Записка дрожала в моих руках, и я чувствовала, как внутри меня поднимается волна тревоги. Завтра. Все произойдет уже завтра. Суд. Эти люди. Те события, которые я так долго пыталась забыть, снова всплывут на поверхность.
– Суд состоится завтра, – объяснила я ей. – И мне придется присутствовать на заседании.
– Значит они решили, что записать, что ты скажешь и передать судье недостаточно? – Марта понимала мое беспокойство. Я отрицательно покачала голово. – Ох, не переживай. Уверена, ты справишься и ничего страшного там не будет. Вот увидишь.
Я крепче сжала листок. Хотелось куда-то спрятаться. Но в то же время в глубине души я знала, что не могу сбежать. Я должна быть там. Ради справедливости. Ради Люсиль. Ради всех тех, кто пострадал от рук доктора Бродрика.
***
На утро дня суда я проснулась с тяжестью в груди.
Утро судного дня… Какая забавная выходила игра слов. И для меня оно и правда было таковым.
Солнечный свет пробивался сквозь занавеси, но он не приносил утешения. Мои мысли были где-то далеко, в том месте, куда мне совсем не хотелось.
Суд. Эти люди. Все события моего похищения предстоит пережить заново вместе с ними. На всеобщее обозрение.
Я медленно оделась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Черное платье, выбранное для этого дня, показалось вдруг слишком строгим, слишком тяжелым. Даже воздух вокруг был каким-то вязким, словно сам мир пытался задержать меня здесь, в безопасности. Но я знала, что не могу остаться.
Когда я спустилась вниз, меня уже ждал Рейнард. Он стоял у окна в холле, его руки были сложены за спиной, а взгляд устремлен вперед, в пустоту. Но, услышав мои шаги, он обернулся.
– Анна, – произнес он мягко, и в его голосе звучало что-то, что сразу привлекло мое внимание. – Я хотел поговорить с вами, прежде чем мы отправимся.
– Что-то случилось? – спросила я, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее.
– Нет, но… – он замялся, словно подбирая слова. – Я просто хотел бы рассказать, как все будет. Не переживайте, Бродрика и его сообщников в этот момент не будет в зале. Судья согласился удалить их на некоторых этапах. Вы не увидите их. Я обещаю.
Его слова прозвучали успокаивающе, но я все равно не могла избавиться от тревоги. Он сделал шаг ближе, его взгляд был серьезным, но теплым.
– Анна, – тихо сказал он, – я буду там. В зале. Вы не будете одна. Если станет слишком тяжело, просто посмотрите на меня. Я не оставлю вас.
Его слова коснулись чего-то глубоко внутри, и я почувствовала, как страх немного отступает. Я кивнула, не доверяя своему голосу, и он, казалось, понял.
***
Мы ехали в повозке, и я старалась сосредоточиться на ровном стуке колес. Это помогало не думать о том, что ждет впереди. Рейнард сидел рядом, и его присутствие ощущалось даже без слов. Пространство между нами казалось одновременно небольшим и бесконечно широким. Я чувствовала его взгляд, но не решалась повернуть голову. За окном мелькали поля и леса, но я почти не видела их. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы справиться с нарастающей тревогой.
Несколько минут прошли в тишине. Но она не была спокойной — она звенела, как натянутая струна, готовая вот-вот порваться. Я знала, что Рейнард хочет что-то сказать. Его рука, лежавшая на колене, иногда едва заметно двигалась, словно лорд боролся с собой. Наконец, он нарушил молчание.
– Анна, – его голос был мягким, но я услышала в нем нотки напряжения.
Я подняла глаза, наконец отрываясь от изучения своих рук. Его взгляд был сосредоточен на мне, глубокий и чуть настороженный, как у человека, решившегося на непростой разговор.
– Я хотел бы поговорить с вами. О том, что произошло… той ночью, – продолжил он, чуть понизив голос, словно не хотел, чтобы его слова прозвучали слишком громко.
Я почувствовала, как мое тело напряглось. Конечно, Рейнард говорил о поцелуе. Этот момент, который я сама никак не могла выбросить из головы, теперь снова всплыл на поверхность, заставляя меня почувствовать смущение.
– Это был… момент, который я не могу забыть, – продолжил Локвуд, глядя куда-то перед собой, будто собираясь с мыслями. Его голос звучал искренне, но в нем было что-то еще. Неловкость? Сожаление? – Но я понимаю, что, возможно, я поступил неправильно. Я не хотел ставить вас в неудобное положение.
Его слова были аккуратными, но в них чувствовалась какая-то внутренняя борьба. Я заметила, как он слегка сжал кулак, будто это помогало ему не сбиться. Его взгляд, однако, оставался серьезным, внимательным, словно он искал в моем лице ответ.
Я смутилась и опустила глаза, чувствуя, как тепло заливает мои щеки. Этот разговор был последним, чего я хотела сейчас. Предстоящий суд, воспоминания о той ужасной ночи — все это уже было слишком. А теперь добавлялось еще и это. Его слова, его эмоции, которых я… пока что боялась.
– Лорд Локвуд, – перебила я его, подняв руку, чтобы остановить. Мой голос звучал тихо, но решительно. – Пожалуйста. Сейчас… не время.
