— Благодарю тебя, моя Госпожа, за столь щедрый подарок! Ты подарила мне кусочек моего прошлого и надежду на будущее! — тихо сказал я, заглядывая ей в глаза, словно желая убедиться, что этот дар — не шутка.
Она же, вместо ответа, поцеловала меня. Но это был не тот страстный поцелуй, который она дарила мне ночью. Этот поцелуй был таким целомудренным и нежным, словно она хотела им меня приободрить и успокоить. И это было безумно приятно.
38. Метель
К вечеру поднялась метель, ветер завывал в трубе, а сквозь снежную муть нельзя было разглядеть хоть что-то дальше двух метров. Елисей был опустошен и заморожен, а его лицо словно скрывалось за маской. Он так и сидел на полу, не в силах подняться.
Катерина же наоборот развила бурную деятельность по обыску бабушкиного дома: перетрясла фотоальбомы, не найдя там ни одного снимка деда, да и фотографий с молодой бабушкой почти не было. Оно и понятно, жили они тогда в совсем крошечной деревне, а не здесь, куда бабушка перебралась с маленькой дочкой, которая стала мамой Катерины перед тем, как той пойти в школу. Но должна же быть хотя бы свадебная фотография?
Не было ни писем, ни документов, ни дневников. В чулане нашлись лишь перевязанные веревкой учебники, поурочные планы и конспекты. Часть углов была погрызена мышами и стала неровной от влаги. Их девушка разглядывать не стала, решив отправить на растопку в баню, как и подшивку старых газет.
Катерина даже пыталась позвонить матери, чтобы спросить про сундук и находки, но абонент был недоступен.
Ближе к вечеру девушка решила готовить ужин, заставив эльфа подняться с пола и сесть рядом на лавку. Его взгляд то расплывался, то фокусировался на ней, и он даже пытался улыбнуться, а потом волна мыслей снова накрывала его, и он уходил в себя. К счастью, от еды он не отказался, хоть и поел без аппетита.
Спать легли рано. Катерина уложила эльфа, а сама легла рядом и обняла его, прижавшись к его спине, слушая его дыхание и то, как завывает ветер за окном и стучат ветки березы по крыше дома. Ночью девушка проснулась от невнятных всхлипываний и приглушенных не то рыданий, не то стонов. Елисей метался во сне, его мокрые от пота волосы налипли на лицо и разметались по подушке.
— Все будет хорошо, — шептала девушка, гладя ушастого по спине, — Мы обязательно придумаем, как освободить и вернуть тебя домой.
Проснулась Катерина лишь тогда, когда солнце стояло высоко, осыпая всю комнату яркими бликами. Эльфа рядом не было. Его вообще не было в доме. Катерина оделась и вышла на улицу, чтобы посетить местные удобства. От яркого солнца, отражающегося в миллиардах снежинок, она чуть не ослепла. А затем увидела Елисея, расчищающего дорожки от снега, которого ночью выпало чуть ли не полметра.
Этой картиной невозможно было не залюбоваться! Эльф размахивал лопатой, откидывая снег не меньше, чем на три метра. Разгоряченный, он скинул куртку, оставшись в одной тонкой рубашке-поло, плотно облегавшей его торс и подчеркивавшей мощь стальных мышц. Его светлые волосы были собраны в низкий хвост, который взметался вверх и хлестко бил его по спине.
К тому моменту, когда девушка вышла из дома, были пробиты широкие дорожки до бани, туалета, очищена площадка перед воротами, а машина откопана. Она еще немного постояла на улице, пока эльф ее, наконец, не заметил. Его губы тронула легкая улыбка, он отставил лопату в сторону и поспешил к своей госпоже для утреннего приветствия.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка.
— Спасибо, сегодня мне хорошо, как никогда, — ответил эльф и продолжил, опуская взгляд вниз. — Простите, я вчера своим несдержанным поведением мог напугать Вас.
— Опять на «Вы»? — Катерина удивленно подняла бровь.
— Прости, — эльф сжал ее озябшие пальцы своей горячей ладонью, — Пойдем в дом, пока не замерзла.
В этот день они все-таки добрались до бани. Елисей уже приноровился топить ее самостоятельно. Он тратил на это чуть больше времени, зато в бане было не так нестерпимо жарко. Было приятно тепло, влажно, а горячий воздух лишь расслаблял тело, но не заставлял стремиться сбежать из парной как можно быстрее.
— Сегодня ты ложись на полок, — предложил эльф, откидывая свои мокрые волосы за спину.
Катерина блаженно растянулась на нагретом дереве. А затем эльф взбил жидкое мыло в душистую крепкую пену, и начал массировать тело девушки, которая плавилась от удовольствия, не понимая, где ее касается пена, а где легкие пальцы. Потом он накрыл пеной ее затылок, массируя кожу головы. Катерина мурчала от удовольствия и новых ощущений.
Девушка слышала тяжелое рваное дыхание, но она была настолько расслаблена, что не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть в глаза ласкающего ее мужчины. Волна удовольствия постепенно накрывала ее, затапливая каждую клеточку ее тела, пока она наконец, не взорвалась от переполняющей ее теплоты и нежности.
