Страницы бабушкиного письма остались лежать на столе. Но к его содержанию мы ещё долго возвращались. Морейна заинтересовал способ, которым открывался тайник. Он сказал, что это редкое знание, доступное немногим. И пообещал позже выяснить о моих родителях всё, что получится.
Не сдержав эмоций, я повисла у него на шее и расцеловала в обе щёки.
— Спасибо! Спасибо! Это моё самое большое желание! — я заглянула ему в глаза, не зная, как передать всю меру своей признательности.
На краткий миг мне показалось, что Морейн совсем не рад и о чём-то напряжённо размышляет. Но он обнял меня в ответ, и все мои сомнения развеялись.
Говорят, что счастливые часов не наблюдают. Чистая правда. Хотя не только часы, для меня целые дни и даже недели проносились мимо со скоростью ретивого скакуна.
Я была бессовестно счастлива. И с каждым днём становилась ещё счастливее. Если это только возможно.
Морейн был нежен и предупредителен со мной. Окружил меня заботой.
Под его руководством я постигала готовку и бытовые премудрости. Честно признаюсь, не всегда выходило идеально, но я очень старалась.
Ледяной замок, который Морейн построил в огороде, оказался теплицей. В ней, ускоренные магией, зрели овощи. Хант учил меня ухаживать за ними, поливать, выпалывать сорняки. В общем, всему тому, что прежде я только наблюдала со стороны. А теперь вдруг оказалась активной участницей процесса.
И надо сказать, что такие овощи были намного вкуснее. Ведь я сама вложила в них свой труд.
Ещё мы отогревали землю и выкапывали съедобные коренья. Некоторые приходилось подолгу вымачивать, чтобы не горчили. Но Морейн умел прекрасно их приготовить. И всё это значительно разнообразило наш рацион.
Только на озеро он больше никогда меня не брал. Я и не просилась. Страх перед тёмной водой, казалось, поселился во мне навсегда.
Так промелькнули оставшиеся месяцы зимы.
Снег, словно не желая нарушать наше с Морейном уединение, держался дольше обычного. А потом вдруг резко потеплело, и из-под белого покрывала появились тёмные проталины. Они росли, ширились, и однажды утром, проснувшись, я совсем не увидела снега.
Наступила весна.
А ещё через несколько дней, когда земля подсохла, на дороге у леса появились запряжённые лошадьми телеги.
55
Я по привычке утром выглянула в окно, иначе они подъехали бы к самым воротам незамеченными. Насчитала три телеги, затем из-за деревьев показалась четвёртая.
Я наивно надеялась, что это случайные путешественники, которые сбились с пути, пока телеги не направились через поле в направлении Дубков.
Сердце ошалело заколотилось в груди.
Кто это? Что им надо? Зачем они едут сюда?
Первым делом я решила, что это сёстры Гилберта прислали за мной людей. Я ведь представляю для них опасность, пока могу оспорить своё сумасшествие. Впрочем, в этом я начала сомневаться после прочтения письма.
Надежда на опекуна рассыпалась в пыль. Барон Стиан обманул ожидания бабушки, и то же самое произошло с моими надеждами на него.
С каждым днём я находила всё больше подтверждений нечистоплотности барона. Мой опекун по своему усмотрению использовал мой имущество, оставшееся от родителей и бабушки. Прежде я не задумывалась о деньгах. Сначала была убита горем от потери единственного родного человека, а затем стала графиней Дайн, и у меня появились другие причины для волнений.
Поэтому сёстры Гилберта могут стереть меня в порошок. У меня нет сильных защитников, способных отстоять мою честь, доброе имя и душевное здоровье.
Но почему нет? А как же Морейн? Почему-то я даже не задумалась о нём.
Прожив с Хантом несколько недель в полном уединении, я по-прежнему весьма немного знала о нём. Приняв за данность, что доверяю ему, я не стала больше его допрашивать. Решила, что расскажет сам, если захочет.
И вот теперь даже не могла сказать, на какой ступени карьерной лестницы он находится в этом своём ордене. Есть ли у него нужные знакомства в высших кругах. И сможет ли он мне помочь в случае чего.
И вот сейчас этот самый случай приближался к усадьбе, скрипя несмазанными осями телег. А значит, настала пора спросить.
Я быстро оделась, сунула ноги в оставленные за дверью калоши и помчалась искать мага. В тот момент я так испугалась, что позабыла и о закрытом на засов заборе, и о наложенной защите. Мысленно я уже отстаивала своё доброе имя в суде и без помощи неминуемо проигрывала.
Морейн возился в теплице. При виде моего встревоженного лица он бросил саженец и поднялся с колен.
— Лив, что случилось? — Хант двинулся ко мне.
От испуга у меня дрожали губы и перемкнуло горло. Понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки.
Морейн за это время несколько раз поменялся в лице. Он схватил меня за плечи, позабыв об испачканных в земле руках, и встряхнул.
— Что случилось, Лив? — повторил он.
— Морейн, — наконец сумела выдавить я из себя, сразу перейдя к самому важному, на мой взгляд, вопросу: — Кто ты такой?
Он снова изменился в лице. Убрал ладони с моих плеч, оставив на шубе пятна тёмной земли.
