Жандарм в «аквариуме», как мне показалось, явно не ожидал нашего столь триумфального возвращения. Он привстал со своего места, когда нас заводили всё в ту же клетку и просили подождать до выяснения. Есть уже не хотелось. Жемчуг прилёг на пол, вытянул морду на лапы, и приготовился как следует отдохнуть. Не вышло. Вернулся отмытый и даже переодетый «просто Дима» и попросил зачинщиков драки пройти в кабинет дознавателя по одному. Услышав этот приказ, Донатий только лишь счастливо улыбнулся, и не сдвинулся с места.
Я чувствовала, что мне стоило объясниться с господином Авдеевым, но не знала, с чего начать. Тем более, что чувствовал он себя совершенно точно не очень хорошо – оба глаза начали заплывать, да и повреждённая губа не делала его симпатичнее.
Если честно, то мои пояснения ему были совершенно не нужны, единственное, что он хмуро бросил, когда я пыталась что-то сказать: «Ну и кавалеры у тебя»!
Я понимала его негатив. И просто осеклась на полуслове. Да и что я могла бы ему сказать – что этих двоих я вижу во второй раз в жизни? И, если повезёт, то в последний?
- Неудобно-то как вышло! – я пнула тележку, намекая, к кому у меня накопились претензии.
Ответом мне было напряжённое молчание. Ну хорошо, Семин с тобой! Дома поговорим! Фигушки я ему больше морковку куплю. С меня были взяты очередные объяснения, участников драки (большую их часть) немного задержали, а я снова была предоставлена самой себе. К Дмитрию подходить не стала для прощания – не в том он нынче состоянии, чтоб политесы разводить.
Открылась дверь и в дверном проёме показалась группа людей. Они сопровождали нервного молодого человека, который был возмущён столь хамским поведением сотрудников правоохранительных органов:
- Отпусти, начальник! Ну сукой буду, не я это! Да мне последнего срока хватило! Я зуб даю, я в парке просто гулял! Да нет у вас на меня ничего – я чистый. Оружия-то при мне не нашли. Так что не крути хвосты, и забудем про это недоразумение…
Спустившийся дознаватель бегло просмотрел бумаги и тихо сказал стоявшему рядом со мной Дмитрию:
- Завойский прав! В этот раз на него ничего нет! Оружие скинул в парке где-то, так что разбой отпадает… а если «терпила» его не опознает, то и грабёж тоже. Денег при себе не обнаружено…
Остаётся сопротивление… несерьёзно. Нож он в парке скинул, к бабке не ходи. Только там тысяча га, где искать-то? Я вызвал кинолога с собакой, только они у нас «белая кость», когда будут, не уточняли…
Я стояла молча, пунцовая от того, что подслушала чужой разговор. Суда по всему, «тысяча га» - это очень много. Если мы втроём с волком и Донатием вот тут пройдём по стеночке, то можем во второй раз за эту ночь покинуть столь негостеприимное заведение. Но не тут-то было! Дима решил забыть старые обиды и обратился ко мне:
- Аня, ты можешь помочь нам с поиском улик? Иначе преступник снова останется на свободе!
Я была очень рада помочь, но не всё в этой ситуации зависело только от меня, в основном это было заданием Жемчуга, который с сосредоточенным видом чистил свою шерсть.
- Мы попробуем! – твёрдо сказала я.
Дознаватель посмотрел на меня с долей сомнения, но согласно кивнул. Мы загрузились всё в тот же автомобиль, и поехали совершать подвиг. Причём Дима мне предложил оставить свою тележку в одном из кабинетов, мотивируя это тем, что там она совершенно точно будет в сохранности. Она-то да… а вот само отделение? Тем более, что Донатий уже немного высунулся из сумки, заслышав столь заманчивое предложение.
Поэтому я пробормотала:
- Нет, ну что вы, не извольте беспокоиться. Мне не в тягость, да и вещи больно ценные… - в данный момент из сумки торчала ботва от моркови, которую фигурно обгладывал Донатий, ребята переглянулись между собой… и ничего не сказали.
По приезду на место событий я поняла, что это был городской парк. Теперь я видела свою задачу в том, чтобы объяснить усталому Жемчугу, что именно я от него хочу.
- У кого-нибудь есть с собой нож? – спросила я у своих провожатых – хочу показать его псу, дабы он уразумел моё желание.
Ответом мне было только пожатие плеч.
- Ты глянь на них! - Донатий наконец дожевал свою морковку, и теперь имел более благожелательный вид – с каких это пор наши полуцейские ножи не носють? Спасибо скажи, что я у тебя есть! Хозяйственный, страсть! Вот, прихватил в одной комнатке в подвальчике. Там ещё надпись была: «Хранилище вещественных доказательств», а возле двери – пылюка! Сразу видно, что без дела вещи хорошие лежат. Вот я и зашёл, посмотреть одним глазком…
- Батюшки! Точно! У меня ведь нож есть – сказала я, доставая его из сумки.
После всего, что произошло сегодня, я уже не обращала внимания на мнение окружающих обо мне.
Я показала нож Жемчугу и попросила его: «Ищи! Такой же, похожий, ищи! Очень надо!»
