- Ну да, сестрица моя, да и зять тоже, говорили, что с возрастом умнее ты не стала. Прискорбно осознавать, что так оно и есть – перебила меня бабуся – но я позвала вас всех не для того, чтобы побеседовать о вашей недалёкости, тут уж Бог вам судья… помирать я собралась!
- Бабушка, ну что ты такое говоришь! Ты будешь жить ещё сто зим! – всплеснул руками Филип.
- Искренне надеюсь, что нет! И не отговаривайте меня! Так вот, не сегодня-завтра я помру, но мне стоит подумать о делах моих скорбных прямо сейчас, уж все собрались, вас одних разве дождёшься? Так о чём это я? Есть у меня мысли, как наследством мне распорядиться, дабы капиталы наши росли и приумножались, потому-то вы и здесь! Разве ж сыну моему такое доверить можно? У него была самая главная задача в этой жизни – внука моего женить удачно, так и там оплошать сумел – на купчихе мальчик наш женился! – баба Ванга достала платочек и шумно высморкалась. – Хотя, ежели бы на тебе, Анька, женился, так не было бы хуже. Я-то видала девчонку твою – сплошная ужасть! В общем так, Филочка, иди за стряпчим, да поживей! Не видишь, разве, что бабушка помирать удумала?
Филька сделал испуганные глаза и шмыгнул за дверь.
Едва за внучонком захлопнулась дверь, как баба Ванга быстроногой ланью вскочила со смертного одра, и шустро подбежала к окну.
- Рот закрой, простудишься – хмуро буркнула она, заметив удивление Стефана.
- Так вы не собираетесь умирать сегодня? – растеряно прошептал Стеф.
- Ты дурачок, что ли? – поразилась бабуля – Нешто я бы стала звать вас на свои похороны? Смотреть на вас, скорбящих? Лучше отойди от меня, я слышала где-то, что глупость может быть заразна! Интуиция мне подсказывает, что вряд ли я буду жить вечно, но это не означает, что я умру немедленно, и тем более мне небезразлично, куда пойдут все сбережения моей семьи, которые я столько лет успешно приумножала. Вот и с вами, придурошными, связаться не погнушалась, когда согласилась на торговый дом ВаЛиМ. А всё для семейной выгоды, только вот вы скажите мне, каков шанс, на то, что всё пойдёт прахом? Так я вам скажу – не бывать тому! Как я решу, так и будет после моей смерти…
- Простите… а вы гробы свои по времени меняете, или нет? – тут я некстати вспомнила деда Луку.
Госпожа Евангелия задумчиво пожевала губами и напомнила нам очевидные истины:
- Я полагаю, что мы уже определились с вами, дорогуша, относительно вашего ума? Я отдала все распоряжения относительно своих пожеланий по моим похоронам еще сорок зим назад. Да вот пока звёзды не сошлись… слушай сюда внимательно – сейчас прибежит мой мальчик, я завещание составлю, оглашу его при всех – всё, как полагается, и помирать буду. А вы мне перечить не смейте. На вас, правда, надёжи не много… с кем работать приходится, врагу не пожелаешь!
Бабка запрыгнула в свою кровать, и заорала раненым лосем:
- Божка! Где тебя носит? Вечно её не дозовёшься, когда надо! Зато, ежели вдруг наедине со своей крошкой желаешь остаться, так она торчит в моих покоях, как приклеенная. Божка! – госпожа Альвер брезгливо сморщила своё лицо, похожее на маленькое печёное яблочко, и набрала воздух в лёгкие для следующего могучего рёва.
- Да, мама, я здесь! Вы что-то хотели? – госпожа Божена тихо вошла в комнату, и остановилась возле постели «умирающей».
- Мама твоя на рынке пирожками торгует! – гордо сообщила баба Ванга – вели приготовить Жюли курочку на пару. А то знаю я вас, бедную животинку бессловесную так и норовите обидеть.
Я перевела взгляд на пасмурно смотрящую на мир собачонку, и подумала, что вряд ли кто её собирался обижать…
Госпожа Божена уверила свою свекровь в том, что никто не посмеет даже взглядом оскорбить маленькую Жюли, приняла заявку на пожелание бабки Ванги относительно питания «моей масечки», и удалилась.
- Я прошу прощения… но что конкретно вы хотите от нас? – не выдержала я – то, что мы должны стоять не перечить, это мы уже поняли, а более конкретно? На что нам рассчитывать?
Я прекрасно понимала, что просто логически размышлять о том, что могло бы потребоваться от нас этой шебутной старухи – бесполезно!
- Без обид, Анька, но думать – это вообще не твоё! – со вздохом сказала баба Ванга – вы только одно поймите, когда я выходила замуж за этого лодыря и бабника – моего покойного супруга, то он, к своим тридцати годам, успел промотать то немногое, что оставили ему в качестве наследства его родители, так что за счёт моей семьи он недурственно… как это…
- … приподнялся – вставил Стефан.
