Лиза ничего не ответила, она, как заворожённая, смотрела на приближающихся к их скамейке высокого светловолосого мужчину с портфелем в руке и женщину, толкавшую перед собой детскую коляску, в которой сидел довольно крупный годовалый младенец. Ситуация, что и говорить, из тех, что проходят по разряду «камуфлетов и репримандов»[8]. Невероятное, но притом вполне ожидаемое здесь и сейчас стечение не просчитываемых заранее обстоятельств. И самое паршивое, что ничего уже не переиграть. Поднимешься со скамейки для поспешной ретирады, наверняка тут же привлечешь к себе то самое внимание, которого пытался избежать. Однако, оставаясь на месте, от встречи уже не уклониться. Елизавета Борисовна и Вадим Анатольевич Линевы с отпрыском по всем признакам направлялись именно к той скамейке, на которой сидели, покуривая, Лиза и Мария.
– Ничему не удивляйся! – шепнула Лиза подруге и, чтобы не выглядеть полной дурой, улыбнулась женщине с коляской, которая ее уже заметила, сразу же нахмурившись при первом приступе узнавания.
– Здравствуйте, Лиза! – сказала она, вставая со скамейки и выбрасывая окурок в урну. – Рада вас снова встретить! Вижу у вас пополнение в семействе! Поздравляю!
– А вы, как я понимаю, Вадим Анатольевич Линев? – повернулась она к Вадику, который за прошедшие несколько лет совершенно не изменился: моложавый, симпатичный, в меру рассеянный.
– Мы знакомы? – удивился Линев, безуспешно пытаясь, по-видимому, вспомнить, кто она такая и откуда он ее знает.
– Здравствуйте, капитан! – в свою очередь поздоровалась Лиза Берг, которая сейчас уже точно вспомнила странную встречу двухлетней давности. – Похоже, это все-таки был не сон!
Если честно, Лиза только сейчас сообразила, что не только смотрит на саму себя, какой она была когда-то, но и говорит сама с собой. Странный опыт. Неоднозначный, но по-всякому любопытный.
– Сон? Ну, это вопрос философский, – привычно попыталась навести тень на плетень испытывавшая от встречи определенный душевный дискомфорт капитан Браге. – Если верить сенсуалистам…
– Лиза! – мягко остановила ее Мария, тронув рукой за плечо. – Ты бы лучше нас познакомила! Я Мария!
– Лиза и Вадим, – представилась Лиза Линева, переведя оценивающий взгляд на Марию. – А это наш сын Коленька, – улыбнулась она, коротко посмотрев на коляску. – Ну, а вы, капитан? Вас как зовут?
– Мы с вами, Лиза, тезки. Я тоже Елизавета, только не Берг, а Браге.
– Как астроном? – оживился Вадим, который уже, верно, почувствовал, что дело нечисто, но все еще не уловил, куда ветер дует.
– Как астроном, – автоматически подтвердила Лиза, занятая на самом деле исключительно самой собой.
Линев, как мужчина и претендент на место в ее сердце и постели, давным-давно потерял для Лизы актуальность, заслоненный другими мужчинами и женщинами, которые любили ее и которых любила она. Она о нем и не вспоминала, почитай, оказавшись три года назад «на той стороне». Так что и сейчас никакого особого интереса он у нее не вызвал. Что было, то было, да быльем поросло. Где-то так.
Мальчик Коля – сын Лизы и Вадима Линевых – милый ребенок, но не более того. Испытывать к нему материнские чувства Лиза не могла по определению. Не она его рожала, и растила его тоже не она. Другое дело – Елизавета Борисовна Линева, в девичестве Берг. Смотреть на нее было чем-то гораздо более странным и интересным, чем смотреться в зеркало, тем более что последние три года Лиза видела в зеркале отражение совсем другой женщины. Женщины, которую давно уже привыкла отождествлять с собой-любимой, со своими ощущениями тела, со своим новым взглядом на мир. И вот теперь перед Лизой стояла она сама, какой была бы, не случись тот давешний сбой в работе экспериментальной машины, пробившей границу пространственно-временного континуума. Невысокая, в особенности по сравнению с капитаном Лизой Браге, чуть располневшая после родов натуральная блондинка. Симпатичная и вроде бы хорошо знакомая, но в то же время абсолютно незнакомая, и, как ни печально, уже никак не родная, несмотря даже на общее прошлое. Хорошая, умная, возможно, даже милая, но чужая.
– Как астроном? – спросил Линев.
– Как астроном, – подтвердила Лиза.
– Лиза приходится Тюге Оттевичу внучатой племянницей в каком-то там колене, – небрежно бросила Мария.
– Простите? – не понял ее Вадим.
– Тихо Браге на самом деле звали Тюге, – объяснила Мария, явно получавшая от разговора немереное удовольствие. – А папеньку его звали Отте. Оттого и Тюге Оттевич.
– Замысловато! – покачал головой Линев. – А вы, Мария, стало быть, или историк, или астроном. Я правильно угадал?
– Историк, – выбрала Мария после мгновенного раздумья. – Специализируюсь на средневековой Лотарингии и Провансе. А вы, Вадим, чем занимаетесь?
– Физикой.
Короткий, ничего не объясняющий ответ, но Марию с мысли не собьешь даже тогда, когда она не знает, о чем, собственно, идет речь. Историю Лизы она знала весьма поверхностно и полагала, что история эта похожа на ее собственную. О подселении сознания в чужое тело она пока даже не догадывалась.
