и такие затевает, что и сказать невмочно.
Третьего дня закрылась в библиотеке с молодым господином, пришла в покои свои уж затемно, говорит: «я работала». Клянусь Семином, так и сказала! Где ж это видано, чтоб благородная госпожа работала? А то с маленьким господином по углам жмутся! Тьфу, разврат это и всё тут! – женщина раздражённо сплюнула.
- Мне нужно идти! Госпожа не в духе, который день! Моё отсутствие может стать заметным! Хоть я и сказалась, что в Подуево собираюсь, батюшку навестить, но всё же… - поборница морали поправила чулки на ножке и повернулась к мужчине. – А гребень действительно красивый! Тут ты прав! Хорошо всё же, что тогда на болоте госпожа Анелия выжила, зря тебя, выходит, душегубом-то прозывают!
Поцеловав на прощание возлюбленного, молодая женщина покинула сторожку. Деян хотел было посетить по душевной необходимости ближайшие кусты, да заленился. Почесав себя ещё раз, в этом случае – пузо, Деян призадумался: полюбовница его, горничная господская, утверждала, что он не убил ту полудурочную девчонку, что ехала в гости к семейству Валер! Хотя он припоминал совсем иное. Не было случая в его богатой разбойничьими подвигами биографии, чтобы жертва оставалась в живых. Поскольку это было бы экономически нецелесообразно и даже опасно с точки зрения преследования по закону.
Более глубокий, детальный анализ содержимого его пупка также не дал ответ, каким образом та малохольная смогла выжить. Если он собственноручно её утопил в Гнилушках. Аккурат во время первой весенней грозы. Правду сказать, его разум в тот момент был несколько затуманен дурман – травой, но основное он запомнил очень хорошо.
Девчонка, которую он ограбил по наводке своей подруги, оказалась явно с придурью. Поначалу всё шло, как обычно – он остановил повозку, поинтересовался у возницы, кошелёк, или голова. Тот принял верное решение, но всё равно не смог остаться в живых. Деян хорошо пошарился в сундуках девицы, но остался практически ни с чем. Милая сиротка была бедна, как церковная мышь! Он с раздражением вспомнил, как волок девчонку к болоту, дабы та хорошенько вспомнила, где припрятала денежки, или украшения, или другие ценные вещи. Деян был вообще до крайности неприхотливым человеком!
А девица-то всё лепетала что-то про кары небесные, что непременно настигнут душегуба и прочую муть! Деян был очень зол на свою любовницу, что дала ему «наводку» на эту повозку, и на себя, за то, что пошёл на дело, одурманенный травой, от которой ему потом всякие разности мерещились до самого утра. Единственное, что смог достаточно чётко запомнить мужчина – это то, что девчонку ту он совершенно точно утопил, она ещё долго умирать не хотела, а у него так голова раскалывалась от аромата травы, да и в целом настроение ни к чёрту…
Выпав из воспоминаний, Деян звучно рыгнул, и принял решение поехать в поместье, дабы удостовериться в том, что девица точно жива… ну и для того, чтобы исправить этот прискорбный факт. А когда наступит подходящий момент, сообщит ему подруга, что служит горничной в усадьбе Дубовая Роща.
***
Мы с Марко продвигались в сторону болот. Гнилушки – общее название ряда заболоченных территорий и болот, что находились в собственности семьи Валер. Первая партия торфа, добычу которой мы начали в середине весны, просохла и дала высокие показатели горючести, я показала Жарко сортировку по качеству. Поскольку государственных стандартов не определено, то весь процесс основывается исключительно на представлении человека, осуществляющего этот процесс. И тут опять встаёт вопрос перепроизводства. Никаких других эмоций при виде штабелей готовой продукции, кроме озабоченности, у меня не возникало.
Я повернулась к Марко для того, чтобы задать вопрос, который мучил меня всё утро. Но подумала, что бизнес может и подождать: Марко был сердит и зол. Уточняю своё определение: он был сумрачнее обычного. Я тихонько телепалась рядом на Чернушке, когда Марко повернулся ко мне, для меня это стало такой неожиданностью, что я даже не успела вытащить травинку изо рта. Довожу до сведения окружающих, что дама благородного происхождения не запихивает в рот травинку, как пастух. Она в принципе не знает, как это сделать!
- Праздник Середины Лета через три недели – Марко поделился со мной очевидной истиной, серьёзно смотря мне в глаза.
- Эээ… время летит… - максимально неопределённо ответила я. И что он хотел мне сказать, указывая на время года? Как вдруг меня осенило: ожидается официальная помолвка Марко с нашей милашкой Анджи! Судя по насупленному лицу кузена, он понял мою растерянность.
- Я не думаю, что папенька захочет затягивать со свадьбой! – проглотив ком обиды и невнимания с моей стороны, продолжал Марко свою мысль.
- Я никогда и не подозревала дядюшку в глупости! – равнодушно пожав плечами, ответила я. Марко окончательно разобиделся и отъехал от меня на расстояние. «Ну да, девочку – фиалку каждый обидеть может!» - ехидно подсказала мне шиза. Что ж, не могу не согласиться с внутренним голосом: в конце концов, Марко никто насильно под венец не тянет, он абсолютно добровольно согласился помочь родителям в улучшении их материального состояния и изменить дела поместья за счёт тех денег, что даёт Кристиян в качестве приданного за свою умницу дочку! Так что плакаться мне в «жилетку» нет ни малейшего повода.»