Я буквально кожей ощущала, как он внимательно следит за каждым моим движением. Он замолчал, и несколько мгновений мы просто сидели, окруженные звуками повозки и стуком копыт лошадей.
– Я понимаю, – наконец ответил Локвуд, и в его голосе прозвучала едва заметная грусть. – Простите. Я не должен был заводить этот разговор сейчас.
– Нет, – тихо произнесла я, покачав головой. – Вам не за что извиняться, Рейнард.
Я все-таки подняла глаза и встретилась с его взглядом. Я нарочно назвала его по имени, чтобы все немного смягчить обстановку.
В темной глубине его глаз таилась теплая, но сдержанная эмоция, которая заставила мое сердце пропустить удар. Он смотрел на меня так, словно все остальное перестало существовать, словно этот маленький мир в повозке был для него важнее всего.
– Просто… сейчас мне слишком тяжело, – продолжила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя внутри все дрожало. – Мы едем на заседание суда. Я должна быть собранной, должна сосредоточиться. Все, что меня ждет… это пугает меня. Я не готова обсуждать что-то еще. Не готова думать об этом.
Его взгляд не отрывался от моего, но теперь в нем читалось понимание. Он немного расслабил плечи, хотя легкая напряженность все еще оставалась. Я видела, что он хотел сказать что-то, но удержался.
– Но это не значит, что я хочу избежать этого разговора, – добавила я, неожиданно для себя. Мое лицо вспыхнуло, но я продолжила, стараясь говорить честно. – Просто… не сейчас. Когда все это закончится… когда я смогу снова дышать спокойно… тогда мы поговорим. Обещаю.
Мои слова повисли в воздухе, но я почувствовала, как напряжение между нами чуть-чуть ослабло. Рейнард слегка кивнул, и его губы тронула едва заметная улыбка.
– Хорошо, – сказал он спокойно. – Вы правы… сейчас не время.
Он отвернулся, посмотрев в окно повозки, но я чувствовала, что этот разговор оставил след на нас обоих. Его слова, его взгляд – все это заставило мою душу дрожать, но я знала, что сделала правильно. Сейчас действительно не время.
Глава 16.2
Зал суда оказался гораздо больше, чем я ожидала. Высокие потолки, тяжелые деревянные стены, строгие лица людей вокруг. Все это давило на меня, словно воздух стал внезапно тяжелее.
Я сидела на скамье во втором ряду, рядом с пышнотелой женщиной, которая то и дело зевала, скрывая это огромным черным веером.
– Эти заседания ужасно затянуты, вам не кажется, милочка? – она склонила ко мне голову.
Я взглянула на нее с легким недоумением. Сам собой напрашивался вопрос, что она, в таком случае, здесь делает, но она опередила меня и сама на него же и ответила.
– Сегодня в ратуше будет петь чудесный хор, и мой супруг обещал сопровождать меня. Но представьте, утром он сидит в совете присяжных, – она указала на ряд стульев, расположенный чуть в стороне от остальных зрителей. Заседание было открытым и присутствовать мог любой из жителей города. – И заставил меня дожидаться его прямо здесь.
Я вежливо улыбнулась ей, не найдя, что сказать. Но ей, казалось, этого и не требовалось.
– Этот доктор Бродрик показался мне довольно приличным мужчиной, знаете ли. – Продолжила она свои рассуждения. Я вздрогнула.
Сейчас заканчивался перерыв, меня должны были вызвать сразу после него, а только потом привести Бродрика. И я очень надеялась, что и правда не встречусь с ним. Поэтому лишние упоминания этого человека мне были вовсе ни к чему.
– И второй мужчина, как же его… – Она постучала по подбородку сложенным веером. – Закариэль? Вы его знаете?
Она повернулась ко мне, на этот раз ожидая ответ.
Я сглотнула.
Знала лучше, чем хотелось бы.
Но ответить и в этот раз мне было не суждено.
– Перерыв объявляем завершенным! – Раздался голос распорядителя. Зазвонил колокольчик. Люди из коридоров хлынули внутрь. Лорд Локвуд, проходя мимо, поймал мой взгляд и кивнул в знак поддержки, его место было в первом ряду, рядом с представителем обвинения.
Я видела такие мероприятия только по телевизору. Что уж говорить о личном участии. На душе было маятно, тяжело и душно.
Перерыв закончился, и зал снова наполнился людьми. Шум голосов, скрип скамей, едва слышный шелест одежды – все это сливалось в одну удушливую симфонию, которая только усиливала мое волнение. Распорядитель громко объявил о продолжении заседания, от чего мое несчастное сердце затерпыхалось со скоростью колибри.
Рейнард не торопясь обернулся ко мне, явно переживая о моем состоянии. Его спокойное лицо и уверенный взгляд, казалось, говорили: «Ты справишься». Но это лишь ненадолго помогло мне совладать с тревогой.
Когда же мое имя прозвучало из уст судьи, и весь зал повернул головы в мою сторону, я и вовсе оказалась готова провалиться под землю. Ну, или в данном случае, под паркет.
Я поднялась, едва чувствуя собственные ноги, и направилась к свидетельской скамье. Дорога до нее показалась бесконечно долгой. Когда я наконец села, судья, высокий мужчина с суровым лицом и седыми баками, задал мне несколько формальных вопросов. Я старалась отвечать четко, но голос все равно дрожал. Я с силой сжимала пальцы, уложив руки на колени.