– Я всего лишь хотела обратить внимание Тифф вот на что, – заявила она и сняла с ломившейся от безделушек каминной полки один из сувениров.
Это был маленький домик. Тиффани уже и сама приметила его на полке. В нём были две дверки, и в эту минуту перед одной из них стоял деревянный человечек в цилиндре.
– Это называется «погодный домик», – сказала нянюшка, протягивая вещицу Тиффани. – Не знаю, как он устроен – там внутри, кажется, такая специальная верёвочка натянута или что-то в этом роде. В общем, когда дождь, из одной дверки выходит вот этот деревянный человечек, а когда солнечно, из другой показывается маленькая женщина. Но они прикреплены к такой вращающейся штучке, видишь? И никогда не появляются одновременно, видишь? Просто не могут. И я всё думаю: вот интересно, когда погода меняется, успевает ли человечек увидеть свою маленькую подружку, и…
– Так речь о сексе? – спросила Тиффани.
Мисс Тик уставилась в полоток. Матушка Ветровоск поперхнулась. Нянюшка зашлась таким смехом, который мог был вогнать в краску даже деревянного человечка.
– Секс? Зимы и Лета? Вот это мысль!
– Не. Смей. Её. Думать, – отчеканила матушка Ветровоск и повернулась к Тиффани: – Зимовей увлёкся тобой, вот и всё. И мы не знаем, как много силы Летней Владычицы тебе досталось. Может быть, сейчас она очень слаба. Тебе придётся быть летом всю зиму, – добавила она без выражения. – Ты это заслужила. Теперь не отвертишься. Таков твой выбор. Ты сама так решила.
– А может, я пойду разыщу её, извинюсь, и… – начала Тиффани.
– Нет, – отрезала матушка, снова принимаясь мерить шагами комнату. – Древние боги извинений не принимают. Они-то знают, что слова – это только слова.
– А знаете, что я думаю? – вмешалась нянюшка Ягг. – Я думаю, может быть, она сейчас наблюдает за тобой, Тифф. Смотрит и думает: «Интересно, что это за наглая девчонка осмелилась влезть в мою шкуру? Что ж, пускай-ка походит в ней до поры, посмотрим, как ей это понравится…»
– Очень может быть, госпожа Ягг права, – сказала мисс Тик, листая «Мифологию» Вьюркоу. – Древние боги считают, что за ошибки нужно расплачиваться.
Нянюшка потрепала Тиффани по руке:
– Она хочет посмотреть, на что ты способна, – так покажи ей, на что ты способна, Тифф! Только и всего. Пусть удивится!
– Вы про Госпожу Лето? – уточнила Тиффани.
– И про неё тоже! – подмигнула нянюшка.
Мисс Тик издала такой звук, словно хотела засмеяться, но свирепый взгляд матушки мигом отбил у неё это желание.
Тиффани вздохнула. Хорошо им говорить о выборе, но у неё-то никакого выбора нет.
– Ну, хорошо. Что ещё может со мной произойти, кроме, гм, ног?
– Я как раз изучаю этот вопрос, – отозвалась мисс Тик, продолжая листать книгу. – О, вот. Тут сказано, что Летняя Владычица была… в смысле, была и есть прекрасней всех звёзд небесных…
Все посмотрели на Тиффани.
– Может, попробуешь сделать что-нибудь со своими волосами? – предложила нянюшка Ягг после долгого молчания.
– Например?
– Например, хоть что-нибудь.
– Ладно, ноги и попытаться что-нибудь сделать с волосами, – резко сказала Тиффани. – Что ещё?
– Тут приводятся слова из одной очень древней рукописи, где сказано: «Она пробуждает ото сна травы в апреле и наполняет ульи пчелиные мёдом сладчайшим», – процитировала мисс Тик.
– И как мне это сделать?
– Не знаю, но подозреваю, это происходит само собой, – сказала мисс Тик.
– А заслуги приписывают Госпоже Лето?
– Думаю, ей достаточно просто быть, чтобы травы проснулись и ульи наполнились мёдом.
– Что-нибудь ещё?
– Гм, да. Ты должна будешь позаботиться о том, чтобы зима кончилась, – сказала мисс Тик. – И, конечно, разобраться с Зимним Кузнецом.
– А это как сделать?
– Мы думаем, тебе достаточно будет… быть там, – ответила матушка Ветровоск. – А может быть, когда придёт время, ты сама поймёшь, что делать.
– Мяу.
– Где это «там»? – переспросила Тиффани.
– Где бы то ни было. Повсюду.
– Матушка, у вас шляпа пищит, – сказала Тиффани. – Точнее, мяукает.
– Ничего она не мяукает, – отрезала матушка.
– А ведь и правда, – сказала нянюшка Ягг. – Я тоже слышала.
Матушка Ветровоск, что-то буркнув себе под нос, стащила с головы шляпу. Белая кошечка Эй, аккуратно свернувшаяся вокруг матушкиного узла волос на макушке, сощурилась на свету.
– Ну что с ней будешь делать, – проворчала матушка. – Стоит оставить её одну, эта негодница забивается под буфет и орёт, орёт… – Она с вызовом оглядела собравшихся. – И вообще, так хоть голова меньше мёрзнет.
Грибо, развалившийся в кресле, лениво приоткрыл жёлтый глаз.
– Эй, слезай. – Матушка сняла кошку с головы и аккуратно поставила на пол. – Думаю, у госпожи Ягг найдётся для тебя молоко на кухне.
