– А его жена? – замирая от страха спросила Авалон, крепче прижимаясь к мужчине.
Возбуждение отступило, в душе кипел ужас.
– Она ушла в свой срок, – вздохнул Повелителя Горы, – супруг похоронил и оплакал ее, а когда был найден новый Господин, прежний стал слугой.
Девушка со страхом посмотрела на безмолвные фигуры, накрывающие на стол:
– И ты знаешь, кто из них он?
– Нет, они зовутся Безликими, потому что все одинаковы, – Господин повернул девушку к себе и утешил легким поцелуем: – не думай об этом, он получил что хотел.
В тот раз девушка так и не решилась спросить, как ее Господин стал Повелителем Горы, но через несколько дней он сам рассказал ей:
– Я приехал в этот замок вместе со странствующими артистами, – начал он свой рассказ, когда они лежали утомленные ласками в «гнезде» из подушек. – Был молод, хорош собой, играл героев-любовников во всех пьесах, – тут повелитель усмехнулся, изобразил сценическую позу и сделал вид, что вручает Авалон цветок.
Она подыграла ему, благосклонно приняв невидимый дар. Минутная пантомима закончилась поцелуем, но потом мужчина потянулся за кубком, чтобы восстановить силы и продолжил рассказ:
– Купец, который нас сюда пригласил, обещал хорошо заплатить, так что мы хоть и с опасением, но приехали в эту даль. Нас хорошо приняли и несколько дней мы выступали для обитателей замка и жителей ближайших городков, а потом нас пригласил хозяин замка.
Тут повелитель задумался, и нечаянно пролил несколько рубиновых капель на обнаженное бедро девушки. Авалон пискнула – вино было как всегда подогретым, но мужчина моментально слизнул алую жидкость и уложил голову на колени девушки.
– А что было дальше? – Авалон с наслаждением запустила пальцы в длинные светлые волосы, внимательно слушая историю.
– Это был тот самый повелитель, у которого была жена. Он пожелал увидеть особую пьесу. Такую, в которой после поцелуя следует продолжение, – тут Господин многозначительно очертил круг вокруг обнаженного пупка Авалон и позволил пальцам скользнуть ниже. – Многие возмутились, – Господин подул на влажные от желания кудряшки, убеждая девушку расслабиться. – Актеры конечно бывают неразборчивыми в связах, – бастион еще держался, но готов был выкинуть белый флаг. – Но наша труппа была сильной, – одно движение пальцев в глубину и Авалон застонала. – Все имели талант и не желали разменивать его на постельные утехи.
– А ты? – Авалон мягко прогнулась, и развела колени предоставляя пальцам Господина большую свободу.
– А я был молод и понимал, что меня держат за симпатичное лицо и приятный голос, поэтому согласился, – усмехнулся Господин. – Повелитель выбрал нескольких наложниц, приятных внешне и не лишенных способностей, и мы устроили для него спектакль с продолжением. Прежний хозяин замка любил свою жену, поэтому дарил Горе необходимое только любуясь чужой красотой, ведь она была уже немолодой женщиной, хотя и очень красивой.
Задумчивая улыбка коснулась губ Господина, а потом он склонился к животу девушки и начал языком рисовать узоры на ее коже, пока его пальцы творили нечто волшебное в глубине ее тела. Авалон тихо постанывая отдалась его властным рукам, но подумала, что наверняка Господина привлекли не только деньги, но и аппетитные девицы из гарема, раз он в конце концов остался тут навсегда!
Когда они смогли вспомнить, о чем был разговор, Авалон спросила:
– А жена прежнего Господина, она была с ним, когда…
– Она тоже смотрела наши представления, – кивнул повелитель, – но без продолжения. Благодаря ее заступничеству мои коллеги уехали отсюда, когда Гора сделала свой выбор. Прежний хозяин обучил меня, передал силы и… стал кем стал, – коротко завершил обсуждение Господин.
Авалон молча уткнулась носом в его плечо, не желая думать о плохом.
– А знаешь, – Господин вдруг приподнялся на ложе, – ты напомнила мне, что когда-то я неплохо танцевал с факелами… Зови музыкантов!
Это было феерическое зрелище! Алые всполохи огня танцевали на стенах пещеры, а в центре ее грациозной тенью танцевал Господин гор! Он был обнажен до пояса, черные брюки и мягкие черные полусапожки не мешали его движениям, длинные белые волосы, заплетенные в три затейливые косы, метались сияющими змеями. Авалон сидела прямо на полу, на брошенных в угол шкурах и не могла оторвать взгляда от прекрасного, сильного и гибкого мужчины, танцующего ей о своей любви!
Когда последний факел недовольно зашипел в ведре с водой, Господин склонился над ним и один из Безликих окатил водой его спину, смывая едкий пот. После этого повелитель выпрямился, разбрызгивая вокруг капли воды, сияющие, как бриллианты, утер лицо полотенцем и двинулся к Авалону:
– Хочешь попробовать?
Девушка затрясла головой:
– Подозреваю, что этому нужно долго учиться, а я даже «мореску» танцую так себе.
– Тогда чем бы ты хотела заниматься? – спросил повелитель, заглядывая в глаза девушке.