— Что случилось? — спросил так тихо, что я могла и вовсе не расслышать, если бы стояла чуть дальше.
И тут меня накрыло подступающей истерикой.
— Сёстры Гилберта, моего мужа, я рассказывала тебе. Думаю, это они едут сюда! Ну или их люди. Они заберут меня и засунут в сумасшедший дом, если у тебя нет связей, и ты мне не поможешь! Скажи, кто ты такой⁈
Последние слова я уже выкрикивала, схватив Морейна за полы тулупа и тряся, что есть силы. Он не сопротивлялся. Он вообще стоял, не двигаясь, с таким странным выражением на лице, будто его ударили по голове пыльным мешком.
— Морейн! Да очнись ты!
Я дёрнула его ещё раз, прежде чем он перехватил мои руки и сильно сжал.
— Сёстры Дайна? — переспросил он.
Я кивнула.
— Ты уверена, что это они?
— Да нет же! Я не видела, кто это. Но там четыре телеги. И они направляются прямо сюда.
Морейн отвернулся к стене теплицы. Там стояло ведро с водой. Пока Хант мыл руки, я смотрела на его спину. Что-то было не так. Что-то, определённо, было не так. Я ожидала совсем другой реакции, уточняющих вопросов, ответов, но не молчания.
Он спокойно и даже размеренно вымыл руки, вытер их полотенцем и повернулся ко мне.
— Морейн? — не выдержав этой неопределённости, спросила я дрогнувшим голосом.
— Идём, — вместо ответа произнёс он и, взяв меня за руку, потянул к выходу из теплицы.
Хант тащил меня за собой, а я бежала за ним, будто собачонка. Подсохшая за последние дни земля была обманчива. Под крепкой на первый взгляд корочкой пряталась вязкая грязь. Она цеплялась за калоши, норовя стянуть их с ног. Это затрудняло продвижение, и я почти повисла на Морейне.
— Подожди! Помедленнее! — я пыталась, если не остановить его, то хотя бы замедлить. Но Морейн неумолимо двигался к воротам.
Лишь там он отпустил мою ладонь. Отодвинул засов и распахнул створки.
Лишь затем обернулся ко мне.
— Оливия, — он снова взял меня за плечи и сжал, лишая подвижности, чтобы смотреть мне в глаза.
Выражение его лица было настолько мрачным и сосредоточенным, что у меня снова тревожно заколотилось сердце. С таким лицом ничего хорошего не говорят.
Но Морейн удивил.
— Оливия, я хочу, чтобы ты знала, он сжал мои плечи ещё сильнее, почти до боли, — я люблю тебя. По-настоящему. Да, поначалу мне нужна была магия, но это давно изменилось. Я сделаю всё, чтобы тебя защитить. Когда тебя признают вдовой, я на тебе женюсь. Скажи, что веришь мне.
— Я верю тебе, — послушно произнесла я, глядя на него во все глаза. Он что, только что признался мне в любви? И собирается жениться? Это было такое предложение руки и сердца?
Все остальные слова я попросту не заметила.
Но Морейн не позволил мне долго витать в романтических облаках. Он крепко прижал меня к груди, затем отпустил, задвинув за спину, и чётко произнёс:
— Если что-то пойдёт не так, закрывай ворота и беги в кухню. Я наложил дополнительную защиту на погреб. Сиди тихо и не высовывайся. Если я не приду, выберешься через несколько дней сама. Ты поняла?
Я сглотнула сухой комок. «Если я не приду»… В ушах застряли эти слова, повторяясь снова и снова, множась и искажаясь горным эхом.
— Ты поняла? — маг повысил голос.
И я хрипло выдавила из себя:
— Да.
После этого Морейн вышел за ворота, а я осталась на месте, словно приклеенная к вязкой весенней земле.
56
Минуты текли невыносимо медленно, словно застряли в плотном сливовом сиропе.
Телег было семь. Они медленно, переваливаясь, как стадо гусей на прогулке, тащились по неразличимой под прошлогодней травой дороге. Телеги были загружены и накрыты рогожей, которая топорщилась тёмным пузырём.
Рядом, разгружая тяжеловозов, шли люди. Я насчитала четырнадцать человек. В основном мужчины. Женщин я высмотрела лишь четырёх.
Кто это такие? Захватчики? Судя по количеству вещей, эти люди ехали сюда жить.
Неужели золовки отправили своих слуг в Дубки? Но зачем? Замучила совесть? Решили помочь мне выжить? Или, наоборот, думали, что я умерла от голода, и усадьба теперь свободна?
Вопросов была масса. Но ответов на них я не находила. Может, потому, что была сильно напугана этим неожиданным появлением.
А ещё Морейн стоял между мной и незваными гостями. И руки мага двигались беспрестанно, показывая, что он готовится к встрече.
Его последние слова никак не шли из головы…
Одна женская фигура в расстёгнутом полушубке и стянутом на плечи платке привлекла моё внимание. Фигура казалась странно знакомой. Дородная, уверенно шагающая, размахивая в такт движению левой рукой.
Я ещё пристальнее всмотрелась в пришельцев. Чем ближе они подходили, тем более невероятной казалась моя неожиданная догадка. И всё же я не могла отделаться от неё.