39. Сказочке конец
Катерина собиралась в город, ее небольшие каникулы подходили к концу. Расставание с эльфом было скомканным, она старалась не дать волю слезам. В последнее утро они и вовсе перебросились лишь парой слов.
Вещи уложены в машину, которая уже утробно рычит, готовая мчаться вдаль. Елисей лишь дернулся на прощание, словно не знал, как уместнее поступить. И лишь скользнул ледяными пальцами по ладоням Катерины. Девушка погладила его руку большим пальцем, слегка сжав ладони и, не решившись даже на объятия, села в машину.
Только отъехав от деревни, Катерина перестала сдерживать рыдания. «Что ж, пора вернуться из волшебных грез в реальность» — уговаривала девушка саму себя.
Она так хотела увидеть инициативу от своего ушастого блондина, чтобы он сам показал, что она нужна ему. Ей же казалось, что он был с ней лишь по принуждению. А ночи, когда они сливались в страстном порыве, были не более, чем откликом на ее желания. Единение тел, но не душ. Возможно, она сама себя накрутила, а про чувства они совсем не говорили. Да и какие у эльфа могут к ней быть чувства? Просто очередная хозяйка.
Поэтому о предложении перебраться в город Катерина даже не заикнулась. Она даже не была уверена, захочет ли снова сюда вернуться. У нее есть ещё почти месяц до следующей встречи, чтобы разобраться в себе.
Вернувшись домой, девушка навела порядок и поехала встретиться с подругой Вероникой — забрать ключи от дома и обсудить новости.
— Что-то ты как собака побитая! — приветствовала ее подруга, — неужели мужчина твой оказался не сказочным принцем?
— Да какой уж принц-то! — усмехнулась Катерина, — никак не пойму, что он ко мне чувствует. А сам он не говорит ничего.
— Это плохо, — категорично заявила Вероника, — может, он женат? Обычно мужики, наоборот, соловьями поют. Может влюблен в другую, а ты — так, для здоровья.
— Временный вариант?
— Ага, запасной аэродром, — подтвердила Вероника.
Катерина совсем сникла. Может, ждёт её эльфа дома прекрасная эльфийка. А тут она со своими чувствами. Порадовалась немножко, и хватит.
— Кать, тебе его проверить надо! — предложила подруга.
— А как? — оживилась Катерина.
— Ревностью, конечно. Посмотреть, как он будет себя вести, если с другим мужиком тебя увидит. А ещё можно его чувства проверить: посмотреть, не будет ли он сам к другим подкатывать в твое отсутствие.
— Спасибо за идею. Я подумаю, — сказала Катерина перед уходом.
Дома она ещё раз подумала над идеей подруги. Проверить Елисея было довольно интересной идеей. Но надо действовать более тонко, чтобы он проявил свои чувства, а не повиновался желаниям хозяйки.
За этими невеселыми мыслями девушка провела оставшийся вечер, дождалась возвращения дочери и постаралась поменьше вспоминать Елисея, хотя это было очень сложно.
Довольная Мари отвлекла мать от тяжелых мыслей своими рассказами о путешествии. А на следующий день начиналась активная работа — новый рабочий год, новые переговоры с иностранцами, которые должна сопровождать Катерина.
Окунувшись в работу, девушка все равно не забывала проверять телефон — голосовые сообщения и видео от Елисея продолжали приходить с завидной регулярностью. В некоторых он говорил о том, как скучает по ней и ждет новой встречи. Эти сообщения девушка прокручивала по несколько раз, вспоминая те несколько дней, что они провели вдвоем.
40. Внезапная болезнь
Катерина с головой ушла в работу. С момента возвращения из деревни прошло уже три недели. Последняя выдалась особенно сложной: ее присутствия затребовали на переговорах в соседней области. Отказаться не удалось, даже сославшись на то, что не с кем оставить дочь, — директор был непреклонен. Мари отпустила мать заверив ее, что будет умницей.
Переговоры шли уже четвертый день, бизнесмены оккупировали одну из лучших гостиниц города. По конференцзалам сновали собственники бизнеса, иностранные партнеры, свора адвокатов и юристов, четыре переводчика. Наконец, достигли договоренностей, подписание контракта и банкет по этому поводу были запланированы на следующий день, все нюансы обговорены.
Вечером накануне решающей сделки Катерине резко стало плохо. Разрывающая головная боль, лихорадка, тошнота. Она даже не могла встать с постели, еле смогла позвонить коллеге Татьяне, которая также сопровождала эту сделку. Та, придя в номер и оценив ситуацию, быстро переговорив с шефом по телефону сообщила:
— Сделка почти закрыта, завтра нам не нужно будет так много переводчиков, часть адвокатов уже уехала, я справлюсь. Ехать домой в таком состоянии у тебя не получится. Босс продлил тебе гостиничный номер еще на три дня за счет фирмы, лекарства я куплю, еду будут приносить прямо сюда. Отлежишься и спокойно вернешься домой. Ты молодец, справилась. Позвони, если что-то еще будет нужно.
Татьяна ушла, а Катерина даже сесть не смогла, лишь застонала и откинулась на подушки. От жалости к себе она даже заплакала, а затем провалилась в сон. Она все глубже погружалась в бездну лихорадки. У неё был жар, боль выкручивала все жилы. Каждый вдох давался с трудом, обжигая легкие.