после их исчезновения мне пришлось переехать в столичный особняк. Теперь, к слову, мне не принадлежит даже он.
– Нет, я… в монастырь.
– Вот как! Ваша компаньонка, надо полагать, едет вторым классом? Следует признать, ужасающе, что билеты для прислуги надо оплачивать отдельно!
Ниссин Факстон вздрогнула, и я ее понимала. Она-то ощутила разве что едва заметный холодок, пробежавший по шее, а вот я отлично видела, чем этот холодок был вызван.
Ниссард Муркинс, так звали моего кота. Я подобрала его слепым котенком, бедолага едва не замерз насмерть, и выкармливала теплым козьим молоком, в которое макала тряпку, чтобы он мог сосать. Увы, обморожение дало о себе знать, и Мурс не вырос большим котом, так и остался мелким и довольно болезненным.
А потом умер, прожив со мной без малого десять лет.
Животные редко становятся призраками. Неправда, что у них нет души – я-то знаю. Просто призраками становятся лишь те, кого что-то держит – незаконченное дело, или любовь, которую нельзя отпустить, или гнев и неисполненная месть… да мало ли причин может быть. Звери же куда более цельны, чем мы, и обычно уходят с миром своим путем. Но мой ниссард Муркинс – особенная история. Для него я была одновременно мамой, хозяйкой и центром вселенной. Уйти он так и не смог.
Впрочем, вполне возможно, что дело даже не в нем, а во мне – это я не отпускала его. Я была тогда еще почти ребенком, одиноким ребенком, и едва почувствовав в Мурсе тот особенный холодок, что предвещает скорую смерть, начала умолять его со мной остаться.
И он остался.
Живых питомцев я больше не пыталась заводить. Иначе в конце концов за мной бродил бы призрачный зоопарк, ведь прощаться и отпускать я, как оказалось, просто не умею.
Сейчас невесомый Мурс азартно ловил завитый локон у жесткого воротничка ниссин Факстон.
– В этих поездах всегда ужасные сквозняки! – дама передернула плечами. – Так отчего, говорите, вы решили удалиться от мира? Это чудовищно глупо в таком юном возрасте, должна сказать!
Я изо всех сил старалась не смотреть, как Мурс перепрыгивает с плеча на шляпку и упоенно впивается зубами в тряпичную розу. Люди обычно считают меня странной, когда я слежу глазами за чем-то невидимым.
– Исключительно докучливая особа! – провозгласил рядом дядя Рэндаф, и я все-таки скосила глаза. Призрак сидел, закинув ногу на ногу и придерживая трость одной рукой.
Да как с ними всеми вообще пытаться выглядеть нормальной!
А главное – как мне переодеться в мужское платье и выйти на одной станции с попутчицей так, чтобы она не заметила ни того ни другого?
*
Очень скоро я была совершенно согласна с Рэндафом: ниссин Факстон решительно невыносима.
– Вы знаете, дорогая, я обожаю читать в газетах колонку объявлений для одиноких сердец! Это так романтично. Между прочим, именно так я нашла своего второго мужа, да покоится он с миром, мой драгоценный Новард. А вы читаете газеты? В них порой пишут такую чушь! Вы видели, к примеру…
От необходимости отвечать на очередной шквал вопросов меня избавил мелодичный перезвон, раздавшийся со стороны моих чемоданов. Почтовая шкатулка!
Ох, надо было вытащить ее сразу!
Я торопливо полезла расстегивать верхний кофр. Надеюсь, шкатулку Нэн положила сверху. Все же я предупреждала ее, что жду важного письма.
Писать поверенному в Доревилле заранее я не стала, опасаясь, что, пока я под опекой, он может связаться с дядей Вильгемом, чтобы что-нибудь уточнить.
Но перед отъездом написать все же пришлось. Я ведь даже не знаю, в каком состоянии мое единственное оставшееся имущество – доревилльский дом моих родителей. Столько лет он простоял пустым и запертым – выстроен он был на совесть, но в запустении дома часто ветшают.
Однако последовавший спустя несколько минут ответ ниссарда Новилла поверг меня в крайнее изумление. “Дом в полном порядке. Прошу прислать новый адрес для перечисления доходов от аренды”.
Аренды?
Признаться, мне и в голову не приходило, что в доме моего детства все эти годы жили чужие люди. А ведь могла и подумать! Дядя же говорил о каких-то “доходах от дома”, которые теперь будет получать монастырь. Откуда бы там взяться доходам?
Недолго думая, я отписала ниссарду Новиллу распоряжение выселить арендаторов до моего приезда. И новый ответ вызвал уже настоящий шок.
“К сожалению, в ближайшее время это невозможно. Большинство арендаторов вносят плату вперед, и досрочное расторжение договоров повлечет значительные неустойки в каждом из случаев. Особенно неудачным решением было бы расторгать договор аренды с магазином. Возможно, удастся освободить одну из контор на первом этаже. Кое-кто из жильцов второго этажа тоже, кажется, неаккуратен в платежах, и это можно использовать для выселения. Я отпишу вам, как только смогу уточнить подробности. Всегда ваш, Квертин Новилл”.
Я тогда долго сидела, таращась в стену перед собой. Потому что… магазин? Конторы? Жильцы второго этажа?
