сте перестреляет, и рука её не дрогнет.
— Борис, прости, но я не понимаю. Ты ведь сам хотел, чтобы она стала такой. Оружие, самооборона, вся та информация. Она становится сильной — это уже видно!
— Ты не понимаешь. Она должна быть готовой дать отпор, стать увереннее в себе, но это не значит, что она должна драться и убивать! Ты же сам говорил, что она домашняя, нежная. Да твою мать, она мой ангел, который приносит мне покой, так какого черта она становится терминатором в юбке?
— Может тогда отменить уроки?
— Нет, она должна знать теорию, но вез всяких психологических внушений. На кой черт я тогда ей? Зачем сильной женщине мужчина? Ответ прост, незачем!
— Теперь я тебя совсем не понимаю. Так хорошо, что Милена становится сильнее или плохо?
— Черт, да я сам уже не знаю! — отвечаю, вздыхая, и падаю в кресло.
Мне хочется, чтобы малышка осталась мягкой и нежной. Была моим светлым Ангелом, но я хочу, чтобы и сила в ней появилась. Тот стержень, который она прячет. Она должна верить в себя. Как это совместить?
— Борис. Давай просто подождем. Пусть поучится, послушает. Она умная, сама сделает свои выводы. Не думаю, что она кинется в гущу событий с оружием наперевес, но если она сможет им воспользоваться во время самообороны — это хорошо. Если не растеряется в щекотливых ситуациях, только плюс, — правильно все говорит, так и надо. И с чего я взял, что Милена сильно изменится? Она не я.
— Ты прав, самооборона — это хорошо. Но она должна верить и в меня. Знать, что я могу защитить ее! Поэтому завязываем и домой! Пора уделить время жене.
— А вот это правильно, — кажется, друг очень рад моему решению. Неужели заботится? Только вот о ком? Обо мне или о ней?
Но как бы я не хотел, быстро уйти не получилось. То бумажку подписать, то контракт одобрить. То в последний раз взглянуть на сметы. Из-за таких мелочей домой я прибыл лишь через три часа. До вечера оставалось полтора часа, а это значит, что пора уже выходить.
Быстро поднимаюсь в комнату и вижу, что спальня пуста, а дверь в комнату Милены заперта!
— Дорогая, — зову стуча в дверь.
— Ещё двадцать минут, и я спущусь, — тут же отвечают, и я расслабляюсь. Ох уж эти женские сборы. Как можно платье целый час надевать? Я вот его за пару минут снимаю.
Пока есть время, быстро принимаю душ и меняю костюм. Как ни странно, но на сборы у меня у самого уходит немало времени. Довольно улыбаюсь отражению. Поправляю бриллиантовые запонки, чтобы быть с женой в одном стиле, и новый Ролекс. Черный костюм, сшитый на заказ, сидел отлично, так же как и черная сорочка. Только белый галстук выделялся на общем фоне. Но я хотел быть гармоничен с женой. Пусть оценит мои старания.
Спустившись вниз, замечаю лишь охрану. Артем тоже переоделся в черное, только вот в его образе белый цвет и вовсе отсутствовал.
— Я думал, ты останешься, — спрашиваю друга, который не обязан посещать такие мероприятия.
— Будем считать, что у меня просто такой отдых. Но если я буду нужен, только позовите. Кстати вот ваша карта, — и мне протянули черный пластик.
Давно надо было сделать Милене кредитку, но как-то все забывал с делами. За то сейчас исправился. Как раз на вечере и воспользуется. Может, прикупит для себя что-то интересное. Все же она девушка, должна любить украшения. А их сегодня будет выставлено очень много.
— Вашей жене не помешает охрана, — уже тише произнес друг и поднял глаза выше.
Развернувшись, застываю. Милена медленно спускалась по лестнице слово королева. И я был готов пасть к ногам этой богини. Я однозначно сделал правильный выбор и женился на нужной женщине.
Грациозная девушка, в изящном, длинном черном платье спускалась ко мне. Юбка шла волнами у её маленьких ножек, обутых в туфли на обалденном каблуке. Как только девушки умудряются не падать в таких ходулях? Прямая спина, хрупкие плечи, на которых была накинута меховая накидка. Длинная шея и открытая грудь, где поблескивало бриллиантовое ожерелье. Потрясающая коса перекинута на бок, в которой поблескивали драгоценные шпильки.
И казалось, все идеально, я уже хотел свою жену как никогда. И да, ей просто необходима приличная охрана, так как такой цветочек захочет каждый! Но вот её глаза. Холодные, собранные и задумчивые. Улыбки нет. Такое чувство, что она едет не на вечер, а на каторгу.
Как понять, что надо этой женщине? Почему я не могу разгадать собственную жену?
Глава 37
Милена
Перед тем, как выйти из комнаты, ещё раз осмотрела себя. У Бориса был отличный вкус, и зоркий глаз, так как платье подошло идеально. Корсетное платье держалось на небольшой шнуровке на спине, длинная юбка, которая развивалась при каждом моём шаге, радовала глаз. Мягкая и блестящая ткань. Даже меховая накидка отлично вписывалась в наряд. На удивление в ней, и, правда, было не жарко. И самое главное — я смотрелась стильно и дорого.
Не будь этой вещи, я бы выглядела немного уныло, так как сброшенные килограммы за время болезни давали о себе знать. Угловатые плечи, выпирающие кости ключицы. Но и тут нашлось, чем их скрыть. Бриллианты затмят все нюансы.
