Я подхватила тулуп и дёрнула его на себя, одновременно нащупывая ногой первую ступеньку позади. Волчий вой застал меня врасплох. Я покачнулась и села на лестницу, когда нога скользнула вниз.
Звери находились намного ближе ко мне, чем в первый раз.
Я обернулась, чтобы посмотреть на темнеющий в сумерках дом, забор и распахнутую калитку. Всё это было так близко. Казалось — рукой подать. Но этот мужчина слишком тяжёлый. Я не дотащу его.
«Брось! Брось его!» — нашёптывал мне в ухо здравый смысл. Или это был страх.
Если брошу, смогу спастись, укрыться за оградой. Я буду в безопасности. А он? Этот человек, что будет с ним? Я очень ясно представила, как в его безвольное тело впиваются острые клыки, и помотала головой. Нет! Я так не могу!
Не могу!
Снова подхватила тулуп, нащупала ногой ступеньку и дёрнула незнакомца на себя.
Ладони жгло, несмотря на перчатки. Плечи, казалось, выворачиваются из суставов. Спина ныла, грозя навечно оставить меня в согнутом положении. А горло теперь даже не пекло, его раздирало морозным воздухом.
Я больше не позволяла себе отдыхать. Если звери почуяли горячую кровь, они идут сюда. И лишь вопрос времени и моего упрямства — кто из нас окажется быстрее. Кому повезёт этим вечером? Надеюсь, что мне и этому незнакомому мужчине, за жизнь которого я сражалась, рискуя своей.
Нащупать ступеньку позади себя. Встать на неё обеими ногами. Рвануть что есть силы тулуп и человека на нём. Нащупать позади себя следующую ступеньку…
Снова. И снова. Бесконечно.
Волки вышли на белую ленту реки, когда до калитки оставалось совсем немного. Ступенек десять или пятнадцать. Точный счёт мне сейчас не давался.
Зато зрение работало отменно. Я хорошо разглядела зверей в серых сумерках. Их было немного. Они окружили что-то почти посередине Луговки. Кровь — поняла я. Они всё-таки шли на запах добычи.
Несмотря на то, что от меня пыхало жаром, по спине побежали ледяные мурашки. А следом за ними вдоль позвоночника скользнула струйка холодного пота.
Я подумала, что, если брошу незнакомца, ещё успею в укрытие. Эта мысль была такой острой, а осознание — чересчур ярким. Но я продолжила его тащить.
Нога. Ступенька. Вторая нога. Рывок.
Нога. Ступенька. Вторая нога. Рывок.
Волки одновременно подняли головы и посмотрели на холм. На меня. На нас. Они точно нас увидели.
От ужаса я оступилась. Нога соскользнула. И я осела на ступеньку, больно ударившись спиной. Тулуп вырвало из пальцев. И человек звучно приложился головой.
Я даже не взглянула на него, потому что не могла отвести взгляда от стаи, рванувшей ко мне. Бежать было бессмысленно. Теперь я уже никуда не успею. Да и не смогу. Тело отказывалось слушаться.
В голове стучала и пульсировала лишь одна мысль — я сейчас умру.
— Госпожа… госпожа… — донёсшийся до меня глухой шёпот я разобрала не сразу. Да и оторвать взгляд от пробирающейся ко мне по снегу смерти было нелегко.
Зато я отреагировала на прикосновение. И едва не вскрикнула, когда ноги коснулись мужские пальцы, настолько была напряжена.
— Госпожа… — он смотрел прямо на меня. Удивительно ясными глазами. А ещё очень синими, таким бывает только летнее небо.
«Почему он решил, что я госпожа?» — мелькнула и пропала мысль, сметённая следующими словами:
— Поцелуй меня, быстро! — вдруг велел он.
Что? У этого человека совсем нет чести! Зря я его спасала. Если бы знала, какой он, то отсиделась бы в безопасности за оградой…
Эти мысли были такими чопорными и ужасно глупыми в этот миг. Мы оба сейчас умрём. Почему бы и не подарить перед смертью поцелуй незнакомцу?
Тем более что волки уже ступили на лестницу.
Я сползла на ступеньку ниже, обхватила лицо мужчины ладонями и прижалась к холодным губам. Спустя долю мгновения он ответил. Очень нежно, осторожно, даже бережно, словно боялся спугнуть. Меня затопило тепло. Прежде я не знала таких поцелуев, поэтому позволила ему продолжать.
Неведомая сила прижала нас друг к другу. Даже если бы я и захотела, не смогла оторваться от него.
Сердце отсчитывало мгновения, подсказывая, что звери уже должны напасть. Я открыла глаза. Как раз вовремя, чтобы увидеть ослепляющее сияние, исходившее от нас. Оно копилось вокруг, будто внутри кокона, а затем с хлопком разлетелось в разные стороны.
Волков разбросало по склону. Жалобно скуля, они бросились прочь.
А незнакомец, только что жадно отвечавший на поцелуй, вдруг обмяк подо мной, окончательно уверив, что он человек без чести и совести.
23
Опьянённая поцелуем, я не сразу начала соображать. Да и потом оказалось непросто сложить вместе поцелуй, сияние, напуганных волков.
Что произошло?
Ответ, который напрашивался, был столь же очевиден, сколько невероятен.
Неужели это магия?
