Глава 7
Глава 7
…И этот никому ненужный дом...
Себе от нас оставил хлам и грязь...
И слёз не видно было, потому что за дождём...
Все были рады, с ним прощаясь и смеясь...
А он смотрел пустыми чёрными глазами...
Как были рады те, кто раньше жили в нём...
И, покидая, всё ненужное бросали...
"Прощай, наш неуютный, старый, старый дом!"
Юрий Шатунов.
Момент нашего прибытия в столицу приближался с каждым мигом, также, как и моё волнение от предстоящей встречи с «родными пенатами». Что ждёт меня в столице? Марко говорил мне о том, что за домом присматривает пожилая чета – безусловно, их сил было недостаточно для того, чтобы содержать дом в пристойном состоянии, но следить за тем, чтобы он окончательно не рассыпался – вполне. Дела в поместье шли по-накатанному, и уже не требовали нашего неусыпного внимания. Благодаря совместным усилиям Новака и Марко посевные площади с каждым годом немного расширялись, да и качество продукции заметно улучшалось. Ежегодные ярмарки в Ораховаце и торговый дом ВаЛиМ приносили нам ощутимый доход, так что угроза разорения растаяла на горизонте.
Безусловно, «олигархами» таким образом мы не стали, да только мы и не стремились к этому. В этом мире, который принял меня, я получила заботу, любовь, семью… одним словом - я чувствовала себя дома! И вдруг снова передо мной встают призраки прошлого… как тогда, с Деяном-разбойником, который сгинул в Гнилушкинских топях. Только вот опасность для меня была реальной, из плоти и крови, а не той, что жила в воспалённом сознании наркомана и убийцы. И опасность та исходила от тех людей, которые много лет жили в доме семьи Эдор в столице, да и теперь присматривали за ним, друзей самой Анелии, да и вообще – кого угодно, кто лично знал бедняжку.
Н-да… невесёлые мысли, и я не могу от них вот так запросто избавиться. Я мысленно хмыкнула: «Это потому, детка, что ты сидишь на той же коряжечке, у такого же костерочка, что и шесть лет тому назад, когда мы впервые ехали в Ораховац… » не могу не согласиться… вон там, где-то в трясине погибла несчастная Видна… её родичей ещё долго шпыняли в Подуево – мол, вырастили преступницу, прелюбодейку, да пособницу убийце. И длилось это до тех самых пор, покуда Милун не сообщил, что за каждое браное слово последует репрессия. Досужие сплетники по-верили сразу: хоть и слыл он тюфяком, да вот только под пудовый кулачище попадать охотников не было.
- Милая, с тобой всё в порядке? Мне показалось, что ты задумалась о чём-то… - Марко приобнял меня сзади.
- Вспомнила про гибель Видны – не сразу вернулась в реальность я. Моему супругу не было необходимости что-то пояснять – он всё понял сам!
Стефан с недовольным лицом сидел на лошади в ожидании нас. Наше путешествие в Руму продолжалось. Из воспоминаний о нём остались только пыльные дороги и отсутствие постоялых дворов, впоследствии сменившееся на дороги мощёные, да с гостиными дворами при них, «грязными клоповниками», как по-дружески просветил нас Стефан. Одним словом – я очень даже понимала людей, которые за всю свою жизнь не покидали родного околотка. Изощрённую пытку дорогой выдержит не каждый. Мы все очень устали, и мечтали лишь доехать уже хоть куда-нибудь. Признаться честно, под конец пути я уже не так переживала о том, что совершенно не представляю нахождение улицы Аугусто Цесареца, так велико было моё желание закончить наш долгий путь. Данка просто молчала целыми днями, забившись в угол кареты.
И вот, вуаля! Отстояв очередь на въезд через одни из ворот, мы заехали в город. Стефан, как я и предполагала, перво-наперво поинтересовался адресом моей собственности.
- Дом по улице Аугуста Цесареца, напротив церкви. Его не составит особого труда найти – я без запинки продиктовала свой адрес.
На что Стефан просто кивнул, соглашаясь со мной, и направил свою лошадь вперёд. Уже спустя около получаса мы прибыли на нужную нам улицу… моё сердце пропустило удар, и я, не сомневаясь более ни секунды, молча указала на старый запущенный особняк, который виднелся в глубине сада.
- Вот мой дом… - при взгляде на него я вдруг ощутила некую ностальгию, будто не виделась с кем-то очень близким несколько лет. «Это старость, детка, с возрастом все становятся сентиментальными!» - вернул меня с небес на землю внутренний голос. Я тряхнула головой, как-будто избавляясь от этого наваждения, и первой открыла маленькую калитку сада…
- Ну чаво опять расшалилися? Вот я вам ужо сейчас руки-то поотрываю… - послышалось из глубины сада, а после этого и сам обладатель старческого дребезжания показался нам, торопливо шаркая ногами.
- Кому ты тут что поотрывать-то собрался, старый? – насупленно проворчал Стефан.
Старичок доковылял к нам и расплылся в довольной улыбке.
- Ох, господи-святы! Хозяева пожаловали! А мы то с матушкой и не ждали вас раньше, чем через три дёна! А сам-то я садовник тутошний, Тихомир… детвору гоняю местную, а то повадилися оне… дом пустует… вот.
