Но с другой стороны… чувство неудовлетворенности все же осталось. Как будто я этих денег не заслужила. Может… попробовать осторожно расспросить Рэмвилла при встрече? Ведь очень вероятно, что происшествие с Роминсоном имеет какое-то отношение к тому делу, которое расследует полиция.
Да уж, могу себе представить, что он мне ответит. Вдобавок… хочется все-таки выяснить все самой, а не узнать от полиции. И даже хорошо бы, пожалуй, чуточку щелкнуть эту полицию по носу. По одному конкретному носу! Чтоб обладатель этого носа не говорил о частных сыщиках так презрительно!
А может… попытаться продолжить? Довести расследование до конца?
Конечно, у меня есть мое главное дело, за которым я приехала. Но ведь я уже решила, что все равно буду заниматься параллельными заказами. Мне надо зарабатывать репутацию.
Ах, как бы хотелось увидеть лицо Рэмвилла, когда я небрежно брошу ему на стол те самые выводы, которые он безуспешно ищет! На его стороне, конечно, опыт и авторитет… но у меня ведь тоже есть кое-какие козыри! А еще можно будет все-таки отдать отчет ниссин Роминсон. Со словами: “Разумеется, вы мне больше ничего не должны… но, видите ли, Патрик Вилкинс не оставляет неразрешенных загадок!”
Я открыла мечтательно зажмуренные глаза и осознала, что по-прежнему стою напротив своей таблички и блаженно улыбаюсь. Ой. Ну и нелепый у меня, должно быть, вид!
Я решительно зашла в свою контору и осмотрелась. Надо сказать, стала она еще меньше, чем при моем предшественнике – пришлось передвинуть ширму. Потому что в кухонном закутке теперь будет жить Нэн. Нянюшка приехала с утра и тотчас объявила, что никак не может спать в одной комнате с “молодым джентльменом”. Приходилось признать, что во многом она права. Не стоит шокировать соседей еще больше, чем я это уже сделала.
Присев за конторку, я провела рукой по девственно-чистой и пустой столешнице. Надо завести папки, как в полицейском архиве. Бездумно выдвинула один из ящиков стола, и на его дне перекатился по листу сероватой бумаги химический карандаш. То, что нужно!
Положив перед собой чистый лист, я вывела на нем единичку. Что мне известно? Пункт первый – ниссард Роминсон. Я знаю, когда и на какое время он уходил из дома неизвестно куда. И именно эти периоды выпали из его памяти.
Пункт второй – жена хозяина ломбарда. Здесь стоит поставить вопросительный знак. Надо выяснить, что с памятью у нее.
Пункт третий – пропавшие драгоценности. Что именно пропало, а что пропало и вернулось у Лилеи Роминсон, я знаю. Кстати, это то, чего не знает полиция – потому что там от ниссин Роминсон отмахнулись. Хотя теперь-то, может, уже и заинтересовались… или нет? Мог Рэмвилл подумать, что целью магической атаки была хозяйка ломбарда, а посетитель подвернулся случайно? Заинтересовали ли его провалы в памяти у этого посетителя?
Хорошо бы еще узнать, что там было про кражи из ломбарда и ювелирного магазина. Не помешал бы список.
Список… у Рэмвилла-то он наверняка есть.
Я откинулась на стуле, прикусив кончик карандаша.
Нет, что-то не так. Отодвинула стул подальше и, тщательно примерившись, закинула на стол ноги. Стул опасно пошатнулся, душераздирающе скрипнув, но устоял.
Вот. Теперь можно размышлять. Главное, не забыть потом протереть стол. Или стоило все-таки снять ботинки? Нет, если снимать ботинки перед тем, как закинуть ноги на стол, это совершенно теряет смысл.
В конце концов, должен же быть у меня какой-нибудь порок! У всех великих сыщиков они есть. Нет ни одной детективной истории, где сыщик безупречен. И кто станет доверять безупречному сыщику? Вот Оттон Вилкинс, к примеру, курит трубку, а еще непрерывно что-то ест. И это помогает ему думать. Но не могу же я начать курить трубку! А слишком много есть мне пока не на что.
Главное, успеть протереть стол до того, как вернется Нэн. Ей про обязательные пороки не объяснишь.
– Рэндаф! – негромко окликнула я, и призрачный дворецкий соткался из воздуха прямо передо мной, неодобрительно косясь на мои ноги. – А как ты думаешь, ниссард Рэмвилл не берет работу на дом?
– Ты хочешь, чтобы я подглядывал за джентльменом в его комнате? – суть дядя уловил мгновенно, однако совершенно неверно, на мой взгляд, расставил акценты.
– Ну… можно и в отделении полиции. Мне все равно придется туда наведаться. Просто заглянешь через плечо, когда он останется один…
– Во-первых, – с достоинством ответил Рэндаф, – меня несколько смущает его пес. Не уверен, что он позволяет кому попало заглядывать через плечо хозяину.
– Он же призрачный!
– Я тоже!
Тут я слегка смешалась. Откровенно говоря, мне как-то не приходилось задаваться вопросом, может ли один призрак покусать другого.
– А во-вторых, – невозмутимо продолжал мой любимый дядюшка, – ты не находишь такой способ добычи информации… не совсем честным?
Я закатила глаза.
– Я же не собираюсь никому вредить! Это… просто обмен информацией! В интересах следствия!
– Мне кажется, ты что-то упускаешь в слове “обмен”! – Рэндаф едва заметно изогнул бровь.