Именно с этими словами я хотела подъехать к нему поближе, небрежно насвистывая вальс Мендельсона. Марко увидел, что я его хочу догнать, и придержал коня. Только сейчас я, за весь сегодняшний день, действительно обратила на него внимание: обычно он всегда аккуратно до невозможности причёсан и элегантно одет, а сегодня он был в одежде явно небрежен. «Божечки мои!» - запричитала шиза – «да ведь он запускал руки в волосы». Я присмотрелась получше – всё так и есть – несколько тёмных волосков на голове будущего жениха были растрёпаны. «Вот какая беда у парня! Если он даже решился на то, чтобы испортить свою укладку!»
- Твой отец когда-либо увлекался азартными играми? – безотносительно беседы спросил у меня Марко.
- Не припомню такого – ответила я чистую правду.
- Не могу сказать о себе то же самое – глухо сказал парень. – Он играет столько, сколько я себя помню. Разумеется, это увлечение благородных господ, ничего противозаконного в том нет, но вот если тебе в карты не везёт совсем… отец не способен трезво рассуждать после того, как к нему попадают в руки карты. Хотя, что я говорю… отец вообще не способен трезво рассуждать.
Мне больно сейчас говорить об этом, но наше поместье тоже в залоге. Прошлой осенью отец поехал в Ораховац один, я не смог его сопровождать – была необходимость моего присутствия на уборке урожая. Так вот, он вернулся из города с долговыми обязательствами. В обеспечение, которых отец предоставил Дубовую Рощу. И срок залога истекает в конце осени!
- Я полагаю, ты понимаешь, что я хочу сказать… фактически, поместье могло бы стать не нашим. Я крайне благодарен господину Гордену за то, что решил остановить свой выбор на нашей семье, решив породниться с нами… я всегда понимал, что семья накладывает на меня особые обязанности.
Марко невесело усмехнулся. Моё сердце пропустило удар.
- Особые обязанности и завышенные ожидания – именно то, что я слышал с самого детства. Маменька всегда повторяла мне об ответственности. Я никогда не был против, я всё понимаю – на отца у неё надежды немного. Мне уже исполнилось двадцать четыре года, и я достаточно давно занимаюсь делами поместья. Но свадьба с Анджелой! Не суди меня строго, Анна! Я очень сильно опасаюсь того, достоин ли я руки и сердца этой благородной госпожи! – Марко правильно понял значение моей лёгкой улыбки.
Я открыла было рот в защиту бедняжки Анджи, но Марко меня бесцеремонно перебил.
- Я понимаю, что в браке благородных господ простые чувства не играют особой роли. Гораздо выше ставится чувство долга, чести семьи, взаимопонимание. Всё, как в нашей семье! Но… у меня свои мысли на этот счёт!
Марко в очередной раз запустил руки в шевелюру, испортив укладку ещё больше. Очень странно, но мне не захотелось пошутить по этому поводу. Мне показалось, что я была тем единственным человеком, которому Марко смог бы рассказать подобные вещи! И что я более чем кто- либо, понимала кузена. Перед глазами проносились картинки из прошлой жизни… я молча спрыгнула с лошади для того, чтобы подойти и обнять кузена.
Я знала – ему это нужно!
***
Деян наблюдал за молодыми людьми издалека. Удачно он вышел на разведку, нечего сказать. Любовница говорила ему о том, что братья Валер частенько ездят по какой-то надобности к болотам, да к деревенским ремесленникам зачастили, чего Деян не понимал в принципе. Вот если бы он был благородных кровей – ни за что бы с крестьянами не знался!
Мужчина довольно оттянул грязные штаны в определённом месте, находясь в приятных грёзах о своей теоретической возможности общаться с господами не посредством угрозы жизни, как он привык, а по праву рождения!
Молодые люди остановили лошадей на открытом пространстве. Деян сплюнул с досады: теперь подкрасться к ним ближе было достаточно проблематично. Беседа явно затягивалась. Ну, о чём с бабой можно беседовать столь большое количество времени? Деян никогда не использовал беседу для очарования противоположного пола. Прямо сказать, не увлекался он этим.
Бабам им ведь что надо – прижать их покрепче и вперёд! Рассуждения подобного рода никогда раньше подводили Деяна. Однако же, он решил, что отвлёкся: мальчишка Валер, вроде бы старший, по-прежнему говорил что-то девушке, что была рядом. Это всё интересно, конечно,… но где та придурочная, которую Деян столь неудачно утопил? Она же, вроде, с ним таскаться должна? Даже со значительного расстояния Деян видел, что искомая дама и та, что присутствует сейчас – разные люди.
Он раздражённо прищурился: да нет, не она это. Та тоже была худосочной, как нынешняя, только волос другой был, да и лицом иная! Деян смачно сплюнул от досады на землю, поскольку терпение никогда не было его добродетелью. Точнее говоря, если бы у кого-либо возникла фантазия поинтересоваться наличием положительных качеств этого представителя человечества – их бы попросту не нашлось! От слова совсем. И его это полностью устраивало. В двух соседних губерниях давали золото за голову разбойника, и единственное, что всегда огорчало Деяна – это то, что себя продать невозможно.