Дай мне все деньги мира, стану ли я счастливей? Все покорив Олимпы, все отомстив обиды, стану ли я счастливей? - пробурчала я строчку - Ты знаешь, у меня даже друзей было не очень много, поскольку я всегда боялась, что дети будут со мной общаться по просьбе своих родителей…
Я высказала то, что так сильно беспокоило меня с того самого момента, как ко мне пришло осознание того места, где я очутилась.
- А что такое уже отлетает от этой сковороды? – шумно высморкалась я и неловко сменила тему разговора.
- Это было тефлоновое покрытие – нехотя буркнул домовой.
Глава 4
Глава 4
Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую!
Группа «Фристайл»
Следующее утро встретило меня ароматом свежеприготовленного завтрака. Когда я выпала из спальни, то Жемчуг уже давно был сыт, и теперь с чувством выполненного долга вольготно расположился в «холле» моей квартиры. То есть не совсем так – он занимал там всё свободное пространство, и я запнулась об него при выходе из комнаты. Волк лениво повилял хвостом, мол, будь аккуратней, так и ногу зашибить не долго. В очередной раз поразившись небольшим размерам своего жилища, медленно побрела на запах вкусностей.
- И откуда у нас такое пиршество? – я открыла коробку с надписью «Пепперони» и тут же откусила впечатляющий кусок, после чего запила горячим и крепким взваром, который Донатий важно называл «Эспрессо»
- Ой, беда! Ну всему тебя учить нужно – Донатий потряс возле моего лица телефоном и гордо оповестил, что он является счастливым обладателем чрезвычайно полезных навыков.
А именно – навыков пользования Интернетом. И даже обещал, коли будет у него подходящее настроение, даже обучить меня этому владению. Я усиленно закивала головой, поскольку и дальше хотела вкушать этот нектар и амброзию. Сегодняшний завтрак показался мне даже более вкусным, чем вчерашние суши.
- Это да! Это мы могём! У деда Юрася я был единственный, хто технику освоил, да интернет, опять же. Первым помощником был. Уж он, поди, от сердца отрывал, когда меня тебе отдавал. Ну я-то ведь мало того, что покладистый и тихий до жути, я ж ишшо к тому же знаюшший до трасти! Как тебе, так самое оно! Недаром Донатом кличут.
- Вот как? Я думала, что с этим именем ты родился… - оторопела я, да так, что не выронила из рук последний дико вкусный кусок того, что носило такое странное название – пепперони.
- От село! – домовой всплеснул руками – «донат» - значит «подарок». Ну, каков я? – он горделиво выставил вперёд аккуратно расчёсанную бороду – чистая правда, как она есть.
А при рождении мамка дала мне имя Апраксий. Ни себе, ни людям! По молодости шибко рефлексировал за такое имечко, куды без этого, а сейчас и отвык совсем. Так что нынче по ентой паспорте меня нихто и не кличет – Донатий я и всё тут.
Я только подивилась на богатство души моего домового, в очередной раз отпустила Жемчуга на вольный выпас, да и сама решила прогуляться по улице, больно уж мне любопытственно было внешнее устройство этого мира. Для прогулки я тепло оделась – надела на себя тёплые сапожки на высоком каблуке, натянула столь полюбившийся мне розовый костюм «Пума» и коротенькую шубку из славского меха. Шубу я нашла в самом глубине шкафа, и теперь радовалась находке, как ребёнок. Судя по всему, бабуля не часто её носила, а вот мне она понравилась до жути. Я улыбалась, глядя на себя в большое зеркало в прихожей.
Туда же вышел и Донатий, для того, чтобы меня проводить и сказать последние напутственные слова перед моей опасной авантюрой.
- Ну как я тебе? Здорово выгляжу, правда? – я сияла начищенным медяком и поворачивалась к нему и так, и эдак.
Розовые бархатные штанишки от костюмчика весело топорщились над изящными лаковыми ботиночками, песцовая шуба добавляла мне некую утончённость, а образ заканчивала маленькая ярко-оранжевая вязаная шапочка, до ужаса напоминающая мочевой пузырь и ночной колпак одновременно. В руке у меня была вместительная холщовая сумка. Я никогда ещё не выходила в свет в новом мире и поэтому очень нервничала, и хотела выглядеть как можно лучше.
Домовой прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, затем подошёл ко мне, и тонко намекнул, что я немного ошиблась с выбором одежды:
- Ну за что мне такие страсти в мои-то годы? Куды ты собралася в таком виде? На бомжатскую вечеринку, не иначе?! Так вот, знай, что это пати нонече для тебя отменено. Сымай чоботы свои, да шубейку взад, в шкапу обратно вертай!
Я решила хотя бы немного отстоять свой образ, и поэтому вцепилась в ручки сумки.
- Но тут-то что не так? Из окна квартиры я видела, как некая дама прошла с нею на рынок, так что я полагаю, что она вполне к месту.
- От дура девка! – горестно сказал Донатий, тряся бородой – а бабку с сумкой на колёсиках, тачанкой, прости Господи, ты не встречала?
Одним словом, свой красивый наряд мне пришлось снять, как не отвечающий ситуации, и накинуть на свои плечи нечто, что домовой назвал словом «куртёха».
Я грустно кивнула, и уже была готова отправиться вниз, для того, чтобы обозревать окрестности, а заодно приобрести некоторые съестные припасы для нас, как позади меня открылась дверь, и показался очаровательный молодой человек.