В этот момент входная дверь хлопнула, и я поспешно сдернула ноги со стола, снова едва не опрокинувшись вместе со стулом.
– Они отказываются пересылать, нисс Памела! – громогласно с порога объявила вошедшая Нэн, дергая завязки на своем чепце.
– Тише ты! – шикнула я, глядя на нее сквозь дядю. Надеюсь, с улицы ее все же было не слышно! – Обращайся ко мне “ниссард Вилкинс”!.. Погоди, что значит – отказываются?
Нэн я отправила на вокзал, чтобы распорядиться о моем багаже. Я допускала, что за пересылку до Доревилля чемоданов, уехавших в Саом, придется заплатить… но чтобы их отказались пересылать вовсе?
– То и значит! Эти мерзавцы говорят, что билет был куплен до Саома, значит, заявление о пересылке на другую станцию должны написать вы лично в присутствии работника железной дороги, – возмущенно пояснила Нэн. – А то, говорят, любой проходимец может сказать, что это его чемоданы!
– Вот как… – огорченно протянула я. – А почему мерзавцы?
– Так ведь я побожилась, что по вашему поручению, нисс Памела! То есть ниссард Памела! И сами они проходимцы!
Рэндаф едва слышно фыркнул.
А ведь, выходит, мне все-таки придется явиться на вокзал в своем собственном облике. Но при этом выходить в нем из дома не стоит – мало ли кто может увидеть. Задачка…
*
Откладывать вылазку в долгий ящик я не стала. Все-таки мне нужна хотя бы моя почтовая шкатулка – и чем раньше, тем лучше! Пока поверенный не забил тревогу из-за того, что нисс Оллинз не отвечает. И не выселил меня из собственного дома как подозрительного типа, который, возможно, не заплатил и вдобавок предположительно последним видел пропавшую хозяйку дома живой.
Но прежде всего надо было основательно подготовиться. Уже хотя бы потому, что ни одного платья у меня здесь не было. Пришлось скрепя сердце выдать денег Нэн с поручением купить что-нибудь пристойное, но максимально простое и дешевое. В конце концов, старой деве и не пристало наряжаться. Да и пересчитывать мои нижние юбки, уверена, никто не станет.
В итоге пару часов спустя я стояла перед мутноватым зеркальцем в своей спальне, разглядывая себя в глухом сером платье, не слишком хорошо сидящем по фигуре, но в целом не нарушающем никаких приличий. Из всей отделки – только узкий воротничок и длинный ряд мелких пуговиц. В таком, пожалуй, могла бы ходить компаньонка богатой дамы. Подойдет!
Сверху накинула плащ с глубоким капюшоном – не по погоде, зато неплохо затеняет лицо. В руке я сжимала простенький ридикюль, в который положила только бумажник. Хорошо еще, что в нем хранились обе именные карты!
Первым на разведку прямо сквозь дверь вылетел Рэндаф.
– Можешь выходить, – вернулся он уже пару секунд спустя.
Главным для меня на самом деле было не столкнуться нос к носу с Рэмвиллом. Для всех остальных – мало ли зачем укутанная дама приходила к частному сыщику! Может, она его заказчица. А вот лишних вопросов от полицейского мне не хотелось.
Нэн вышла из дома, когда я уже свернула за угол – именно она должна была запереть дверь конторы.
А нагнала она меня спустя еще квартал. Свернув в неприметный тупичок, я торопливо стянула плащ, сунула его в руки Нэн, а взамен нахлобучила на голову протянутую няней шляпку – тоже невыразительно-серую и лишенную всяческих украшений, но совершенно приличную.
Ну вот. Теперь я вполне похожа на добропорядочную девушку. Даже какое-никакое сопровождение имеется: Нэн со свертком из плаща шагала за моим плечом. А я ощущала, как уголки губ неудержимо ползут вверх: мне нравится такая жизнь! Чувствовала я себя настоящей героиней шпионского детектива. С переодеваниями, приключениями и авантюрами.
До вокзала, впрочем, добрались без всяких приключений, разве что я мысленно вздохнула, отдавая очередную монетку кэбмену. И на месте тоже все прошло благополучно: я лишь предъявила именную карту служащему и написала заявление на пересылку багажа. Пришлось расстаться еще с парой монет.
А вот на выходе…
– Милочка! – громыхнуло едва ли не мне в ухо.
Я вздрогнула. Это ведь… не мне, правда?
Может, есть еще шанс сделать вид, что она обозналась?
Увы.
– Милочка! Я вижу, вы решили последовать моему совету!
Глубоко вдохнув, я обреченно обернулась, натягивая на лицо вежливую улыбку.
– Ниссин Факстон! Счастлива встрече! Я здесь… проездом. Заехала… ненадолго. Захотелось повидать места своего детства.
На Дельфине Факстон было платье выедающего глаза сиреневого цвета и широкополая шляпа, очень похожая на уже знакомую мне.
– У кого же вы остановились, дорогуша? – дама бесцеремонно подхватила меня под локоть и повлекла к остановке кэбов. Учитывая разницу в весовых категориях, у меня не было ни единого шанса сопротивляться этому стихийному явлению. Нэн оставалось только молча семенить следом. – Вы так неожиданно исчезли тогда из купе, я не успела даже попрощаться! Кстати, вам следовало бы сменить портного. Мне отчего-то запомнилось, что со вкусом дела у вас обстоят не настолько прискорбно. Я посоветую вам превосходное ателье – в Доревилле я знаю все и всех!