– Огонь!
Флагман снова «обрадовал» невидимых врагов ужасным ливнем, несущим смерть.
– Очистить поле боя!
Команда от полуорка Оушена, поднимающего на плечо магическую базуку с божественной пчелой, узницей. Нацелился. Тройка подбежавших к самому носу Стрижа магов выставили руки, с их ладоней сорвались воющие воронки воздуха, начавшие заглатывать в себя все подряд – дым, копоть, серые частицы странного праха. С небес упал длинный крутящийся воздушный столб и заглотнул немало дыма, немало воды, унеся все это прочь.
Видимость на небольшом участке перед кораблем несколько очистилась, и это позволило увидеть главное – прущие на нас полным ходом корабли врага. Их подгонял собственный магический ветер. Самый большой, пузатый и массивный трехмачтовик полыхал как свеча, вздымая к небу язык злобного пламени. Горели и его паруса. Но он по-прежнему надвигался на нас, нацелившись точно на Стрижа.
– Ушла! – крикнул Оушен.
С пронзительным визгом воздух прочертила ослепительная белая черта, начавшаяся у нас и закончившаяся у носа небольшого вражеского судна. Мы не услышали ничего… но попадание очевидно – корабль резко клюнул носом, зарылся в воду, замедлился.
– На!
– Пшла!
Еще два выкрика, и еще две Нюши отправились в полет к цели.
– Уклон! – протяжный крик Баронессы ударил как хлыст, рулевой налег на штурвал, завращал его с немыслимой быстротой, флагман почти упал набок, уходя в крутой поворот, грозящий перейти в переворот.
Но ударивший в борт воздух, посланный одним из магов, смягчил крен, дал нам выправиться, хотя три воина упали в воду. Однако столь быстрый и четкий маневр спас лишь отчасти.
Треск!
Еще одна мачта начала падать. От разбитого носа полетели щепки и обломки покрупнее. Теперь уже на нас скрестились две белые линии. Противник столь же не стеснялся в расходах. И не боялся применять божественных пчел. Но Стриж устоял, мы по-прежнему на плаву. Мы еще не тонем… хотя команда забегала ожесточенно – видать, в трюмах беда.
Грохот!
Елки! Это точно взрыв! Причем мощнейший! И слава игровым богам – не у нас, а у врагов посреди их смешанного строя.
Не веря своим глазам, я уставился на взлетевшую к небу многотонную махину корабля! Паруса надуты! Мачты целы! На корпусе ни царапинки! Фрегат, научившийся летать! Сейчас рулевой переложит штурвал, с крутым поворотом корабль встанет к нам бортом и даст бортовой залп… Но вместо этого судно клюнуло носом, жалобно затрещало и… кувыркнулось как подбитая утка, ухнув обратно в океан мачтами вниз. Что же это?
Быстро обгоняя нас и по-прежнему сопровождающих нас медуз, вперед вырвалось несколько живых гигантов, из их спин в небо ударили фонтаны угольно-черной маслянистой воды. Если это киты, то либо у них прокуренные легкие, либо в их чревах бурлит отнюдь не простая водица… Вон как вдоль их пути всплывает вверх мертвая рыба, дергающаяся в агонии.
– Бомбардиров за ними! – приказала Баронесса. – И пусть начинают утюжить! Где драконы? Где мои драконы?!
– Вот, – Оушен указал в сторону, где сквозь облачную вату продирались несколько злющих черных ящеров, несущих на спинах немало пассажиров, а в лапах таща сети, заполненные столь гигантскими хрустальными шарами, что в каждом я мог бы запросто поместиться.
– Пусть не жалеют запаса! Я разрешаю умирать! – Баронесса полыхнула глазами, вырвала из рук матроса подзорную трубу. – Таранное пике с взрывом в конце – то, что я желаю увидеть!
– Принято!
Не знаю уж, как там передали приказ, но четверка драконов резко ушла вверх, пропав в облаках.
По сторонам от нас царил дикий хаос. Десятки судов вошли в соприкосновение. Их курсы пересекались, от грохота частых столкновений глохли уши, всюду огонь – полыхает разлитое по воде янтарное масло, и в нем гибнет все живое, оно горит даже под водой, я с мистическим ужасом наблюдаю, как в десятке метров от нас под водой бьется горящий ахилот.
А-А-А-АХХ!
Упавший с небес Метеор разнес пять судов сразу – три вражеских и два наших корабля просто исчезли вместе с командой. В воде появилась захлебывающаяся от жажды воронка, превратившаяся в еще более жадный водоворот, мгновенно засосавший в себя еще с десяток кораблей, море обломков, огня, игроков и монстров.
– Огонь! Огонь!
Стриж не замедлил доказать противнику, что нас не сломили повреждения. Зубы все еще на месте и столь же остры. А щиты все еще защищают корпус и мостик. По нам бьют и бьют, в шаге от меня разнесло перила. Полуорка Оушена так шарахнуло в грудь, что снесло с ног, и он, «покрасневший», тяжело ворочается на палубе, а над ним склоняется чумазый лекарь с окутанными светом руками. Повернувшись, я активирую сразу два свитка. Одного из двойки упавших с неба игроков пожирает стая адской саранчи, второй кричит, схватившись за запястье обугленной когтистой лапы, вылезшей из повисшей в воздухе черной дыры и сдавившей ему горло. Пара секунд, и они мертвы… а я сжег еще целую кучу золотых монет, использовав крайне-крайне дорогие заклинания.
