В ответ на претензии подобного рода вышеупомянутая леди упёрла руки в боки, и поведала Хрипатому, куда он мог бы пойти со своим постоянным желанием вкушать пищу. Я была убеждена, что мужчине будет там весьма неловко, а быть может, даже и обидно… но не в этом дело. А в том, что я поняла, где находятся мои похитители… решить бы теперь, что с этим знанием делать! Путных мыслей в голове было не много, если честно, то их не было совсем никаких. Моей заветной шалочки со мной не оказалось, очевидно, что эти изверги оставили её на месте преступления. Хорошо хоть, что чуни на месте. Бежать в такой, спадающей с ног обуви, не слишком удобно. Но всё же лучше, чем вовсе без неё. Моя сорочка, в которой я и прогуливалась по дому, особого тепла мне не дарила. «Десантнику не холодно, десантнику – свежо!» - гордо сообщила я сама себе, и уселась на доски в ожидании прихода своих похитителей.
Что-то подсказывало мне, что ожидание моё не затянется – ведь для какой-то цели меня похитили из особняка, но при этом не издевались, изменять Родине и мужу не заставляли… а ещё я услышала слово «Хозяин», что не могло не наводить на размышления.
Когда было уже немилосердно «свежо», в комнату открылась дверь, и в дверном проёме возник приятный молодой человек.
- Доброе утро, госпожа Валер! Много слышал о вас ранее, поэтому считаю для себя честью знакомство с вами!
Я молча склонила голову, принимая его похвалу, просто-напросто не понимая, как я должна реагировать на эту сомнительный респект.
Между тем, этот тип нервно улыбнулся, и продолжал разливаться соловьём.
- Да, да… вы поистине уникальная женщина. Одна только плетёная мебель чего стоит! Вы знаете, предрекают, что она войдёт в моду. Собственно говоря, именно поэтому мы с вами тут и собрались – волею судеб, вы являетесь держателем патента на изготовление такой мебели. Так что требуется от вас сущая безделица – переуступить ваши права на третье лицо. Вот, пожалуйста, подпишите необходимые документы, и мы с вами более никогда не встретимся, ни к чему столь очаровательной молодой женщине заниматься такими низкими делами, просто подпишите. И всё! Вы тотчас же отправитесь к вашему милому супругу!
Молодой человек искренне мне улыбался, протягивая документы. Вот это да! Я отвернулась для того, чтобы он не понял, какие чувства одолевают меня. Рейдерский захват… прямо, как в лучших традициях девяностых! Думается мне, что, несмотря на милую улыбку и куртуазные манеры незнакомца, вряд ли он укажет мне на выход после подписания таких бумаг. Только так! Без паники! Я с ужасом смотрела на те бумаги, которые он протягивал мне с застенчивой улыбкой, предлагая мне снять с себя ряд проблем, связанных с торговым домом ВаЛиМ, торговлей мебелью в столице, да и про производство мне также следовало забыть.
- Мы понимаем, как вам, хрупкой женщине, неспособной, да и неприспособленной к таким низменным вещам, как это, должно быть тяжело управляться с торговыми делами, хоть и супруг вам помощник, но всё же… А мы готовы взвалить на себя эту тяжкую ношу, и компенсировать вам возможные потери. Что касается компенсации – то сумма, которую мы предлагаем – просто колоссальная, это целых двадцать процентов от вашей ежегодной прибыли! А по поводу недовольства господина Валер вам не стоит беспокоиться – он сам оформил на вас права на патент, тем самым позволив вам единолично распоряжаться своим имуществом.
Глава 9
Глава 9
- Вот мне стало интересно, куда за молоком ходила
мама семерых козлят, если она сама коза?
- Любой маме нужен аргумент, чтобы
иногда свалить из дома, где сидят её семеро детей.
Да уж… как говорится – ситуация патовая. Если я сейчас это подпишу, то есть все шансы погибнуть во цвете лет. С другой стороны, если не подпишу, то шансы те же.
Я взяла дрожащей рукой предложенные мне документы, буквы дрожали и прыгали у меня перед глазами, и я вместо своей подписи на документе поставила большую, жирную… кляксу! Во взгляде стряпчего я прочла желание придушить меня на месте, испуганно вздрогнула и перевела взгляд вниз, на те бумаги, которые я безнадёжно испортила. Перед глазами всё стало расплываться…
- П-п-ростите меня… я так не могу… я не привыкла… я просто слабая женщина, и вы просите у меня слишком решительных действий - тихонько всхлипывала я.
Жулик едва сдерживался от того, чтобы не вырвать у меня из рук изгаженные документы. Я подняла на него глаза, полные слёз. Он сжал губы и был готов выругаться. Но решил, что со мной ещё можно иметь дело, поэтому судорожно закатил глаза, и проглотил обиду.
- Пожалуй, вы правы! Я был слишком резок с вами, приношу свои искренние извинения. Я был неправ в своём желании надавить на вас для подписи передачи прав. Я оставлю вас наедине со своим мыслями. Полагаю, что вы примете правильное решение. Убеждён, что ваш дражайший супруг беспокоится о вашей судьбе, ведь общеизвестно, насколько нежно он относится к вам.
