плане.
Составил: Следователь Чернавский
Изъятие удостоверяют:
Городовой, унтер-офицер Звездин
Хозяин дома, майор в отставке Никитский
Никаких умозаключений, типа — пятна, напоминающие кровь, в акте быть не должно. У нас уже умеют определять — кровь или нет, по возвращению отдам тому же Федышинскому — проверит. Но это уже будет либо отдельный документ, либо свидетельские показания на суде.
Жаль, пока не сумеем выявить ни группу крови, ни то, кому эта кровь принадлежит. Но господам присяжным вполне достаточно глянуть на само орудие убийства, чтобы поверить в то, что кровь принадлежит убитым.
Закончив составлять акт, я завернул находку в кусок газеты, что любезно предоставил мне хозяин дома. Первая серьезная улика в деле. Орудие убийства имеем — очень хорошо.
Эх, где же эксперты-криминалисты, которые бы сняли «следы пальцев рук» с рукоятки? Вон — они невооруженным глазом видны. Но проку-то от этого?
— И что это может быть? — поинтересовался я, обращаясь к присутствующим.
— Может, шило какое? — предположил городовой, но сам же и ответил: — Ежели, шило, то зачем трубку на железку надевать? И шило здоровое — что таким делать?
Никитский, пусть и «специалист» по валенкам, тоже не знал — что за дырки таким толстым шилом протыкают? Кожу? Так проще прожечь, а не колоть.
Вспомнив, как Суслов делился со мной новейшими достижениями хирургии, сказал:
— Мне доктор здешний поведал, что в Англии похожую штуку придумали — троакар называется. Жидкость откачивают из человека. Вставляют, а потом само шило вытаскивают, а трубка остается, а из нее ненужная жидкость вытекает.
Городовой и отставной майор только пожали плечами, а я подумал, что не похожа эта штука на медицинский инструмент. Во-первых — слишком грубая работа. Кажется, сделали этот «троакар» в сельской кузнице, да и кузнец-то не слишком умелый попался. Хороший мастер и стержень откует поровнее, да и трубка сделана не очень качественно — похоже, ее просто согнули из полоски меди, потом обстучали. Мастер вроде меня. А уж я-то какой мастер, что лучше не говорить! Доску начну пилить — обязательно криво. Начну что-то собирать — непременно лишние детали останутся.
Во-вторых, для медицинского инструмента у этой штуки был слишком велик диаметр. Стержень, толщиной с сантиметр? Да таким… дыроколом сразу убьешь, если засунешь в живого-то человека. Какие проколы? По моему разумению, медицинский инструмент должен выглядеть аккуратнее и быть тоньше.
Значит, зацепка пока одна — предмет, напоминавший шило, с медной трубкой, сработанный в кузнице. Сколько кузниц в Кириллове? А в уезде?