– Фиолетового. Так, ладно, запомнил. Кувшин отдал я, к примеру. А дальше что?
– Дальше улыбайся и жди награды – дедуля местный почетный друид, природный маг, доживающий годы в покое, наслаждающийся винцом и никогда не покидающий пределов родного двора. Он наложит на тебя свое благословение. И действовать оно будет до тех пор, пока дедуля жив. Если он помрет – все спадет. И брат его столь же ценен. Поэтому не удивляйся, когда увидишь вокруг домика целую кучу защитных артефактов, начертанных рун, заготовленных для големов куч земли и прочих вещей – это игроки домик сей защищают, как могут. Лучше тебе и не знать, что за тварь скрывается в земле под домиком – на случай нападения врагов. В общем, если на деревню на самом деле налетят разбойники, они, может, и сумеют сломить защиту, убить стражей, повалить частокол и разграбить пару домов. Но потом они сунутся к домику старичков и очень-очень сильно удивятся, когда перед ними встанет целая армия крайне злобных солдат, а из земли вылезет нечто такое ужасное, что при одном взгляде на него коленки через рот выпадают.
– Да уж…
– Потом сработают давно заякоренные телепорты, и сюда явится несколько крайне сильных игроков, оберегающих старичка как настоящего родного дедушку.
– Понял. Хватит меня пугать, а то кувшин выроню. Ну я пошел?
– Иди. И не вздумай обидеть старичков! И ничего не вздумай объяснять! Просто скажи – родичи передали! И все! Будь краток, улыбайся ширше, кланяться не обязательно и не надо ложной скромности! Сразу говори – да! А то был один дебил до тебя. Отдал кувшин, а затем решил построить из себя скромного мальчика. Мне, говорит, не надо благословение, я ради добра во всем мире… а дед ему в ответ – нет так нет, спасибо тебе, внучек, ступай себе поздорову…
– Понял.
– Ни пуха ни пера!
– К черту! А если он у меня что-нибудь попросит?
– Не попросит. Не один такой ты умный тут бывал. Топай уже!
– Топаю, топаю…
Злоба оказался прав на двести процентов. Мне посчастливилось. На стук вышел сухонький и горбатенький дедушка с рыжеватой бородой и лукавинкой в полуприкрытых глазах. Я как попугай-попка отбарабанил нужную фразу, не запнувшись ни в едином слове.
Дедуля просиял, сграбастал кувшин, внимательно его изучил, погладил, принюхался, щелкнул пальцами. Две половицы раздались в стороны, выползшая из подпола зеленая растительная плеть обвила кувшин и утащила вниз, половицы вновь сдвинулись. Меня обрадованно поблагодарили, предложили возложить скромное благословение из оставшихся угасающих сил. Я, само собой, согласился, спустя минуту дверь захлопнулась, а я потопал обратно к разминающемуся неподалеку Злобе, изучая витающие перед глазами буквы:
Вы получили положительный эффект «Благословение старого горца Туррагса Снежного».Ваши запасы маны увеличены на 1 %.Дополнительная информация:Данный эффект не воздействует на других игроков.Благословение действует до тех пор, пока жив Туррагс Снежный.Благословение действует до тех пор, пока Туррагс Снежный не снимет его – к примеру, в случае порчи с ним отношений.– Удачно! – радостно показал я Злобе оттопыренный большой палец.
– Отлично! – обрадовался и он моим успехам, сразу вручив награду – еще один кувшин. – Теперь топай обратно. Но на этот раз тебе нужен другой старичок, тот, что с седой бородой. Не вздумай отдать рыжебородому!
– Почему?
– Потому! Разобьет и снимет с тебя благословение. Они ведь с братом в контрах. Так что делай все правильно. Отдай кувшин седобородому и скажи: «Родичи ваши с оказией передали кувшин воды, что со снежных вершин отчих гор сбежала по склонам крутым, чистотой своей всю округу поя и жизнь даря».
– Ох… повтори-ка…
Злоба повторил несколько раз, и я сумел все запомнить. После чего потопал обратно к домику, постучался. Мне снова открыл рыжебородый.
– А где у вас тут колодец, дедушка?
– Вон там, отрок, – улыбнулся мне Туррагс, икнул и удалился, пряча за дверью явственно порозовевшие щеки. Уже приложился старый к кувшину заветному…
Я выждал пару минут и снова постучал. Вышел седобородый – в два раза худее первого старика, но с такими же кустистыми бровями. Я поспешно изложил причину прихода, отдал кувшин с талой водой, после чего дед что-то пробурчал и скупо осенил меня загадочным знаком. Сделано. Я пошел себе потихоньку обратно, удивленно глядя на следующее сообщение:
Вы получили положительный эффект «Благословение старого горца Буррагса Снежного».Ваши запасы маны увеличены на 0.5 %.Дополнительная информация:Данный эффект не воздействует на других игроков.Благословение действует до тех пор, пока жив Буррагс Снежный.Благословение действует до тех пор, пока Буррагс Снежный не снимет его – к примеру, в случае порчи с ним отношений.Вот это да…
Я только что заработал полтора процента к запасам маны. И всего за десять минут. Пока живы дедушки – все просто отлично. Кажется, я начинаю проникаться родственной любовью к старикам. Может, приплатить местным стражам, чтобы приглядывали за милыми дедушками?..
