К моему глубокому сожалению, я никак не мог узнать подробностей, ибо единственный свидетель уже дал показания, а других не имелось. Самому бежать в славный городок Тишка и лезть в катакомбы? Вариант, конечно, будь это годик назад и не будь у меня столько проблем, давно приступил бы к разведке собственными силами. Сейчас же сижу на попе ровно и вздыхаю горько. Расспрошу героев – или жертв, тут уж как сложится, – позднее. Должны же Шмыг с Доком когда-нибудь завершить порученный подвиг и вернуться с побежденным злом, размазанным по подошвам геройских сапог или лекарских тапочек…
Кэлен и Крей не подвели, живо откликнувшись на призыв. На этот раз я проявил мужскую солидарность, отправив сообщение не девушке, а гному, чтобы у него не создалось впечатления, будто мы думаем о них как о: «если Кэлен идет, то и Крей идет». Не люблю напряги в стане друзей. Хотя, не откликнись Крей, я бы не задумываясь послал весточку и волшебнице Кэлен Ищущей. Не зависеть же от капризов чьей-то порой чересчур ревнивой души.
Первым явился Бом.
Мускулистая фигура полуорка с треском приземлилась в сухом кустарнике, развернулась там, как неуклюжий медведь на льду, громко почтила матом всех создателей сего долбаного леса, прорвала сучковатую оборону зарослей и потопала к нам. Выглядел Бом отпадно – весь в вороненом железе. Длинная кольчуга почти до колен, такие же широкие штаны, стальные сапоги, длинный воротник переходит в капюшон, а шлем в виде черненого ведра полуорк снял на ходу, явив нам оскаленное личико. За спиной – кольчужный же здоровенный ранец, выглядящий очень вместительным. Плащ черный, но с золотой полосой по нижнему краю. Так же позолочены носки сапогов. Интересно орчанки пляшут… игрок выглядел очень презентабельно и грозно одновременно. Мощный щит висел на левом плече, почти доставая земли – в мой рост самое малое. Вороненые металлические перчатки усыпаны пусть обычного размера, но все же сияющими самоцветами. На левой руке сплошь рубиновые камни – выглядящие, будто вплавленные в черный металл перстни. На правой – бриллианты и сапфиры вперемешку. На левой стороне грудных доспехов «вплавлен» большой красный рубин, на правой стороне – странная эмблема, выглядящая как крылатый ослик.
Если лошадь с крыльями – это пегас.
А если ишак с крыльями?
Вообще символика знакомая, Бом предпочел взять повышение грузоподъемности, хотя, казалось бы, куда уж больше-то?
– Привет, сифилитики! – гулко поздоровался ишак, легко поймал брошенную в него мною пустую склянку и спрятал ее в мешок.
Пробурчав злое приветствие, я начал строчить посланьице Беде. Хм…
Пишу себе на беду… хм…
Пишу Кирее… Во! Перестали мурашки по покрытой лишаями спине бегать…
Как бы начать письмо? Ведь я столько не писал…
Например: «Привет! Как оно?»
Хм…
В первую очередь меня интересовало внезапное затишье в нашем общении. Как-то у нас все наоборот получается, совсем не канонично. Обычно как бывает? Отправляет жена мужа на рыбалку – и с концами! Зарыбачился мужик! А у нас строго наоборот, хотя мы не женаты: отправил я девушку гарную на рыбалку – и усе затихло…
И это ведь я как поступил? Сперва пообещал романтический день «только мы вдвоем», а сам бросил ее в самое сердце жестокой рыбалки…
Да… наверное, начну сообщение помягче: «Милая, ты в порядке?..»
Но! Более того! Я еще повел себя как мелкий пакостник – оббежал огромное озеро Найкал кругом и нагадил на другом берегу, изрядно взбаламутив прозрачные воды и добавив головной боли организаторам рыболовного состязания и собственной рыболовной лиге, ведь там начались какие-то разборки. Или они попытались объяснить и им удалось отбрыкаться? Черт… столько всего случилось, что я и забыл детали…
Лучше начать сообщение еще мягче: «Кира, милая моя, так соскучился по тебе…»
Стоп! Но и это еще не все! Свято веря, что хребет бравой паладинши Киреи Защитницы крепок и несокрушим, я и не подумал взять на себя часть возникших проблем, поступив очень «по-мужски», – взял да свалил куда подальше от Найкала, далеко на запад к угрюмым дремучим лесам – чтобы меня озлобленная девушка не нашла, ага…
А ведь она меня найдет… беда всегда находит лазейку… заползет ко мне в игровой кокон змеею злобной и надругается над моей беспомощной тушкой… аж мороз по коже!
Начнем сообщение по-другому! Например: «Любимая моя, единственная моя, ненаглядная… тоскую вдали от тебя, разрывается сердце на части…» Хм…
Про состязание, последнее что помню, так это упоминание Кирой «волны клева, ударившей по нашей лиге». И что-то про идущего разбираться судью, наверняка уже добравшегося до Беды и успевшего задать множество каверзных вопросов.
А затем она мне еще что-то писала… а я, кажется, не отвечал… взвалил на нее кучу проблем и забыл, а когда мы встретимся, Кира обнаружит, что у меня взрослая дочь… у-у-у-у-у…
Как тут письмо начать?
Лучше всего, наверное, простыми и любимыми женщинами словами: «Хозяйка моя, пишет Вам раб Ваш недостойный!»…
Пока я думал, тренькнуло, выскочило сообщение. От Киры…
С замиранием сердца я его открыл.