Неужели… наше семейное гнездо превратилось в доходный дом? Уму непостижимо! Да как дядя вообще на такое осмелился?!
Представлялась почему-то орда варваров, разносящих мою комнату, бьющих фарфоровых кукол – я давно в них не играла, но они всегда сидели в ряд на полочке. Какие-то люди врывались в спальню мамы и папы – может быть, даже не снимая сапог! Топтали ковры. И загибали, вполне возможно, углы книг в нашей библиотеке.
Только чуть остыв, я начала размышлять более здраво. Наверное, непросто было найти в Доревилле арендатора на весь огромный дом Оллинзов. А вещи… вероятно, кукол и книги оттуда вывезли раньше. Вряд ли все это нужно тем, кто снимает одну-единственную комнату для жизни.
И, наверное, так даже лучше. Если я буду всего лишь еще одним жильцом в собственном доме, то привлеку куда меньше внимания. Да и хоть какой-то доход мне вовсе не помешает. Лишь бы было куда вселяться.
В конце концов, я еду не ради книг и воспоминаний. У меня в Доревилле важное дело.
…Словом, сейчас, в поезде, стремительно мчащемся в направлении моего родного городка, я с замиранием сердца ждала очередного ответа от поверенного Новилла. Хорошо бы удалось освободить мои прежние комнаты. Или родительские покои. Конечно, нам с Нэн придется жить довольно тесно, но там, по крайней мере, есть гардеробная и…
Я развернула бумагу – это оказался план дома с двумя заштрихованными прямоугольниками – на первом и втором этаже.
И едва удержалась, чтобы не застонать.
Поверенному удалось освободить для меня кухню… бывшую кухню.
И каморку для прислуги прямо над ней.
“Драгоценная нисс, боюсь, что это все, что я могу сделать сейчас без серьезных убытков для вас. Должен отметить, вашему новому арендатору достанется один из лучших вариантов – с собственным входом и даже с окном в спальне. Полагаю, лучшего и желать нельзя. Надеюсь, он окажется более обязательным плательщиком, чем прежний”, – писал ниссард Новелл.
Ну да, черный ход, помнится, ведет как раз на кухню – чтобы зеленщик и молочник не беспокоили по утрам хозяев.
– Надо же, выходит, гардеробные тоже сдаются! – приятно изумился вслух дядя Рэндаф. – В таком случае нам в самом деле немало повезло! Собственное окно в спальне, только подумай!
Ага, еще бы придумать, как мы поместимся в отличной спальне с собственным окном с няней и парой призраков.
Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула. Что ж, действительно, если подумать, комната для прислуги – это куда лучше, чем монастырская келья. И уж наверняка лучше, чем это купе в поезде.
– И собственный вход, – оптимистично продолжил мой призрачный спутник. – Подумай, для твоих планов это именно то, что надо.
– Плохие новости? – оказывается, ниссин Факстон все это время разглядывала меня с жадным любопытством.
– Что вы, – я растянула губы в улыбке. – Просто письмо от дальней родственницы. Пишет, что мои кузины здоровы.
– Вот как, – судя по пристальному и неожиданно проницательному взгляду, не поверили мне ни на секунду. – Все же, милочка, я настаиваю, вы должны посетить со мной наш прекрасный город! Просто должны!
Все равно я не собиралась рассказывать о своих делах с поверенным. Ни за что! И без того уже обмолвилась, что я, мол, старая дева и бесприданница, всего-то и осталось, что один дом… вытаращив глаза, ниссин Факстон объявила, что в Доревилле владелица доходного дома Оллинзов будет завиднейшей невестой. Даже в мои годы вполне можно рассчитывать на приличную партию с порядочным вдовцом не старше восьмидесяти в стесненных средствах. Причем мне показалось, что ее не смутило бы даже будь я одноглазой или одноногой. Или то и другое вместе. Она готова со всеми меня познакомить, и у нее даже есть на примете кое-кто для меня.
Последнее, к слову, звучало особенно пугающе. Мало мне “женихов” от дядюшки! Нет уж, благодарю покорно, я только-только от всего этого избавилась.
Как хорошо все же, что в Доревилле я не буду нисс Оллинз. Патрика Вилкинса, живущего в бывшей комнате для прислуги, ниссин Факстон наверняка не захочет опекать.
Осталось только пережить ночь в дороге и ускользнуть от попутчицы. Надеюсь, в Доревилле наши с ней пути не пересекутся.
Глава вторая. Гостеприимный Доревилль
Проснулась я в состоянии практически озверения.
Оказывается, я терпеть не могу путешествовать поездом!
Разумеется, мне повезло, что мой родной город не так уж далеко от столицы – всего одна ночь в пути. И вечером была станция, на которой можно было выйти, размяться… поправить прическу.
Еще вечером была ниссин Факстон. Много ниссин Факстон! В конце концов от нее у меня буквально начиналась мигрень, хоть этой напастью немощных дев я отродясь не страдала. Когда моя спутница отправилась в ресторанный вагон, я сказалась больной, решив, что день без ужина вполне переживу, а вот без минутки тишины скоро начну кидаться на людей. И даже знаю точно, кто конкретно будет тем человеком.