– Супер! Супер! – я буквально источал восторг. – Дальше так и будет?
– Мечтай больше, – фыркнул Злоба. – Считай, что это была вишенка на торте. Ты ее слопал, а теперь пора грызть лишь слегка пропитанные кремом сухие коржи. Пошли, грызун, двигаем к следующей цели. Время забрать бутылку!
Что именно хотел сказать профессиональный волшебник, я узнал спустя достаточно короткое время и еще один перенос путем магической телепортации. И почти час я угробил на шатание за нищим бродяжкой по пыльным улицам городка Луково Счастье, представляющего собой удивительно аккуратное поселение с домами из темно-красного и светло-желтого кирпича, окруженного несколькими километрами луковых огородов. Да, тут сажали только лук, причем везде, включая горшочки на подоконниках и большущие ящики с землей на крышах. Главная площадь городка украшена гигантской клумбой, засаженной… верно – луком. Километрах в пятнадцати от города располагалось селение чуть поменьше, именуемое Чесночная Радость… Так что мне еще посчастливилось, счастье выпало, а не радость.
Кучу своего драгоценного времени я угробил на следующее занятие – нищий бродяжка неопределенного возраста с одним большим колтуном вместо прически разбрасывал повсюду семена алых тюльпанов, чьи образцы были заткнуты за тулью его драной войлочной шляпы, покачивая красивыми бутонами. Я ему помогал, изображая из себя сеятеля – как на картинах рисовали мужиков с сумкой холщовой на поясе, разбрасывающих горстями зерно.
Разбрасывали мы, понятное дело, не на брусчатку или утоптанную землю, а в понатыканные буквально всюду горшки, ящики, клумбы, огородики и огородища. Сыпали семена щедро… А на нас с еще большей щедростью выливали помои крайне озлобленные, но миролюбивые жители. Выливали в буквальном смысле слова – из окон, при помощи ведер, черпаков, корыт и прочей тары.
На меня сыпались очистки, гнилые овощи, фрукты, тухлые яйца и прочие «богатства», что каждый может отыскать в собственном помойном ведре. Доставалось не только мне, но и безымянному нищеброду, нанявшему меня в помощники в обмен на небольшую бутылочку, заполненную неким эликсиром, сделанным по семейному рецепту. Мы с ним совершали большой круг почета по центральной кольцевой улице, а за нами бежала ватага мальчишек, голосящих что есть сил:
– Опять бродяжка за свое-е-е-е! Опять гадость вонючу-у-ую садит! Лук наш благоуханный губи-и-ит!
Доставалось и в мой адрес – и ругани, и помоев. Жители были весьма недовольны.
– Опять за свое, шаромыжник? И дружка позвал?
– Убирайтесь!
– Валите отсюда!
– Не смейте сажать эту гадость!
– Топчите, топчите тюльпаны! Сгребайте семена их паршивые! И в огонь! И в огонь!
– А вот тебе помои в харю! И тебе!
– Проваливайте из города!
– Какое ваше право тут сажать? Зовите мэра и стражу!
Стражники, впрочем, были здесь же, но не вмешивались, одновременно играя роль примирителя, ибо никто не рисковал от помоев и ругательств перейти к камням и побоям.
В общем – обошлось.
Когда я остановился у финиша, то смахивал на крайне странное и вонючее создание, покрытое густым слоем гадости. Мне вручили склизкую бутылочку из плохого стекла, заткнутую куском тряпки. Внутри бултыхалось нечто серое, напоминающее испортившийся грибной бульон с осклизлыми кусочками моркови. Зрелище отталкивало, опрокидывать сей эликсир в рот не хотелось совершенно. Слава богу, и не требовалось – это заначка.
Эликсир даровал прибавку в десять процентов от «родного» объема маны персонажа сроком на один час. Час позора равнялся часу прибавки в мане. Также, при использовании эликсира, от выпившего его игрока будет двое суток пахнуть тюльпанами – причем даже не пахнуть, а вонять, ибо запах хоть и цветочный, но крайне сильный – то же самое, что опрокинуть на себя бутылку с духами. Но дело того стоило, ибо бутылка была не конфликтной – то есть в отличие от аур, заклинаний и прочих эликсиров не конфликтовала с другими средствами усиления. Что еще интересней – чужую бутылочку выпить было можно, но получить эффект нельзя. Разве что несварение цифрового желудка. Только тот, кто совершит под градом помоев круг почета, получит в награду бонусные десять процентов маны. Учитывая факт, что слухи о деяниях в Вальдире разносятся быстро, мало кто из солидных игроков согласится на такой променад под ливнем вонючей жижи.
Нищий бродяжка застенчиво улыбнулся удивительно белыми и частыми зубами, зазывающе махнул рукой, но я поспешно замотал головой и развел руками – хотелось бы, мол, еще раз искупаться в помоях, да время поджимает. Как меня заранее предупредил Злоба, бродяга звал меня на круг почета по соседнему городку Чесночная Радость и дал бы мне еще одну бутылочку, что повышала бы здоровье на то же число процентов.