Я покраснела до кончиков ушей – ну конечно, не мог Марко собраться в путешествие и не предупредить ту супружескую пару, что присматривает все эти годы за опустевшим домом. От неловкости я потеряла нить беседы на несколько мгновений.
-… а молодая госпожа Анелия, она сама-то где? – подслеповато прищурился дедок. Я сделала шаг вперёд.
- Простите, не признал я… ликом иная, да и волос другой – начал было Тихомир, затем подошёл ближе, цепко посмотрел на меня из-под кустистых бровей, и… согласно покивал головой – это и думать надо, столько лет прошло, аккурат как в двенадцать зим в Академию уехали, так больше и не возвращалися домой! А сам-то я слаб на глаза стал нынче, через это и вся моя ошибка.
На помощь своему мужу уже спешила опрятная пожилая женщина.
- Ты смотри, матушка, молодая хозяйка домой воротилася – растроганно проговорил садовник. Женщина заплакала, вытирая лицо передником.
- Слава Семину, дожили мы… я Надия...
Я обняла стариков, и мне было искренне наплевать, как это смотрится со стороны. Но никому не было смешно. И Марко, и Стефан молча смотрели на это, и не собирались подтрунивать надо мной за то, что я так взволновалась встречей с обслугой И я в который раз возблагодарила Бога за то, что в одно утро переступила порог именно их поместья…
- Мы приготовили несколько комнат для вас, да пыль стёрли в доме. Сами –то мы туда заходим редко, живём в домике садовника – застенчиво призналась Надия. Она показала на то, что назвала гордым словом «домик» - крошечная разваливающаяся конурка, иначе и не скажешь. Жгучее чувство стыда охватило меня. Я ведь никогда не интересовалась судьбой этого дома.
- Я посылал вам деньги на ваше содержание – издалека начал Марк.
- Мы их не тратили, всё откладывали… а ну как крыша особняка обвалится – резонно возразил Тихомир. Ответить на это было нечего.
Мы зашли в дом, поднялись на второй этаж, где нам выделили комнаты, Марко со Стефаном бодро натаскали горячей воды для мытья, и я со стоном счастья опустилась в лохань. Но было нечто, что весьма тревожило меня – внимательный и настороженный взгляд местного садовника при встрече. Как-то слишком легко согласился старик увидеть во мне безвинно почившую Анелию.
Уже на следующее утро у нас состоялся семейный совет. Я бы очень хотела восстановить дом, но даже мне, малосведующему человеку, было понятно, что этот ремонт будет стоить нам колоссальных затрат. Да и расходы у нас в этом году заметно возросли с постройкой постоялых дворов… одним словом, невозможно объять необъятное.
- Я предлагаю начать с малого – с уборки, и с расчистки сада. Но самое главное – переселить супружескую чету из их домика в пустующие комнаты нашего дома – внесла я предложение. Марко согласно кивнул, а Стеф просто равнодушно пожал плечами, дескать « твои хоромы, тебе и отвечать».
Когда я сделала предложение о переезде самим старикам, то встретила… лишь оторопь и сомнение. С чего это, мол, такая щедрость? А если мой муж заругает? На что Марко заявил, что с моим мнением в семье также принято считаться, и бедняги согласились. Мой супруг облазил весь дом, от пыльного чердака до подвала, пропахшего плесенью и мышами, и сделал неутешительный вывод: «Нам бы ещё опытный каменщик, да плотник нее помешал!»
Что касается облагораживания сада, то мне очень нравился его немного дикий и запущенный вид – так он казался более «натуральным», если можно так сказать. И тем самым выгодно отличался от прилизанных и выстриженных садиков наших соседей, которые виднелись за высокими заборами. Поэтому я, вооружившись секатором и наставлениями Тихомира, задумчиво побрела в сад. «Значица так! Ненужные сучки, да ветки обрезать, а нужные оставлять… а как проверить-то? На живых ветках, на них – листья распустились». Держа в уме этот нехитрый посыл, я приступила к работе.
Кто сказал, что работа садовником – это вам цветочки поливать из красивой леечки? Уже через полчаса я вся с непривычки взмокла от усилий, пытаясь секатором разрезать, распилить, ну или на худой конец размочалить несчастные ветки. И вот в один из таких моментов, когда я сосредоточенно колупалась с очередным деревом, мимо меня аккуратно прошмыгнул мужичок самого непрезентабельного вида. В руках у этого персонажа была садовая тачка, полная камней… камней из фундамента моего дома! Для надёжности я проморгалась, но мужичок продолжал сосредоточенно идти в сторону маленькой калиточки, и совсем скоро он уйдёт с ворованным добром.
Ещё никогда ранее меня столь возмутительно не «обносили».
- Эй, уважаемый! Далеко ли камешки повёз? – крикнула я, пытаясь предотвратить наглое хищение. На что сам вороватый гражданин хмуро посмотрел на меня, и продолжал этот беспредел.
Такого я уж точно стерпеть не могла, и, храбро выставив секатор, как рапиру, приблизилась к наглому вору.
- Ну чево тебе надо от меня, что орёшь-то, как оглашенная? – со вздохом поинтересовался мужичонка, опустив тачку – дрова собираешь? Бог в помощь, хозяюшка!