Я ответ на это я благодарно закивала, сдерживая потоки слёз, ибо не пристало женщине благородного сословия столь явно выказывать свои эмоции. В носу сильно засвербело, и я шумно высморкалась в подол сорочки. Стряпчий изволил откланяться, а вместо него появился соратник Хрипатого со словами: «Борода модному! Ты смотри, подруга, мы думали, что расчешет тебя доктор…». Я молча закрыла глаза, и всем своим видом обещала немедленно скончаться. Разбойник кинул мне драный ватник, сообщив, что это мне «для сугреву». После чего гордо удалился, а его заменила давешняя пожилая нимфа, украшенная лиловым фингалом под глазом. «Мой разбушевавси давече» - равнодушно поведала она, заметив мой интерес, споро выставляя на моё ложе обед.
Наконец я смогла остаться одна, шустро закуталась в предложенное мне тряпьё, и вытерла глаза. Слегка приподняв рукав сорочки, просто ужаснулась тому, как сильно умудрилась себя ущипнуть! Думаете, легко ли мне было выдавливать из себя слёзы и рыдания? Чуть не посинела, пока доказывала этому «оленю», что я «благородная леди». Ведь время – пока самое ценное из того, что у меня было. Время мне было необходимо для того, чтобы изыскать способ покинуть это негостеприимное место. Даже несмотря на то, что мне здесь предлагали огромную сумму – «целых двадцать процентов от моего ежегодного дохода».
Я ухмыльнулась, смотря в окно. Скорее всего, мне придётся отказаться от этого более чем щедрого предложения. О том, что сейчас чувствует мой супруг, и чем занимается, я старалась не задумываться, иначе на глаза накатывались вполне реальные слёзы.
От заколоченного окна изрядно дуло, но я не уходила, пытаясь рассмотреть в дырочку всё, доступное моему взгляду – внутренний двор, какие-то сараюшки, и кусочек леса вдалеке. В целом у меня сложилось впечатление об этом месте, как о заброшенной штольне, или каменоломне… в любом случае, рядом со своим домом в столице подобного пейзажа я не припомню. Но далеко от города меня вывезти тоже бы не успели, так что… шансы покинуть эту юдоль скорби у меня были. Нужно просто лишь понять, каким образом я смогла бы провернуть это дело с положительным исходом. В пейзаже за окном изменений не было. Даже та милая дама, которая приносила мне обед, более не попадала в моё поле зрения.
Я замёрзла окончательно, и уже собиралась покинуть свой наблюдательный пост, когда заметила гвоздик. Хороший такой гвоздик! Он торчал среди заколоченный досок маленьким ржавым пеньком, и прямо намекал мне на то, что его следует немедленно вытащить. Как с помощью ржавого гвоздя я могла бы покинуть это место, я почему-то не подумала. Зато подкралась на своих шаркающих чунях к двери и припала к ней ухом. Вроде бы никого! Ну что ж, будем считать, что все возможные предосторожности мною были соблюдены, и я принялась за расшатывание заветного пенька.
- На совесть сделали – пыхтела я, вытирая пот и наплевав на конспирацию.
Решив, что следует применить грубую силу, я упёрлась ногами в стену, и стала тянуть изо всех сил. Поддаётся! Да точно поддаётся! Гвоздик действительно вылезал по миллиметру, и счастью моему предела не было. Однако, от меня скрылся тот факт, что после того, как задуманное осуществится, я просто упаду на пол! Что и произошло, собственно, да ещё и со страшным грохотом.
Дверь отворилась, и в мою комнатку заглянул давешний стряпчий.
- Позвольте, госпожа Валер! Всё ли с вами в порядке? – вежливо поинтересовался он.
- Более чем – коротко ответила я, потирая ушибленный бок – ушиблась при падении…
Несмотря на то, что я сказала чистую правду, он смотрел на меня недоверчиво, как будто я сморозила какую-то глупость. Ну а что, мне уже и упасть неоткуда? Дверь закрылась, а я вновь метнулась к оконцу. Одна из досок теперь держалась только на одном гвозде. Я тихонечко выглянула в образовавшуюся дыру? Ну и что мне это дало? Тут места если только для беременной кошки, и то не факт, что не застрянет.
Но выбора-то у меня всё равно не было. Я вздохнула, и впервые в жизни порадовалась своей крайне некрупной фигуре… уже смеркалось, так что или сейчас, или никогда! Потому что в темноте я уж точно заблужусь. Раздался треск, и сорочка треснула по швам. Я нимало этим не расстроилась, подоткнула подол, подвязала свои чоботы, и продолжала опасный манёвр. Ещё немного, ещё чуть-чуть… застряла! Я повисла печальной тушкой, попа, как самая выдающаяся моя часть, намертво застряла внутри.
Внутри комнаты послышался шум, меня дёрнули за ноги, после чего раздался вопль потасканной дамы: «Сбегает, сбегает баба ваша! Я ей поесть принесла, а она…» тёткин крик захлебнулся – я пнула её от души, вывалилась вместе с выломанными досками, после чего хрипло призналась: «Давно мечтала это сделать!», после чего шустро побежала в сторону леса. Ну вот, теперь так просто меня не догонишь. Единственное, о чём я сожалела – это о том, что мой пинок не лишил последних зубов эту милую женщину с таким громким голосом. Ну а как иначе? В домашних тапках шпоры не предусмотрены! Ватник то и дело норовил свалиться с плеч, драная сорочка добавляла мне романтизма, но завязанные на лодыжках чуни не мешали передвижению. Я старалась бежать как можно быстрее, поскольку моя чуйка подсказывала, что тот крик лиходеи не оставят без внимания!