Я взяла волка за ошейник и долго смотрела ему в глаза, пытаясь донести свои мысли и образы. А когда он тихонько заскулил, отпустила. Жемчуг побежал по дорожке, припадая носом к земле, иногда останавливаясь и замирая на какое-то время. Мы бежали следом за ним. Круги становились всё хаотичнее, мы немного подустали, и я сделала движение рукой, мол, привал. Волк продолжал искать. Донатий гордо сообщил мне, что собирается спать, но тут его сон, как рукой сняло:
- Нашёл он! Ты только глянь на это! Нашёл твой блохастый что-то! – радостно голосил домовой.
Я устало поднялась со скамеечки, на которой мы решили передохнуть:
- Нужно посмотреть, Жемчуг что-то обнаружил.
И действительно, где-то неподалёку от нас раздался отрывистый волчий лай. Жемчуг сидел в кустах возле ножа с максимально гордым видом.
Когда служебная машина остановилась возле моего подъезда, уже рассвело. Давнишний пьяница всё так же висел в окне первого этажа, лениво обозревая окрестности. Я устало кивнула на благодарности новых знакомцев и стала подниматься домой. Мне кажется, что я уснула раньше, чем голова коснулась подушки.
Смутно помню, как Донатий стаскивал с меня носки, сварливо приговаривая при этом.
Буквально через секунду я услышала нервное бормотание у меня под ухом:
- Просыпайся, да проснись же ты, лихоманка! Там Сонька припёрлась, тарабанит в дверь! Глядишь, ещё раз менты приедут. Твой адрес для них нонече ровно второй дом! Да вставай ты!
Я встала, как сомнамбула, и поплелась к двери. Действительно, за порогом стояла София и была крайне возбуждена.
- Соня? – постаралась я быть вежливой – проходи, располагайся! Чем я обязана столь раннему визиту?
София хмыкнула, отодвинула меня и отправилась с инспекцией по всей квартире.
- Окстись, подруга! Далеко за полдень! Скажи- ка мне лучше, что за дебоши ты тут устраиваешь? Мне соседи ночью звонили, сказали, что тебя в ментовку загребли. Так что я дай, думаю, навещу сестрицу, узнаю, чем она дышит. Злые языки говорят, будто у тебя появился некий парень уголовной наружности. С синяками на лице… молодец, сестрица! Я видела в тебе потенциал. Ну так что, помог тебе оберег-то?
- О да-а! – протянула я – ежели случится такая оказия, изволь передать деду Юрасю мои поклоны.
Донатий в этот момент распевал песни, сидя верхом на волке:
- Пара-пара – парадуемся на своём веку…
Сонька заглядывала во все щели, очевидно, очень рассчитывая увидеть того самого «уголовника». Не нашедши, опечалилась и ушла.
Глава 7
Глава 7
Я презираю людей, держащих собак для самообороны. Они трусы, у которых не хватает духа кусать прохожих лично.
Предложение о том, чтобы перейти на государеву службу, которое мне сделал господин Авдеев, было мною рассмотрено самым тщательным образом. И принято положительное решение по этому вопросу. Я справедливо полагала, будто не вижу себя в служении в обучителях.
Так что я, пожалуй, сообщу об этом моему будущему соратнику. А когда? Да вот хоть прямо сейчас!
Я скинула ноги с кровати, пригладила рукой стоящие дыбом волосы и решила, что мой утренний туалет практически завершён. Поплотнее запахнула пеньюар и прошлёпала в гостиную. Там приютился на узеньком диванчике Дмитрий Константинович собственной персоной и в данный момент славно почивал, свесив одну руку вниз. Дело в том, что я сумела перебороть свой страх перед управлением автомобилем, так что Дмитрий согласился иногда по вечерам проводить для меня обучающие занятия по управлению моим транспортным средством. Водительское удостоверение на право управления у меня, как говориться, было, а вот реального опыта – нет.
Точнее говоря, я именно ему отдала предпочтение, желая его видеть в качестве своего инструктора, а не Донатия, несмотря на то, что последний изо всех сил убеждал меня в правильности выбора своей кандидатуры.
Когда меня спросил Дмитрий, как вышло так, что водить я не умею, то по «ценному совету» своего домового я просто пожала плечами со словами: «Так а чего ты хотел? Права-то купленные!».
М-да! Судя по всему, это была не та информация, которой мне следовало поделиться с оперативным сотрудником… надо бы поговорить об этом с моим советчиком…
Пледик, которым был прикрыт господин Авдеев, немного сполз с него, и на мужественной спине господина офицера стал виден рисунок, сделанный моей губной помадой. В виде куполов. Я наклонилась, чтобы посмотреть поближе: ну да, изображение храма, сделанное ярко-красной перманентной помадой. Мне очень понравилась та тщательность, с которой Донатий выводил каждый купол храма на спине Дмитрия, единственное, что меня немного удивило – почему именно на спине? Ведь в таком случае сам «куполоносец» не сможет полюбоваться на удивительной красоты изображение, хотя ему, без сомнения, сообщит всё его окружение – оно наверняка будет просвечивать через рубашку.
Самого «юного художника» нигде не было видно, однако из ванной доносился плеск воды – открыв дверь, я поняла, что Донатий моет лапы недовольному волку, который только что вернулся с прогулки.
- …такую работу учителкой потеряла, а всё за ради чего? Для того, чтобы с такими же грязными да блохастыми псинами, как и ты, вошкаться? Непорядок это. И ей говорил, и вот тебе тоже – непорядок! А так вот бы по школе важная ходила, указкой тыкала, а то, что она предметов своих не знает, так это же не беда! Со мною бы ни в жисть не пропала. Уж я-то оказал бы вспоможение, я ж у деда Юрася был самый образованный, я ужо и буквы знаю.