Она поняла, что он предлагает ей свою помощь в поиске хобби, которое поддержит ее «на плаву», когда он уйдет в Гору.
– Мне нравится ездить верхом, – со вздохом принялась перечислять Авалон, – играть с собаками, танцевать, – тут она бросила на повелителя теплый и лукавый взгляд, – а еще нравится заморская игра с фигурами.
– Какая игра? – заинтересовался Господин.
– Шахматы, – улыбнулась Авалон уже откровенно дразнясь.
Ну разве можно вести серьезные разговоры рядом с полуобнаженным мужчиной? Девушка сладко потянулась, потом подняла руки, хлопнула в ладоши, задавая ритм танца, и этот ритм звучал в их сердцах, все убыстряясь, пока тела бились на полу, стараясь слиться воедино, под высокими сводами зала.
Следующие дни они посвящали в равной степени себе и замку. Господин водил Авалон по всем комнатам гарема, знакомил с наложниками, наложницами, слугами и служанками. Показывал купальни и кладовые, подвалы для вина и сыра, амбары для зерна и муки, рассказывал, как распределяется стража и сколько платят пошлины города, живущие под каменной рукой Господина гор.
Девушка удивлялась и расспрашивала:
– Почему же люди не уходят из предгорий, если боятся тебя и не готовы платить дань?
– Под рукой Господина горы хорошо живется, – отвечал повелитель, рисуя кончиком пера узоры на обнаженной спине девушки, – рудники не истощаются, врагов засыпают обвалы, голод и моры обходят стороной. А один человек в год… Поверь даже в обычной деревне за год погибает гораздо больше народу.
Авалон задумалась и должна была признать правоту Господина, но сам факт человеческого жертвоприношения могущественной горе ее отталкивал. Между тем повелителю надоело слишком серьезное выражение ее лица, и он решил вернуть ей выражение бесконечного удовольствия и неги. Потянувшись Господин уложил девушку на бок, спиной к себе, а потом вынул из прикроватного сундучка целый ворох разноцветных шарфов:
– Поиграем? – чувственным шепотом спросил мужчина, закрывая девушке глаза полосой синего шелка.
– Поиграем, – выдохнула она, чувствуя, как учащается пульс.
Второй шарф нежно розовый с длинными щекотными кистями прижался ко рту. Третий, прохладный и плотный стянул запястья. Тончайший газ невесомой пеленой украсил грудь. Господин отыскал напряженные горошины под золотистой тканью и увлажнил их долгими поцелуями. Плотный черный шелк стянул талию, лег пышными концами на бедра, последняя серебристая лента стянула лодыжки.
– Какой чудесный подарок! – проговорил Господин, целуя открытые кусочки кожи, поглаживая шарфы, подтягивая узлы, – и как красиво упакован!
Он прижался к девушке всем телом, обнимая, обволакивая своим теплом, а потом осторожно толкнулся в ее женскую пещеру входя в тесный и узкий грот между сжатыми ногами, вызывая обоюдный стон от необычайности проникновения.
Некоторое время они лежали неподвижно, привыкая к ощущениям, потом девушка тихо простонала, сквозь шарф и прогнулась в талии, прося повелителя войти еще глубже. Он немедля рванулся ей навстречу и сжал горячими руками, стиснул, словно не желала отпускать никогда и буквально насадил ее легкое опутанное шелком тело на себя.
Раз, другой, третий! Авалон еще никогда не получала удовольствия так быстро и так резко! Она закричала, желая разорвать шелковые путы, чтобы дать свободу затопившему ее восторгу, но вместо этого сильнее сжалась, получая новую разрядку от того, что повелитель крепко стиснул ее грудь, стянутую шарфом, и прикусил чувствительную шею, шепча о своей любви.
За постижением тайн замка и любовью дни пролетали незаметно. Однажды утром Авалон проснулась и увидела на краю постели алое одеяние и девчонку-гору:
– Пора! – сказала она и исчезла.
Через пару минут в покои Господина вошли вежливо кланяясь служанки. Девушку увели в баню, отмыли до скрипа, умастили душистыми маслами, расчесали до блеска и слегка подвили отросшие за месяц волосы, посыпали их алмазной пудрой и украсили венком из каменных цветов.
Алое одеяние оказалось просто халатом из легкого тонкого газа. Его полагалось надеть на голое тело, и пройти до ритуального зала через живой коридор всех обитателей замка. Два Безликих отворили тяжелую низкую дверь и с грохотом затворили ее за спиной дрожащей девушки.
На миг она очутилась в темноте и в тишине, впервые осознав величие и огромность горы, которой она сегодня принесет присягу. Дорожка из бегущих огоньков тотчас повела ее вперед, к огромному каменному ложу, устланному шкурами. Господин был тут. Стоял в таком же алом одеянии, держа в руке привычный кубок.
На разговоры не было времени и сил. Он протянул ей вино, давая возможность успокоиться и согреться, потом взял в ладони ее лицо, заглянул в глаза и нежно коснулся губами губ. Простая безыскусная ласка, словно эхо никогда не случившегося первого свидания. Из глаз Авалон скатилась слезинка, повелитель поймал ее губами, поцеловал бархатистую нежность щеки, скользнул выше – к виску и замер, вдыхая аромат любимой женщины.