Но главное – без мужского наряда, парика и нелепых усиков она выглядела, как… да, в общем-то, как девушка. Просто девушка. Не волшебная фея из детских сказок, не эффектная прима из столичного театра и уж точно не первая красавица на балу дебютанток. Просто довольно обаятельная и не в меру деятельная молодая особа, стройная до хрупкости и с потрясающей улыбкой. Все те мелочи, которые раздражали, когда она была юношей, теперь казались трогательными и милыми.
И держать ее подальше от всего, что может представлять опасность, хотелось особенно остро.
А между тем нисс Памела так и рвалась влезть во что-нибудь максимально небезопасное. Вот поэтому-то то я и не стал на сей раз посвящать ее практически ни во что. Надо признать, эта девушка, несомненно, обладала острым умом и свежим взглядом на вещи, и нередко ей удавалось находить верные решения и ответы едва ли не быстрее меня, при всем моем опыте – или она делала это совершенно другими путями. Но пусть побудет немного в счастливом неведении – целее будет.
На первую догадку натолкнул собранный наконец полный список покупателей звериного яда.
Вызывать Неркина к себе я не стал – сам вышел в приемную и положил список на стол секретаря.
– Зачем алхимический звериный яд всем муниципальным учреждениям города – включая даже наше полицейское управление?
– Так ведь крысы, ниссард начальник, – Неркин пожал плечами с таким видом, будто это разумелось само собой. – Раз в несколько месяцев плановая потрава.
– И что, нельзя травить крыс чем-то попроще? – я почувствовал, как брови будто сами собой взметнулись вверх.
– Так много лет уже как травим… градоначальник распорядился. Когда-то обычным ядом травили, так жалобы были, из-за кошек. От обычного-то яда крыса не сразу дохнет, а если ее кошка сожрет, то тоже дохнет потом. Ну и вот… пока простые горожане жаловались, еще ничего. А потом аж из дамского общества жалоба пришла, у кого-то там из них собачка сдохла. Знаете, из этих вот, мелких шавок, которых вечно на руках носят. Кто ее просил крыс ловить, будто ее не кормят! Словом, скандал вышел. Ну, так после этого градоначальник распорядился крыс во всех учреждениях и присутствиях травить гуманно и безопасно для питомцев добрых жителей Доревилля. Ну и вот.
– Ясно… А у нас в управлении что – тоже крысы? За десять лет не замечал ни разу.
– Так потому и нет, что травим! Вы ж понимаете, у нас тут подвал, а какие подвалы без этих тварей? А там же не приведи небо заведутся – архив, прозекторская…
Неркин содрогнулся, и я задумчиво кивнул.
Верно – архив, прозекторская.
Вторая догадка забрезжила, когда я в который уже раз перебирал протоколы допросов, проведенных за последние дни. И на глаза мне попался протокол допроса местного “медиума” нисс Мэрил.
В целом, я помнил все, что она говорила, и какие вопросы ей задавал. Но сейчас взгляд зацепился почему-то за совершенно, казалось, незначительную реплику.
“ – Как вышло, что ваш дар не был зарегистрирован в полицейском управлении?
– Я очень слабый иллюзионист – настолько, что моего дара не хватило даже на поступление в академию. При таком уровне дара регистрация не требуется…”
Разумеется, я знал, что женщина врет. Оканчивала она академию или нет, иллюзии она строит вполне качественные и достаточно высокого уровня. Но главное – ей удалось найти лазейку в законе: раз она формально не работает по своей магической специальности и имеет низкий уровень дара, регистрироваться ей вроде как и необязательно. При этом никто не станет проверять реальный уровень у того, кто даже не учился в академии.
С другой стороны, если ты планируешь “работать” по ту сторону закона, то, вероятнее всего, не пойдешь в академию и предпочтешь совсем не афишировать дар – как это и сделала мелкая мошенница нисс Мэрил. Возможно, ее кто-то учил, или она самоучка, освоившая искусство по книгам – это не так уж важно. Куда важнее то, что она такая может быть не одна.
А значит, тот самый человек, что создавал артефакты-накопители для неустановленного ритуала, может вовсе не быть известен как маг. Зато что о нем известно наверняка – учитывая количество этих артефактов, у него должен быть довольно изможденный вид.
А еще – некая связь с Доревилльским дамским обществом и доступ к звериному яду.
И слишком многое уже указывало на одного и того же человека – правда, пока исключительно косвенно, без единого прямого доказательства. Поймать на месте преступления будет идеально.
А ведь кто бы мог подумать…
Сигнал от связного артефакта заставил меня буквально подскочить. Наша ловушка сработала! Но ведь подозреваемый…
С другой стороны, кто сказал, что у него нет сообщников?
Пожалуй, в тот момент я бы изрядно удивился, скажи мне кто-то истинную правду: что ловушка-то сработала, вот только не наша…
_____
*Пять футов – около полутора метров.
Глава девятнадцатая. Ритуал
В себя я приходила медленно. Голова гудела, пошевелиться практически не получалось, а подо мной было что-то жесткое и холодное. В конце концов, кое-как дернувшись, я осознала наконец, что связана. И… кажется, рот заткнут кляпом.
Голоса доносились как будто издалека. Знакомые голоса… определенно знакомые.