-… пусть так – кивнула госпожа Евангелия – так вот, мнения моего тогда никто не спросил, оно и понятно – девятнадцать зим мне тогда только минуло, а семья Альвер всегда была самой титулованной в Ораховаце, с ней породниться мечтал каждый… а выпало вот мне… н-да… только вот я не желала, чтобы деньгами моих родителей были оплачены услуги девиц и кабатчиков. Так что тут финансовый поток супругу своему перекрыла быстро. Однако и наш дом, и всё прочее, требовали внушительных финансовых затрат, так что вы, кумушки, не полагайте, будто стали самыми первыми женщинами на свете, которые решили работать! И мне отнюдь не зазорно было и меняльную лавку содержать, и платьем готовым торговать…
После того, как умер мой супруг, упившись допьяна и выпав на всём ходу из кареты, в нашей с сыном жизни мало что поменялось. Только вот моя вина – сынок у меня на редкость бесхребетное создание, и Божка эта вертит им, как захочет, а на внука надежды ещё меньше, сами же видели!
Кроме того, есть у меня ещё одна мыслишка! Деньги с семейного счёта у нас пропадают регулярно и достаточно давно. Я бы этого ни в жисть не углядела, да вот нашлись знающие люди, да показали мне, а кто именно балует – то неведомо мне. Ну да это неважно. Одним словом, стоим сейчас тихо, и ни о чём не волнуемся.
- Вы мне вот что скажите, дорогие мои, что же это вы торговый дом, выходит, по столицам расширяете всяко, а бабушку видеть с собой желаете не очень? И как ваш бизнес? – бабуля перескочила со слезливой темы на деньги.
Тут нам возразить было нечего, Милинка, как управляющая, да и мы все, в общем-то, понимали, что столица пока не оправдала наших ожиданий.
- Мы слушаем ваши предложения – спокойно сказала Милинка.
- Ага! Давно бы так! – бодро гаркнула бабка – осознали, значит, ошибку свою! Только бабушка незлопамятная, она с вас даже контрибуцию брать не станет! Но процентик свой увеличит, не без этого… а там, глядишь, и подсоблю чем в торговле-то.
Я смотрела в горящие азартом глаза госпожи Евангелии и понимала, что вряд ли мы дождёмся в ближайшее время печальной новости о смерти этого хорошего человека.
- Госпожа, к вам стряпчий поднимается – тихонько шепнула бледная горничная госпожи Альвер.
Та в последний раз посмотрела на нас со значением, поправила парик на голове, и приняла на редкость печальную позу. Мы дружным цыганским табором покинули покои госпожи Альвер, в холле второго этажа уже находились все домочадцы во главе с сыном госпожи Альвер, её невесткой и внуком. Кроме того, госпожа Елена Ролан также присутствовала вместе со своим супругом, который стоял поодаль от остальных родственников, осознавая своё величие, как губернатор.
- Как вы нашли мою сестру? – взволнованно спросила Елена у меня – она отказалась долго общаться с нами, сославшись на своё слабое здоровье.
Не успела я подумать, что каждому бы такого здоровья, как дверь в покои госпожи Альвер отворилась, и давешняя девушка торжественно попросила нас войти. Бабуля была совсем плоха, с трудом подняв руку для приветствия, она попросила у всех присутствующих минуту внимания. Вперёд выступил позванный ею стряпчий, и максимально деловым тоном стал зачитывать последнюю волю госпожи Альвер.
-… статуэтку танцующей девушки, работы низинных мастеров, прошу передать моей возлюбленной сестре Елене Ролан… - ворвался с мои мысли голос нотариуса.
Я слегка потрясла головой – неужто я задремала немного? Сколько же можно перечислять всю дребедень, которая скопилась у нашей старушки за последние сто лет жизни?
… - мою долю в совместном предприятии ВаЛиМ, в размере тридцать и три процента передать в вечное управление держателю патента, Анелии Селине Валер, и обязать её регулярно выплачивать процент с прибыли моему любимому внуку Филипу Альвер, мой особняк и все расходы по его содержанию передать в управление без права распоряжения моему дорогому сыну Адриану Альвер, мою почётную должность в качестве председателя общества помощи сирым и убогим передаю моей невестке Божене Альвер…
Нотариус наконец-то закончил читать свой свиток, и откланялся.
Глава 21
Глава 21
Вор под тёмным покрывалом ночи
Ходит, смотрит, что там, между прочим.
Дверь на слабый заперта замочек
Вор открыть ее ужасно хочет.
Мистер Кредо
- Положи завещание тут, рядом, в моём кабинете. А вы, дорогие гости, подождите немного в гостиной, мне ещё есть о чём с вами поговорить…
Мне показалось, что сейчас самое время проснуться, тем более, что мой супруг многозначительно подталкивает меня к выходу – у постели «умирающей» старушки остались только самые близкие. В холле мы раскланялись с господами Ролан, и они отправились в свои покои, а мы уселись рядком на диванчике.
- Есть ли нужда пояснять кому-либо из присутствующих, с какой целью бабуся решила составить такое завещание, да и ещё нас к этому приплела? – начал Марко.
Я и Милинка отрицательно помахали головами, а Стефан гордо сообщил: «Конечно, надо! Я лично ничего не понял!»
- Бабка стравить нас всех решила, чего тут думать! – усмехнулась Милинка – и мы для неё – очень важный элемент давления на семью. Фактически, она обрекает их на нечто невообразимое! Ни продать, ни подарить, ни даже проиграть этот особняк Адриан не может, а вот содержать должен. А Филя – жить на одни только проценты от продаж с торговли ВаЛиМ. То есть не те суммы, к которым они все привыкли…
Мы с Марко с уважением посмотрела на нашу девочку – никто бы не смог сказать более ясно и чётко. Послышался шум голосов, и дверь в покои госпожи Ванги приоткрылась.