Превосходный макияж, заумная прическа, и вот я выгляжу, как жена миллиардера. И казалось все ведь отлично, я даже натянула на лицо маску безразличия, но тут вспомнила, что на вечерах принято танцевать!
А я не умею! Вот совсем! И как признаться? Или мне можно будет просидеть весь вечер, ссылаясь на плохое самочувствие? Нет, нужно обсудить этот момент с Борисом до вечера, а то не красиво, когда жена отказывает мужу прилюдно.
Именно об этом я и думала, спускаясь с лестницы. Муж и охрана в сборе, значит, ждут только меня.
— Милена, выдохни, — прозвучал голос Громова, а потом я поняла, что уже внизу.
— Прости, просто задумалась, — отвечаю, теребя накидку.
— Ты шикарно выглядишь, успокойся, — тут я усмехнулась. Меня в идеальный вид приводили три часа, Борис же собрался за полчаса. А почему? Потому что он всегда шикарен, а вот я без всей косметики простушка.
— Хорошо, так мы едем?
Громов смерил меня внимательным взглядом, словно не ожидал от меня этого услышать. Может он передумал и хочет остаться дома?
— Что тебя тревожит? — произносит, подходя вплотную.
— Давай в машине поговорим. Я хочу кое о чем попросить, — шепчу, смотря прямо в глаза. Я не трусиха, мой взгляд не дрогнет! Повторяла себя, пока ноги предательски дрожали.
— Отлично, тогда в дорогу, — и это звучит как приказ.
Все засуетились, а Борис повел меня к белому лимузину! У него точно путник на счет белого цвета.
В салон сели только мы вдвоем, и это обрадовало. Не хочу, чтобы и другие знали о моем маленьком глупом секрете. Машина тронулась, а я почему-то напряглась.
Громов ещё пару минут наблюдал за мной, а потом приказал закрыть заслонку. Пока водитель поднимал панель, Борис открыл шампанское и наполнил один бокал.
Садясь поближе ко мне, отдал игристый напиток.
— Выпей, тебе кажется, надо расслабиться. Милена, что тебя пугает? Я ведь обещал быть рядом! — допрашивался муж, пока я залпом выпила бокал.
— Борис, а там танцуют? — сразу перешла к нужному вопросу. Кажется, шампанское подействовало мгновенно.
— Бывает, а что?
— А можно мы не будем этого делать? — шепчу и с мольбой смотрю на удивленного мужчину.
— Ты не любишь танцы?
— Я не умею танцевать, вообще! Поэтому мы можем этого сделать!
Громов опять смотрит на меня, как на диковинку и что-то обдумывает.
— Милена, а ты вообще хоть раз танцевала? — да он прям экстрасенс.
— Нет, когда? Я была довольно болезненным ребенком, поэтому ни разу не была на вечеринках, дискотеках и в клубах. За то лежала в десятках больниц и переболела не одной кучей болезней, — усмехнулась, и сильно сжала ножку бокала.
— Прости, я совсем забыл о твоем прошлом. Смотря на тебя такую и не подумаешь, что ты все это пропустила. А знаешь что, мы наверстаем!
— Что?
— Чуть позже я свожу тебя в клуб, потанцуем. Не правильно пропускать такие моменты в жизни! — он что, шутит? Какие клубы, какие танцы?
— Давай мы это потом обсудим, а сегодня никаких танцев!
— Как скажешь. Только покупки! — и опять удивление. Это что я должна купить?
Борис лезет во внутренний карман, чтобы достать кредитку.
— Вот держи, она без лимитная. Покупай что хочешь, особенно сегодня!
— А что сегодня? Что за вечер? — должна я хоть знать, куда мы едем.
— Бывают выставки картин, а бывает, выставляют украшения. Сегодня такой вечер! И ты должна хоть что-то купить, чтобы меня не посчитали скрягой, будь бодра, — мне кажется или он усмехнулся.
— Как скажешь, — соглашаюсь, так как уже знаю, что куплю что-то не себе, а ему! Мне лишние долги не нужны.
— Удивлен, что ты так быстро согласилась. Ведь ты не особо жаловала мой подарок, — и тут его рука коснулась ожерелья на груди.
— Я… — но дальше ничего произнести не смогла, так как рука легла на грудь и немного ее сжала. Меня тут же кинуло в жар.
— Борис, — зову его, но мужчина не реагирует, так как скользит по ткани вниз.
— Сними трусики! — требует, кладя руку на талию.
— Что?
— Сейчас же. Милена, сними трусики! — его глаза блестят огнем, а дыхание становится частым. Каюсь, сама была такой. А ещё странное чувство стыда и возбуждения.
— Давай малышка, они тебе не понадобятся! А хотя, я сам помогу, — и с лёгкостью задрал юбку. Я чувствую, как его горячие руки скользят по ногам.
Во рту пересохло, когда он потянул за кружевную ткань, одновременно касаясь складочек.
— Зачем? — шепчу, хватаясь за его плечи.
— Сделаем вечер интереснее. Тебе ведь самой уже нравится идея, по глазам вижу. Ты мой милый и страстный ангел, — шепчет, избавляя меня от трусиков.
— Это ты меня портишь!
— Нет, ты такой была, я лишь помогаю тебе раскрыться! — урчит и прячет кружево в свой карман брюк.
Теперь сидеть как-то неудобно, стыдно, непривычно. Огонька ему захотелось, так пусть с себя трусы и снимает! Почему только я страдаю?