– Но самая правдивая легенда гласит, что клан Мертвых Песков привез ее с собой после изгнания. Плита настолько большая, что ее везли на громадной повозке, запряженной сотней одногорбых верблюдов, едва сумевших стронуть эту тяжесть с места. Я уверена, что это правда, ведь слух подтверждается исторической хроникой древнего города, известного тебе под именем Альгора.
– Что-то не поделили? Протащили плиту через город?
– Протащили плиту ИЗ города к его северным вратам. Те оказались закрыты, ибо маги Альгоры из Гильдии Магов возжелали забрать священную Руолл Агх Тогрис себе, ибо посчитали ее крайне могущественным артефактом. У северных врат грянула битва, там полегло множество воинов, счет шел на сотни. Часть Альгоры была разрушена до основания, клану удалось открыть врата, покинуть пылающие руины. Оставшиеся смельчаки прикрыли его отход и убили правившего тогда короля Альгоры, а также главу Гильдии Магов. С тех пор началась многовековая ненависть – с военными походами, нападениями на караваны, посыланием наемных убийц, небольших карательных отрядов. Орешки вкусные…
– Кушай на здоровье. Алишана, ты сказала ИЗ города? Но ведь твои родичи в него вошли, верно? Вошли через южные врата?
– Этого я не знаю. Я рассказываю тебе то, что написано в наших исторических хрониках. И рассказываю из благодарности за предупреждение о Черной Баронессе, твое молчание, а также за нахождение старой отравительницы Фелаги, убившей моего названого отца. Но хроники гласят – мы вышли из Альгоры, и это был второй шаг нашего долгого пути в северные раскаленные пустыни, ставшие нашей новой родиной.
– А откуда путь начался?
– Из города Альгоры.
– Нет, ты же сказала это второй шаг. А первый?
– Того я не ведаю.
– Ну а место? Знаешь ли ты место в городе, откуда начался второй шаг? С улицы? С площади? С дома?
– Из-под земли, – последовал крайне неожиданный ответ, заставивший меня впасть в ступор.
– Из-под земли?
– Из-под земли.
– То есть из-под Альгоры?
– Да, из-под Альгоры. В древних свитках из кожи пустынного червя нассатдула клинописным письмом указано, что клан долго шел по широкому подземному коридору, чьи стены были из красного и желтого камня, потом впереди забрезжил никогда не виданный ими прежде яркий свет, и процессия оказалась снаружи, под небесами и лучами ярких светил. Следуя словам пророчества, клан двинулся на север и вскоре уперся в северные врата, запертые прямо перед ними. Вперед ступили седовласые боевые маги и потребовали оставить священную плиту. Но, как оказалось, до этого маги Альгоры никогда не сталкивались с воинами клана и сильно недооценили моих предков. Дальше ты знаешь.
– Да, – согласился я. – Знаю. Клан пробил себе путь и ушел в далекие знойные пустыни, ставшие вам второй родиной. Ты знаешь что-нибудь еще, Алишана?
– Про обычаи моего народа? Традиции?
– Нет, про путь под землей. Хоть что-нибудь еще?
– Ничего. Кроме нескольких строчек, написанных на полях старого свитка и гласящих что-то непонятное.
– И что же они гласили?
– Хм… то было давно… Но кедровые орешки вкусны. Я попытаюсь вспомнить… Вот! По кругу лестницы Исхода шагаем мы все вверх и вверх, а нам навстречу души, души, лишь сотни душ, спешащих вниз…
– Будь так добра, Алишана, – попросил я враз занемевшими губами. – Будь так добра, повтори стишок еще раз, я бы хотел его записать.
– По кругу лестницы Исхода шагаем мы все вверх и вверх, а нам навстречу души, души, лишь сотни душ, спешащих вниз… Больше я ничего не знаю, чужеземец. Это была моя благодарность за известия и угощение. В ответ попрошу об одном – не тревожь более покой моего отца Джогли. Сейчас он не услышит твой зов и не придет. Не знаю почему, но я точно знаю это.
– Хорошо, – не стал медлить я с ответом. – Хорошо. Я не стану его тревожить.
– И уходи.
– Но у меня еще много вопросов к тебе!
– Я не стану на них отвечать. Ты ворошишь прошлое и тем самым приносишь мне боль. Уходи, чужеземец, и никогда больше здесь не появляйся.
– Последний вопрос!
– Какой?
– Какому богу вы поклоняетесь?
– Их давно уже нет, они ушли много лет назад, покинув нас на произвол судьбы. И это послужило причиной нашего изгнания из родных земель. Ибо, по легенде, Стражи, главные слуги богов, обитатели храмов, городов, наши защитники, прежде дружелюбные и помогающие во всем, внезапно сошли с ума и принялись убивать нас десятками, проносясь в воздухе воющими демонами, рассекая людей всеми своими пятью лучами, испепеляя потоками света и огня, замораживая улицы лютым холодом и наполняя селения саваном из шипящих молний. Наши предки ничего не сумели противопоставить Стражам, оставался лишь один путь – бегство. А теперь уходи, чужеземец, я доела орешки и грибы, теперь я хочу помолиться и вернуться к мужу. Мне еще борщ варить…
– Уже ухожу, борщ это святое, – заторможенно кивнул я. – Я никому не покажу твое кольцо никогда более. И прошу прощения за свою невольную оплошку. Но кто ж знал? Алишана, упомянутые тобой Стражи в форме звезды с пятью лучами?