О ней я слышала в детстве. В сказках, которые мне рассказывали бабушка и няня. Когда-то наш мир был наполнен магией, и люди, владеющие волшебной силой, встречались на каждом шагу. Смелые и могущественные, они могли одним движением брови сровнять с землёй гору и осушить море. Или озеро, я точно не помнила.
Магии в мире было очень много. И волшебники не жалели её, чтобы исполнять свои желания. Ну и других людей, конечно, за определённую плату.
В конце концов, магия иссякла.
Волшебники искали источники, из которых можно продолжать черпать силу. И на пути к этим источникам их ожидали разные приключения. Я очень любила эти сказки.
Особенно одну, где источником силы оказалась прекрасная девушка. Они с магом полюбили друг друга, выдержали все испытания и потом жили долго и счастливо. В их поместье всё цвело и колосилось, в реках было полно рыбы, а в лесах — дичи.
Получается, незнакомец — маг?
Я взглянула на него иначе, с уважением. И тут же засомневалась. Это ведь только сказки. Если магия и существовала в нашем мире, она исчезла за сотни лет до моего рождения.
Тогда что сейчас произошло? Что за сияние окружало нас с мужчиной? Или, скорее, его одного, а я просто оказалась рядом. И почему волки, вместо того чтобы нас растерзать, убежали, жалобно скуля?
Вопросов стало намного больше, чем когда я его только увидела. И, чтобы получить ответы, нужно привести незнакомца в чувство и хорошенько порасспросить.
Ой, он же ранен!
Если буду тут сидеть и рассуждать, расспрашивать станет некого. Надо тащить его домой. Да и сама я порядком замёрзла. Как после бегства волков опустилась на заснеженную ступеньку, так и продолжала сидеть. Даже не знаю сколько. Руки противно дрожали. И ноги, кажется, тоже.
И всё же пришлось подниматься и затаскивать незнакомца наверх. Сам он больше в себя не приходил и помогать мне в транспортировке не собирался.
Когда я затащила его домой, уже окончательно стемнело. Печь погасла, пришлось раздувать угли и подкидывать дрова. Потом зажигать свечи.
Всё это время мужчина скромно лежал на полу и не жаловался. У меня даже возникла мысль, так его и оставить до утра. Не в сугробе ведь, не должен замёрзнуть.
Но потом стало стыдно. Да, я устала, но он ведь ранен. К тому же это его волшебная сила спасла нас обоих. Ну или какие-то фокусы. Вдруг он учёный и изобрёл какой-то прибор или порошок, или ещё что-то, отпугивающее волков? И магии в том сиянии вовсе не было.
Эта мысль почему-то меня расстроила. Только что ожившая, самая любимая сказка из детства, вдруг оказалась не более чем вымыслом. В общем, тем, чем и была изначально.
Я никогда в жизни не сталкивалась с магией. Считала её выдумкой. Почему же сейчас ощущала такой острый укол разочарования?
Наверное, я слишком устала, пока тащила незнакомца. Ещё и перепугалась, когда волки кинулись ко мне. Отдохну, высплюсь хорошенько и перестану думать всякие глупости.
Я стащила с печи тюфяк и водрузила его на лежанку. Устрою незнакомца здесь. Если затащу, конечно. А себе постелю тулуп. Спать, конечно, будет жестковато, но это ведь только на одну ночь. Завтра наведаюсь в людскую и принесу ещё тюфяк. Или лучше пару, они там тонкие.
Как и ожидала, труднее всего оказалось затащить незнакомца на лежанку. Но я справилась. И только когда начала его раздевать, подумала, что нужно было начать с этого. И легче, и удобнее.
Всё снимать не стала. Стянула сапоги и бекешу, а рубашку разрезала. Вряд ли он будет возмущаться, она всё равно теперь больше на тряпку похожа. Окровавленную.
Кровь всё ещё сочилась из длинного пореза поперёк ребер. Рана показалась мне ужасной в мерцающем свече свечей. К тому же я очень смутно представляла, что с ней делать. Кажется, порезы принято зашивать. Но мне стало дурно от одной лишь мысли, что придётся протыкать иголкой живого человека.
Может, само как-то затянется?
Я дождалась, когда закипит вода в чугунке и бросила в неё ещё один клочок от моей сорочки. Всё равно ни на что другое она уже не годилась.
Потом осторожно промакивала ею кровь, стараясь смотреть в сторону. Голова и так кружилась от усталости и страха причинить боль.
К тому же я не знала, чем ещё могу помочь. Промывания чистой тряпицей мне казалось недостаточно, но больше ничего не приходило в голову. Уже собираясь замотать рану оторванной от подола лентой, я вспомнила о своём сокровище.
В сундуке была бутылка самогона!
За ненадобностью я куда-то сунула её и забыла. Даже в свой холодный ларь не понесла.
А ведь в детстве разбитые локти и коленки нам с мальчишками обрабатывали именно таким способом. И как я могла забыть? Правда, рана незнакомца выглядела намного серьёзнее разбитой коленки. Но и лечить её мне больше нечем.
Несколько мгновений я смотрела на недвижимого мужчину, а затем щедро плеснула самогоном ему на рану.
Он дёрнулся и застонал, но так и не очнулся. А мне показалось, что кровь перестала сочиться. Приободрённая этим открытием, я присела на край лежанки, снова занося бутылку над раной. И дёрнулась уже сама, когда на моём запястье сжались сильные мужские пальцы.