– О черт, – с восторгом ревет поставивший Оушена на ноги лекарь, вцепившись себе в волосы.
Я понимаю его дикий восторг – выпрыгнувший из воды динозавр пытается отодрать от себя столь же большую акулу, вцепившуюся ему в горло. Оба чудовища вновь скрываются под водой, продолжая схватку в родной стихии.
– Пошли! – кричит Оушен, и Баронесса устремляет взгляд на почти дошедшие до нас ударные корабли вражеского флота.
– Сейчас, – шепчет упавший на скамью рядом со мной парень-лекарь. – Сейчас! Боевой плач черных пикирующих драконов!
Плач?..
Скорее вой! Пронзающий, ужасающий, наполняющий душу настоящим страхом, доносящийся с небес. Четверка огромных кораблей противника прекратила огонь по нам – в небеса от них рванулась сама смерть, враг палил всем арсеналом, включая Нюш, белые росчерки рвали облака в клочья. Но дикий вой не прекращался…
Раз! Два! Три! Четыре!
Четыре черные молнии ударили с небес!
И четыре корабля переломились пополам!
Под ними, глубоко-глубоко под водой, полыхнули четыре яркие-яркие вспышки… И океан взорвался в агонии, выплеснув к небу сотни тонн воды вперемешку с погибающими подводниками и их монстрами. Еще два судна попросту повалило набок – будто по забору ногой пнули, настолько обыденно и неуклюже красавцы корабли плюхнулись набок и начали тонуть.
– Убить всех! – крик Баронессы разнесся далеко по сторонам, а сверкающий артефакт на ее груди донес слова до каждого союзника. – Всех в клочья! Сегодня на ужин божественный крабовый суп! Огонь! Огонь! Огонь!
Все уцелевшие союзные корабли – подводные и надводные – ударили одновременно. Все впереди на целый километр превратилось в отравленный и проклятый раскаленный пар, населенный умирающими тварями и кричащими игроками.
– Убить их все-е-ех! Всех до единого! Огонь! Огонь! Огонь!
Все вместе, шум самоубийственного ожесточенного боя, крики игроков, искаженные лица, вопли ярости, обиды – когда удар проходит мимо и выпад врага отправляет тебя сначала в пучину, а затем на возрождение, – все вместе составляло картину удивительной достоверности, удивительнейшей морской фантастической баталии. А горящее боевым бешенством лицо Черной Баронессы, ее крики, преисполненные жесткостью и кровожадностью, беспощадностью и неким боевым безумием, – это еще одна достовернейшая деталь.
ЧБ не могла потерять голову, согласен, что это ее отдушина, ее полностью заслуженное приключение, но никак она не могла потерять от этого голову. Зато я прекрасно понимаю, что о том, кто такая Черная Баронесса, глава боевого клана Неспящих, знаю не только я, но и множество прочих игроков и просто зрителей, ни разу не испытавших ощущения «переноса» в иной волшебный игровой мир. Сейчас за нами наблюдают тысячи глаз – за этой дикой вакханалией разрушения. Возможно, миллионы людей не спят и прильнули к экранам телевизоров – тех, что от самых маленьких до огромных уличных экранов.
И что они видят?
Они видят, как на мостике идущего в атаку жестоко потрепанного флагмана беснуется коммандер Черная Баронесса, желающая всем смерти. И вот ее лицо крупным планом… Ее жестокие слова… И смертельные разряды магии, проносящиеся вдоль бортов Стрижа, ударяющие прямо в цель. Покрытый черной копотью, Алый Барс, вернувшийся с носа судна, где он расправился с врагами и пришел на мостик в своих знаменитейших доспехах, – он стоит рядом с изящной Баронессой как массивный грозный валун, и на его темных губах играет жестокая ухмылка… Да, эти кадры стоят много. Интересно, а сколько ЧБ получает за использование своего образа? А не платят ли ей за рекламу чего-нибудь? Ведь она сейчас абсолютно аутентична, ее облик нельзя отличить от облика реальной жестокой кровожадной атаманши пиратов, обожающей начинать завтрак только после того, как отрубит десяток-другой вражеских голов и запьет это дело тремя кубками дешевого матросского рома…
Другое дело, что всем зрителям пофигу на меня – сидит и сидит кто-то на задней лавке, изредка пуляет заклинаниями и добивает подранков. Надо мной же не висит таблички «Великий Навигатор». Я больше похож на дополнительного охранника.
«Рос! Ух!У нас в гостях твой папа! Он готовит флотскую кашу с мясом! Супер, да? А еще мы смотрим морской бой, и я ему сказала, что ты тоже там… Твой папа желает знать, где именно находится его сын и как его опознать… Вот…»Накатило на секунду желание встать, выпятить гордо грудь, положить ладонь на эфес несуществующей сабли, надуть губы, разгладить длинный закрученный ус, после чего гаркнуть: «А ну на все на реи, тайфун вам в глотки! Крепить зюйд-зюйд фого-брамсель в семнадцатой рее бизань мачты!» Но как накатило, так и схлынуло – желания как волны, сынок, говаривала в детстве моя драгоценная мама, сегодня нравится тебе Света из третьего «А», а завтра уже нет.