- Здравствуй, Анюта! Я бы хотел искренне попросить у тебя прощения! – парень полез обниматься, но споткнулся на ровном месте, и чуть было не упал.
Однако, это не остудило его пыл:
- Прости меня, дурака! Бес попутал, не иначе, я же ведь тебе ни за что, да никогда… ну ты же меня знаешь! – глаза молодого человека выражали искреннее раскаяние, а я продолжала стоять столбом, в самое сердце поражённая его натиском.
- Анькин это хахиль, ну, не твой, это самое, а Анькин, Митяевской внучки – Донатий осторожно выглядывал из-за угла, не иначе опасаясь, что «хахиль» у нас тоже «к колдуваниям способный».
Но нет, мужчина разливался соловьём, страстно описывая все страдания, которые он претерпел от моей холодности и небрежения к его персоне. Молодой человек норовил ласково приобнять меня возле двери, дабы я уже наверняка не сомневалась в серьёзности его намерений.
- Так и будешь стоять столбом? – раздался знакомый голос откуда-то снизу. А ну-ка шваркни его чем потяжелее! Щас я вернусь! Я у нас ещё одну сковороду видал, вот как в воду глядел, припрятал для тщательной чистки, а вот она и сгодится, ты токмо не уходи никуда! – крикнул мне Донатий уже из кухни.
Я ухмыльнулась про себя – вряд ли парень выпустит меня добровольно. Ведь я была более, чем убеждена в том, что этот Виталик свято уверовал в собственную неотразимость, и сейчас на деле решил доказать, кто тут альфа-самец.
Поэтому на мои «отойди от меня немедленно» Виталик только усмехался:
- Ой, ладно тебе, детка! Ну подумаешь, погулял, так с кем такого не бывает?! Ну не дуйся, хомячок ты мой…
- Хорошо, не буду – нежно ответила я и воткнула каблук своего сапога в ногу возлюбленного.
Что тут было! Скривившийся от боли Виталик запрыгал на одной ноге, велел немедленно вызвать ему карету неотложной помощи, принимать участие в его госпитализации, а потом сидеть и сдувать чёлку с его лица во время длительной реабилитации.
Донатий замер у стеночки, со скалкой наперевес. Я выдрала её из маленьких цепких рук домового. Его тихое: «Сковороду не нашёл, бери скалку» повисли в воздухе.
- Что ты говоришь? Травмы тебе причинила? Давай подумаем, какие! Я слышала, что массаж всего организма чрезвычайную пользу имеет! – Виталик испуганно выпучил глаза и кубарем скатился с лестницы, крича что-то непотребное по дороге.
Да нет, не просто «что-то». Я отчётливо расслышала вопли этого человека:
- Ты ещё пожалеешь, что прогнала меня сегодня! Да кто на тебя позарится – ты на себя-то посмотри! Только я с тобой возился из жалости! Так и помрёшь в одиночестве!
Я кинула вдогонку скалку, но не попала, конечно. С размаху захлопнула дверь и уселась под нею. На душе было пусто и гадливо. Я долго сидела молча и размышляла о том, какая у меня замечательная бабушка, самая умная и красивая на свете. Как, ну вот как она могла тянуть за собой вот это? Назвать его человеком язык не поворачивался. Вот так – любовь зла! И такие козлы этим пользуются!
Донатий тихо пристроился сверху вернувшегося Жемчуга. Он просто смотрел в сторону закрытой двери и тяжко вздыхал:
- Какая скалка была у меня – чудо, не скалка, настоящая, деревянная, не то, что это ваше новомодное, понимаешь… я ж её отмыл, отмочив в трёх водах колодезных, я ж её смазал маслицем постным…
- Зачем это смазал? – я оторвалась от своих мыслей, заслышав эти более, чем странные причитания.
- Пельмени ляпать я удумал – недобро зыркнул на меня домовой – токмо у нас ни сметаны, ни мучицы нет. Можно и заказать доставку, так-то оно так, да на тебя денех не напассесси. Буржуйка ты, вот кто! Ты чо расселася? Бери котомку, шуруй в Магнит. Хотела приобщитьси к людям? Так оно таперича самое время и есть!
Я молча вытерла сопли, и подумала, что зерно истины в словах Донатия, вероятно, есть. Потом подумала ещё, и полностью согласилась с такой постановкой вопроса.
- Жемча, принеси палку внизу – сказала я волку, тот радостно подорвался, скинул с себя домового, и помчался в подъезд.
Вскоре он ввернулся обратно, жутко довольный собою. Во рту у него была немного жёваная, вся в шерсти и волчьих слюнях, но по-прежнему «настоящая, деревянная» скалка. Домовой с брезгливостью посмотрел на то, что пытался ему подарить волк, и гордо сообщил, что после таких испытаний ему нужна новая. Точно такая же, но новая.
И я во второй раз за сегодняшний день предприняла попытку выйти из дома. Не успела я открыть дверь, как в дверном проёме показалась корпулентная женская фигура. Она поднималась по лестнице, да ещё и нервничала, судя по всему, так что сейчас её могучая грудь волнительно вздымалась и опадала.
- И что же ты, дрянь такая, творить удумала? Неужто на тебя и управы уже никакой нет? Тебе кто давал право избивать сыночку моего? Да и ещё с этим… использование предметов в качестве оружия? - Дама слегка наморщила лоб, припоминая нужную фразу. Жемчуг изрядно заволновался, но я взглядо