– Механика? – спросила она Линева. – Оптика, электричество?
– Физика высоких энергий.
А между тем параллельно этому разговору развертывался диалог двух «реинкарнаций» Лизы Берг.
– Лиза, вы действительно капитан? – спросила Линева.
– А вы докуда досмотрели? – вопросом на вопрос ответила Лиза Браге.
– Я видела грозу над морем… – явно стесняясь сказанного, ответила Лиза Линева. – И… и охоту на льва.
«А ничего так! – искренне удивилась капитан Браге. – Выходит, она увидела как минимум полгода моей жизни!»
– Да, – кивнула она. – Я капитан. И это я охотилась на львов в горах Атласа. Про грозу тоже все правда… Можно вопрос?
– Да.
– Эксперименты продолжаются?
– Откуда вы знаете об эксперименте? – тут же вклинился Линев.
– Не волнуйтесь, Вадим Анатольевич! – успокоила его Лиза Браге, которая уже придумала, что делать и говорить и как себя вести с Вадимом и Лизой. – У меня есть допуск первого уровня. А об эксперименте мне года два назад рассказывал товарищ Кашемиров.
– Вы из?..
– Я из! – кивнула Лиза, надеясь, что углубляться в детали не придется. Но распространяться об этом не стоит. Родина вас не поймет, Вадим Анатольевич. Капитан 1-го ранга Браге, – протянула она руку. – Знаю, звание высоковато для моего возраста, но что есть то есть! Позволите переговорить с вашей супругой тет-а-тет? А ты, Маша, расскажи пока товарищу Линеву, какой убогой и неказистой была жизнь в средние века!
Линев, разумеется, ничего возразить просто не успел, а Мария не могла ничего сказать, даже если бы хотела. Она лишь покачала головой да на мгновение закатила глаза, выражая свое отношение к происходящему. Однако все-таки промолчала, предоставив Лизе переговорить с самой собой, какой бы она непременно стала, не переселись ее душа в тело капитана Браге.
– Так что, Лиза, – спросила она, когда они отошли на несколько шагов в сторону, – эксперименты продолжаются?
– Нет, – коротко ответила Линева, без стеснения, что на нее было совсем не похоже, рассматривая свое alter ego.
– Почему?
– Видите ли… Вы ведь оттуда, я права?
– Возможно, – кивнула Лиза. – Но сначала ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
– После того, как пошла вразнос установка… Это…
– Я знаю, что это за установка, – остановила ее Лиза Браге. – Так что случилось после этого?
– Мы, сколько ни пытаемся, не можем пробить поле. И самого поля не «видим», словно его никогда и не было. То есть его нет, потому и не пробить. Вадим и некоторые другие сотрудники говорят, что все дело в настройке на квантовый резонанс «границы». Только вариантов этих настроек по расчетам слишком много. Миллионы. И каждую из них надо испробовать, чтобы узнать, та она или нет. А это время и деньги. Возможно, в прошлый раз нам просто повезло. Но правительство сомневается в реализуемости этой затеи, да и польза для народного хозяйства сомнительная. Где-то так.
– Вадим прав, – кивнула Лиза Браге. – Скорее всего, это было разовое соединение…
– Но вы же оттуда! – Лиза Линева смотрела на нее с надеждой и…
«И завистью? Это что, зависть? Она мне что, завидует?!»
– Я оттуда, – подтвердила Лиза. – Но у нас нет такой машины, как у вас. У нас это редкая индивидуальная способность сродни магии.
Возможно, Лизе не стоило быть настолько откровенной. Но, с другой стороны, почему бы и нет?
Что ужасного случится, если здесь кто-то поймет, как все устроено? Ну, узнают. Ну, поймут. И что? Если следовать этой логике, то и космические полеты следует прекратить, и Великие географические открытия запретить, и вообще всё! Всех землепроходцев, Магелланов и Афанасиев Никитиных! Прекратить, запретить, не пущать! Ведь по стопам ученых и путешественников обычно идут завоеватели…
– У вас в Институте кто-нибудь упоминал такую возможность? – спросила вслух. – Я имею в виду магию.
– Нет, – покачала головой Лиза Линева. Вы сказали магия? А разве она существует?
– У нас, там, похоже, существует… А специальные службы? Кто-нибудь интересовался, например, вашими снами, Лиза? Вас кто-нибудь о них расспрашивал? Неужели никто?
– Нет, – покачала головой женщина. – Никто. Я никому ничего об этом не рассказала. Даже Вадиму. Не хотела, чтобы меня сочли сумасшедшей.
– Разумно! – согласилась Лиза. И не рассказывайте, а то забот потом не оберешься! А вы мне, Лиза, все-таки не чужая!
– Не чужая? – переспросила Лиза Линева. – Я… А черт! Была не была! У меня, капитан, было ощущение, что это я там, у вас… Ну, в общем, я не со стороны смотрела, а как бы сама все это переживала. И когда вы с вашим бывшим мужем…
Линева покраснела, но с волнением все-таки справилась, как, впрочем, и всегда справлялась в прошлом.
– И когда с Полиной… И крейсер в грозу я как будто сама вела!
– То есть ты поняла, почему мы друг другу не чужие? – спросила Лиза Браге, переходя сама с собой на «ты», что показалось ей не только правильным, но и естественным.