– Это уже слишком, слышите! Я не соглашался на такое! – мужской голос. Где же я его слышала? – Эта девушка уже не сумасшедшая, я…
– Ты, – жестко перебил женский голос, – именно ты, милый мой! Давно уже слишком увяз в этом, чтобы теперь идти на попятную. Ты хочешь вернуть Сесиль или нет?
– Я… я… как вы можете сомневаться! Я готов был на все, на все, я столько сделал ради этого, я переступил все законы, я…
– И ты будешь слушаться меня дальше! Иначе Сесиль так и останется бесплотным духом, а ты, жалкий тюфяк, все равно уже не отмоешься!
Кое-как, преодолевая туман в голове, я попыталась сконцентрироваться – и с трудом повернула голову.
Я оказалась в помещении без окон, с каменными стенами и полом. Похоже на какой-то подвал. Лежала на полу, расчерченном белыми линиями, прямо в центре низкого зала.
Неподалеку от меня лежали… поначалу я приняла это за груды тряпок, но как только в глазах перестало расплываться, стало ясно – это люди.
Справа… судя по виновато ссутулившемуся над ним и поскуливающему призрачному псу, это Рэмвилл. Прости, Пип… вряд ли ты заманивал меня в ловушку нарочно, но помочь твоему хозяину у меня, кажется, не было шансов.
А слева… не знаю. Кажется, какая-то женщина. Да, определенно. И еще одно тело чуть дальше – отсюда не понять, кто это. Вот только если Рэмвилл с хрипом дышал, то неизвестная женщина не проиводила ни звука и совсем не шевелилась.
А у каменной лестницы, ведущей наверх, к выходу, замерли двое – те самые, чьи голоса заставили меня прийти в себя. Мне было видно только их ноги и подол женского платья с бесчисленными оборками.
Наверное, эти оборки и помогли мне вспомнить и осознать, кто передо мной.
Дельфина Факстон. И, конечно, ее зять – архивариус Лукас Теймар.
А еще… здесь были призраки. Не только пес Рэмвилла. Надо мной обеспокоенно склонился Рэндаф. А Мурс, сидя на моей груди, шипел на незнакомую призрачную старуху, сновавшую по подвалу, радостно потирая руки.
И дух. Размытая, чуть светящаяся сущность, будто привязанная незримыми нитями к ниссин Факстон и ниссарду Теймару. Она… да, определенно она – это женщина. Она покачивалась в воздухе, отшатываясь со стоном каждый раз, когда старуха проносилась мимо.
– Хватит болтать! – провозгласила наконец призрачная старуха, пролетела сквозь крупно вздрогнувшего Лукаса и зависла перед ниссин Факстон. – Собираешься ты оживлять свою Сесиль? Пора приступать к ритуалу, пока все снова не сорвалось!
– Согласна, – ниссин Факстон кивнула ей и перевела взгляд на зятя.
Что… ниссин Факстон – Видящая?! Она совершенно точно видела старуху и говорила с ней. Как ей удавалось абсолютно ничем себя не выдать до сих пор? Ни в поезде, пока Мурс скакал вокруг и даже по ней, ни позже, когда за моим плечом маячил Рэндаф…
– У тебя нет выбора, Лукас, – продолжала между тем женщина. – Эта девчонка все равно обречена. В этот раз набор жертв идеальный, все точно получится. Сесиль вернется!
Рэндаф склонился к моему уху.
– Пэм, – прошептал он, – здесь Агата и Оливар. Тссс… молчи.
Мама и папа?!
– Я не знаю, что с ними, – продолжал дядя. – Они точно не выглядят умершими десять лет назад. Я вообще не чувствую в них смерти. Но они не двигаются и не дышат. На полу начерчена пентаграмма. Вокруг выложен круг из накопителей. Ты в центре. По углам – Агата, Оливар и этот полицейский, Рэмвилл. Два луча свободны. Я не знаю символов, начерченных на полу, но… Пэм, это какой-то ритуал. Из древних. И ты определенно должна стать его главной участницей… жертвой. Книги нигде не вижу. Я не могу позвать на помощь, если только в доме появится кто-то Видящий, дальше привязка к тебе не пустит… ах да. Мы в нашем доме, доме Оллинзов. Это его подвал.
Я взглядом указала на пса.
– Увы, – Рэндаф качнул головой. – Похоже, Рэмвилл тоже приходит в себя, так что пес больше не сможет от него удалиться. Я попробую…
– Пошел вон! – от визга призрачной старухи заложило уши, а дядю и Мурса буквально снесло от меня – как будто ветром. Ничего себе… настолько сильная сущность? Может быть, она была магом при жизни?
– Занимай свое место, зятек, – Дельфина Факстон кивнула мужчине на свободный луч пентаграммы, и тот, ссутулившись больше обычного и шаркая ногами, побрел, куда было указано.
На секунду он оглянулся на меня – и, обнаружив, что я в сознании, сбился с шага.
– Простите, – шепнул одними губами.
Как будто мне легче станет от его извинений! Меня тут того и гляди в жертву принесут!
Рэмвилл шевельнулся и застонал – вот только руки и ноги у него, как и у меня, были надежно связаны.
А Дельфина Факстон пошла по кругу. В ее руках блеснул кинжал, и я замычала, дернувшись, когда женщина склонилась над телом… моей мамы.