«Рос, ты где?»
Хм…
Вот черт… а с другой стороны – отлично! Можно не мудрить с текстом письма, ибо в сочинениях на заданную или вольную тему я никогда не блистал. Лишь однажды отличился, когда учитель долго читал мой опус на пять страниц, отвечающий на заданный педагогом вопрос: «Хочу ли я такую же работу, как у папы или мамы? И почему?» В качестве темы я выбрал работу папы, после чего в школу вызвали маму… Не хочу хвастаться, но некоторыми предложениями из оставшегося отцу неизвестным сочинения мама пользуется до сих пор, во многих словесных перепалках со своей второй морской половиной. А учитель больше никогда не задавала сочинений на столь деликатную тему, как работа родителей и отношение к ней детей…
Так что пусть все решится само собой. Самая шикарнейшая отмазка перед Кирой Бедой у меня уже есть, и она просто незыблема, всегда действенна, и гарантировано ее принятие. Звучит отмазка следующим образом: «Милая, это ведь игра!» И все. Я ведь не в реале дочь-подростка от другой женщины домой за руку привел и не в реале бросил подругу на озере в компании из сплошь пьяных мужиков… гхм…
Посему я написал коротко и просто:
«Извини, родная. Замотался жутко. Если свободна – лети ко мне. Только левых не зови. Я там-то и там-то».
И отправил.
Все по знаменитой фразе: ничто не предвещало беды… но она пришла…
Киру «десантировало» в том же леске, куда до нее рухнул ишак Бом. Дивчина моя куда более деликатная, в голос материться не стала, просто разок пнула – и довольно толстое дерево начало с протяжным стоном заваливаться. По его павшему стволу Кира и прошла, по пути прибив внезапно выпрыгнувшее из кустов непонятное существо, ухватив того за шкирку и буквально выдавив из него жизнь.
Вроде бы обычные будни паладина, но тут надо учитывать, что одета Кирея Защитница от самых маститых кутюрье мира Вальдиры, то бишь в шелковое платье и туфельки на высоком каблуке… и посему зрелище выдалось знаковым, ибо не каждый день увидишь, как хрупкая изящная девушка, модель пинком валит здоровое дерево, а затем тонкими пальчиками ломает хребет неведомому чудо-юду мохнатому… и уложилась в три-четыре секунды. Чем-то напомнила Терминатора в женском обличье.
Куда больше времени у меня ушло на объяснение главного – не подходить ближе, остаться рядом с Бомом и Храбром, ибо все прочие, кроме доктора, поражены целым букетом хворей. Но, думаю, по остаточным симптомам Кира сразу поняла, что дело нечисто, и замедлила шаг еще до того, как я что-то начал говорить.
Паладинша уселась на шелковый платок, постеленный подскочившим Бомом, – и откуда он, падла, его взял? С собой, что ли, носит постоянно? Джентльмен в стальных штанах…
Кира уселась поудобней, милой улыбкой поблагодарила Бома, затем на меня уставились вопрошающие глаза, жаждущие подробностей.
Глубоко вздохнув, я почесал затылок, поскреб нос, поколупал ногтем подбородок, задумчиво пощипал губу, дернул за прядь волос, откашлялся… и попросил:
– Орбит, объясни ей все, а? Начиная с ресторана. Ты ведь у нас как топор палача: бах – и всех забрызгало кровью, а жертва радостно улыбается и собирает выпавшие внутренности с эшафота.
Сейчас, пока Орбит будет думать над каверзой, а затем ме-е-е-едленно тянуть слова, я успею собраться с мыслями.
– Красиво сказал! – закачал головой Шепот.
– Много слов и мало толку, – заметила врач Плацебо. – Нашкодил за спиной у принцессы, да?
– Кхм, кхм, – из воды на берег наполовину вылез опухший лысый эльф, изящно проглотил свисающую изо рта дергающуюся лягушачью лапку, промокнул губы листом кувшинки и абсолютно обычной быстрой речью заявил: – Рос не виноват!
– Верно! – поддакнул я.
– Он сидел себе в ресторане, обсуждал судьбу дочери с ее матерью Черной Баронессой, а затем влетели злобные гарпии, и нам пришлось прыгать с крыши!
– Верно! – кивнул я и резко подпрыгнул: – Эй! Постой!
– Нет-нет, – взмахнула рукой Кира, доставая из крохотной сумочки огромный зазубренный тесак с лезвием в метр. – Продолжай вещать, оракул, а то лысину срежу. Что там было про мать, дочь и ее покойного отца?
– Кириш, ты погоди, – выставил я перед собой ладони. – Ты не слушай лысого олуха. Орбит! Ты же должен был ме-е-е-едленно тянуть слова! Все должно было быть не так!
– Папа! А кто эта красивая леди? – меня задергала за рукав подошедшая дочь.
Пришедший в себя Тиран тем временем уже здоровался с Киреей. Предатель мохнатый!
– Папа? – повторила Кира, доставая из той же сумочки огромную рыбину в серебристой чешуе и бухая ее на пенек. – Рос, дать тебе леща?
– Нет, спасибо.
Дыц! Зазубренный тесак со стуком перерубил рыбу пополам.
– Орбит, так что дальше было? Вещай.
– Мы убежали, мэм! – зачастил эльф. – Бежали и бежали и прибежали сюда. А затем ЧБ ушла лечиться от нехорошей болезни. Ее Рос заразил!