– Найдётся-то найдётся, но не слишком много, – отозвалась нянюшка. – Прямо как будто пьёт его кто, честное слово!
Грибо широко распахнул глаз и тихо зарычал.
– Ты точно знаешь, что делаешь, Эсме? – забеспокоилась нянюшка, потянувшись за подушкой, чтобы метнуть её в кота, если что. – Он совершенно не терпит чужаков на своей территории.
Крохотная кошечка Эй сидела на полу и намывала ушки. Когда Грибо встал, она посмотрела на него невинным котёночьим взглядом. А потом взвилась в воздух и приземлилась котяре прямо на нос, вонзив все коготки.
– Она тоже, – проговорила матушка, глядя, как Грибо вылетел из кресла, шумно промчался по комнате и исчез в направлении кухни.
Из кухни донёсся грохот кастрюль, потом наступила тишина, и только упавшая последней крышка с тихим дребезгом некоторое время крутилась на полу.
Кошечка неслышно вернулась в комнату, запрыгнула в опустевшее кресло и снова свернулась клубком.
– На прошлой неделе он половину волчьей туши приволок, – сказала нянюшка Ягг. – Ты точно не крекс-фекспериментировала[21] над этим котёнком, а, Эсме?
– Что ты, мне бы такое и в голову не пришло, – сказала матушка. – Просто она твёрдо знает, чего хочет. – Она повернулась к Тиффани: – Думаю, пока что Зимовей не будет тебя донимать. Идёт настоящая зима, и ему не до тебя. А тем временем госпожа Ягг научит тебя… тому, что она знает.
И Тиффани подумала: интересно, сильно нянюшка меня засмущает или не очень?
Где-то в снегах посреди продуваемой всеми ветрами пустоши небольшой отряд странствующих библиотекарей, сгрудившись вокруг походной плиты, ломал головы, что бы такого ещё пустить на дрова.
О библиотекарях Тиффани было известно немногое. В чём-то они походили на странствующих учителей и священников: все они заглядывали даже в самые маленькие и отдалённые деревушки и несли людям то, без чего люди легко обходились неделями, но в чём порой остро нуждались: молитвы, лекарства или факты. Библиотекари давали почитать книгу за пенни, хотя зачастую принимали в оплату и еду или чистую ношеную одежду. Если принести книгу в дар библиотеке, взамен они бесплатно разрешали почитать любые десять книг.
Порой где-нибудь на опушке леса можно было увидеть две или три их повозки, устроившиеся на стоянку, и уловить запах клея, которым библиотекари лечили самые старые книги. Некоторые из их книг были такими древними, что даже буквы в них поблёкли, истёртые взглядами тысяч читателей.
Библиотекари были овеяны тайной. Говорили, что они с одного взгляда понимают, какая книга тебе нужна, и умеют одним только шипением лишить человека голоса.
Но сейчас они рылись на полках в поисках знаменитого труда Т. Х. Мышевода «Выживание в снегах».
Положение было отчаянным. Быки, тянувшие повозку, сорвались с привязи и убежали, когда странники попали в метель, огонь в плите догорал, но что хуже всего, догорала и их последняя свеча, и они понимали, что скоро не смогут читать.
– Волнолом Низагрош в книге «В стране снежных горностаев» пишет, что участники одной злополучной экспедиции в Китовый залив выжили, питаясь супом из пальцев собственных ног, – сказал младший библиотекарь Буркни.
– Интересно, – отозвался старший библиотекарь Свинсли, перебирая книги полкой ниже. – А рецепт он приводит?
– Нет, но, возможно, что-нибудь подходящее есть в «Кулинарии на грани» Каркараны Протеччи. Это у неё мы нашли вчерашний «Калорийный сюрприз из варёных носков»…
Раздался громкий стук в дверь. Дверь состояла из двух частей, чтобы можно было открыть только верхнюю половину и штамповать формуляры на узкой планке, прибитой к нижней. Стук продолжался, в щель нанесло снега.
– Надеюсь, это не волки, как в прошлый раз, – сказал Буркни. – Я из-за них всю ночь не спал.
– А волки стучатся? Можно посмотреть, что пишет капитан Какс Кусто в «Волчьих обычаях», – предложил старший библиотекарь Свинсли. – Но может, ты просто откроешь дверь? Да поторапливайся! Свеча вот-вот догорит!
Буркни открыл верхнюю половинку двери. На ступеньках повозки стоял высокий силуэт, едва различимый в мерцающем, процеженном облаками лунном свете.
– Мне нужна любофь, – заявил гость.
Младший библиотекарь подумал минуту, потом спросил:
– В такую погоду?
– Вы ж книженники или как? – резко спросил незнакомец.
– Да, мы… А, любовь! Романтические приключения! Конечно! – с явным облегчением сказал старший библиотекарь Свинсли. – Думаю, вам нужна госпожа Дженкинс. Госпожа Дженкинс, выйдите к нам, будьте добры!
– А у вас там, я зырю, мёрзло, – сказал посетитель. – Сосули прям с потолков виснут.
– Да, но, к счастью, нам удаётся не подпускать их к книгам, – сказал старший библиотекарь. – Госпожа Дженкинс, этот, гм, господин, желает почитать что-нибудь о любви. Полагаю, это по вашей части.
– Да, сэр. – Госпожа Дженкинс показалась из-за стеллажа. – Какого рода любовные романы вас интересуют?
– Такенные с облогой, стрыницами и чтобы словей побольше, – пояснил посетитель.
Госпожа Дженкинс, давно привыкшая к подобным запросам, скрылась в тёмной глубине фургона.