– Да, как звезда. И я от всего сердца благодарю тебя. Уходи!
– Удачи тебе, мужу и ребенку в твоем животе. Прощай!
Вспышка унесла меня в Лагенброк. Ненадолго. Я постою в этом городке, смахивающем на немецкий, съем, может быть, пару сосисок, намазанных жгучей горчицей, наверну картошки и запью все пивом. Заодно соберусь с мыслями.
По ногам ударила чистенькая мостовая, крутнув головой, я шагнул к ближайшему навесу и плюхнулся на стул. Ко мне мгновенно подлетела щебечущая светловолосая официантка, я молча указал на кувшин пива на соседнем столе. Затем указал на тарелку с горкой толстых сосисок, соседствующих с картошкой. Девушка одарила меня улыбкой и упорхнула. Пиво после вина… что ж, еще один плюс Вальдиры – похмелье мне не грозит.
Я продолжил думать про упомянутых Алишаной Стражей.
Стражи, слуги ушедших богов, различная магия, они летают. И они в форме звезды с пятью лучами.
Это точно так называемые Стражи Древних, один из которых настолько обнаглел, что без спросу умудрился влезть в мою ЛК, что вообще-то в принципе считалось невозможным. Они крайне мощны, устойчивы к любому виду повреждений или же вовсе бессмертные. Один из Стражей как-то вылетел откуда-то из-под мостовой в Альгоре, явившись на Праздник Жизни и начав буянить. Отсюда вопрос: а откуда явилось древнее загадочное создание? Не из Праздника ли Смерти отлучилось ненадолго, глубоко шокировав всех подряд, включая Бесов?
Не знаю почему, но в моей голове настойчиво крутилась эта версия – Аньгора может быть п о д Альгорой. Смерть под Жизнью, чем не символично? Ну или Жизнь над Смертью, что звучит ничуть не хуже.
Но это лишь догадка – причем я готов биться об заклад, что существует лишь крайне малая доля вероятности, что я первый, кому досталась подобная информация о Городе Мертвых, лестнице Исхода, Каменных Небесах и Долине Посмертных Цветов. Я отнюдь не самый дотошный и любознательный игрок во всей Вальдире. Были и до меня счастливчики и счастливицы, кому удалось припасть к влаге познания, пусть и пили они из другого источника.
Кстати, лучше не использовать слово «припасть», а то дюжий муж Алишаны – деревенский увалень, рыбак и охотник – может не понять такой вольной трактовки понятия «беседа на нейтральном расстоянии». Его я, может, и побью – издалека, при помощи Тирана, заклинаний и прочего, но вот потом точно заявится одна красивая, беременная и злющая женщина, что в свое время топила Черную Баронессу в помоях…
Хы… Меня прямо раздирает!
Я скоро лопну!
Миловидная официантка, принесшая пиво и кружку, удивленно на меня воззрилась – личико мое знатно перекосилось от сдерживаемого хохота.
Просто я представил себе, как сейчас попрошу о встрече у главы клана Неспящих, приду к ней в гости и, усаживаясь в обитое шелком кресло, поинтересуюсь:
– Ну как там делишки твои, о поедательница отбросов? По-прежнему пакостишь, грязная чистильщица выгребных ям, а?
Интересно, что будет потом? Меня сразу выкинут из окна или же ЧБ сдержится? Но лучше не рисковать, хотя вот очень хочется! Не зря же говорят, что в сердце каждого мужа живет озорной мальчишка – но, видать, в моем случае это унылый суицидальный паренек, склонный к мазохизму…
Попросив у девушки еще кувшин пива – вот я разошелся! – и еще пару сосисок, я налил себе стаканчик пива, отпил половину и блаженно закатил глаза – хорошо! На глаза попалась каменная опора навеса, и я снова вспомнил слова Алишаны – загадочные названия. А также вспомнил кое о чем еще и, подскочив, оставил на столе плату, показал знаками, что сейчас вернусь, после чего подстреленным зайцем-беляком умчался прочь, провожаемый удивленными взглядами.
Чтобы не дать разгуляться острым языкам, говорящим о странном чужеземце, вернулся я быстро, вновь плюхнувшись на стул. Выложил на столешницу кипу листов. Осторожно поглядывая на зажатый в руке кусок старой кожи, переписал все дословно на нейтральную бумагу, после чего убрал обрывок человечьей шкуры в мешок. К черту такие вещи – мирные люди и прочие расы не любят, когда кто-то разгуливает по улицам с кусками дубленой человечьей кожи в руках.
На верхнем листе из стопки красовалось переписанное стихотворение, которое я тут же начал разбивать на части и ставить мало кому понятные пометки.
Тантариалл!
Бурлит и кипит веселье лихое!
Здесь празднуют жизнь!
Здесь славят героев!
Здесь хмель будоражит сердца молодые,
Здесь пенное пиво льется рекой!
Гремят мостовые от танца лихого!
Первые шесть строк – стопудово о Альгоре, Празднике Жизни.
Но если взглянуть чуть глубже, чуть дальше…
Туда, где никто не бывал уж много столетий…
Там ты познаешь древнюю тайну,
Там обретешь ты богатства и знанья!
Но помнить ты должен!
Тут властвует смерть,