И вот я пораженно смотрю на дверь. С одной стороны мне хочется вылететь отсюда, чтобы услышать ответы, но с другой стороны. Зачем? Чтобы сказал, что так и есть? Забыла свое место. Вот зачем я заговорила про его теплое отношение ко мне? Меня ведь все устраивало. Да и это я должна сказать большое спасибо, что он приезжал. Одна бы я с трудом смогла выкарабкаться из того болота.
И теперь вместо благодарности я наезжаю. Как бы не хотелось, но надо извиниться! Нам еще немало времени придется прожить вместе. Не стоит портить и без того хрупкое равновесие. Да и сидеть здесь глупо. Не всю же ночь я буду прятаться. Поэтому я на скорую руку заканчиваю купание и выхожу из комнаты. Надеюсь, ответ Громова не сильно ударит по мне.
На голое тело надела любимый бежевый халатик, белье я не додумалась сразу взять, волосы закутала в махровое полотенце и вышла. На мое удивление Громова в спальне не оказалось. Одинокий ночник тускло светил у неразложенной кровати. За то дверь в мою комнату была приоткрыта.
Медленно подошла к двери, и замерла, увидев Бориса, сидящего на моем диване. Странно, но он был одет. Все те же брюки, и черная футболка скрывали тело мужчины. Но больше всего меня поразил чайник и чашки, стоящие на столике, а еще с десяток пирожных.
— У нас будет чаепитие? Громов, ты умеешь удивлять! — неожиданно весело произнесла, и мужчина поднял голову, и улыбнулся.
— На сегодня хватит алкоголя, и как ты верно подметила, ты только с больницы. И мне важно, чтобы ты была здорова.
— Иначе не смогу посещать званые вечера, и хвастаться, какая я у тебя самая-самая? — спросила, подходя ближе.
— Если хочешь, можешь не ходить. Меня просто беспокоит твое здоровье, — серьезно произносит вставая. — Прости, что не поверил сегодня, и тебе пришлось мучиться. Больше такого не повторится! — заявил властно, и я пораженно смотрю на него.
— Все обошлось, не переживай так. Я не настолько слабая, — стараюсь говорить как можно спокойнее. Что-то мне не нравится странная смена настроения этого мужчины.
Подхожу к диванчику и сажусь. Борис садится рядом и даже чаю мне наливает. Может я потеряла сознание, и теперь лежу в больничке, так как эта картина нереальная. Громов и сам обслуживает меня, не приказывает, не зовет кого-то это сделать, а сам своими золотыми ручками наливает чай?
— Я сплю? — саму себя спрашиваю, принимая чашку.
— Не привычно для тебя, да? Поверь, я не всегда был таким зазнайкой и крутым начальником, — усмехается, наблюдая за мной.
— Так что случилось сейчас?
— Просто хочу угодить, и поговорить. Ты спросила, что значишь для меня, и для чего все мои действия. Так же о моем отношении к тебе, — молча киваю, так как боюсь спугнуть. Вижу, как он нервно крутит мое кольцо на пальце. Неужели я впервые услышу откровение?
Громов не смог усидеть на месте и молча встав, подошел к окну.
— Я всегда хотел власти, и делал все, чтобы иметь её. Возможно, ты посчитаешь меня излишне самодовольным, но у меня просто была такая цель. Я вообще не люблю, когда мной помыкают, указывают что делать, — это я и так знала, ничего нового я пока не услышала.
Громов поворачивается ко мне, и пристально смотря в глаза, говорит.
— Ты верно подметила, что путь к власти тернист, кровав, опасен. Не каждый выберет себе такую судьбу, не каждый согласится пойти на такие жертвы, или не сможет выдержать испытания, я выдержал. В свое время все взвесил и просто подумал, кем хочу быть!
— И захотел стать президентом? — само собой вырвалось. Но я-то пошутила, а вот Громов довольно кивнул.
— Не совсем, хочу быть среди тех, кто ставит людей на эти должности. И сегодня ты сама слышала, что я попал в список именно таких претендентов, — гордо сообщаю мне, а я от услышанного даже чашку на пол уронила. И так застыла, смотря на мужчину с замашками бога. И почему мне достался именно он?
А ещё меня испугали слова про людей, которые выше власти. Неужели тайные сообщества действительно существуют? Куда я попала, во что вляпалась?!
— Как твоя любовь к власти относится ко мне? — прошептала, когда появился голос.
— Ты у меня умная девушка, понимаешь, что мой мир жесток и мрачен. Раньше я думал, что провести день с друзьями и покатать шары будет отличным отдыхом. Можно съездить на отдых со смачной шлюхой для разрядки. Этого раньше было достаточно, и должен признать, такая жизнь мне нравилась. Но потом появилась ты! — и почему сейчас это звучит как-то страшно.
— Я не мешаю тебе гулять с друзьями и другими девушками, — начала тут же оправдываться.
— В этом и дело! Мне больше этого не надо! Мне понравилось проводить время с тобой и, как ни странно, я действительно отдыхал в эти моменты, — заявляет, подходя ко мне, а мне становится неудобно.
— Все началось с больницы. Врачи испугались за твое психологическое состояние, и уже хотели вызвать врача, но приехал я. Не знаю почему, но ты стала меняться. Стала есть, говорить, а я не мог нарадоваться такой малостью. Мы просто молчали, и нам ведь было хорошо! Я даже несколько раз ночевал с тобой, и знаешь, в жизни так не высыпался! Ты действительно стала тем светом и чистой душой, которая спасет меня и приносит покой!
Да ладно! Неужели совесть разыгралась? Или он просто видит во мне зверюшку, с которой уютно? Не ворчу, денег не прошу, истерики не закатываю, даже в постель ложусь как по щелчку. Я идеальна! Как бы не прискорбно это не звучало.
— Так тебе спокойно со мной, поэтому ты и мил?
— Не буду скрывать, дикой любви я не испытываю. Я вообще не верю в такое чувство. Но вот привязанность… в общем, я хочу, чтобы у нас был мир, — так хотелось нервно рассмеяться, но я сдерживалась.
— Ты мой начальник, у нас и так мир! — напоминаю про договор.
— Нет! — рычит гневно, зарываясь руками в волосы. Падает рядом со мной. — Забудь про него! Давай начнем сначала. Ты верно сказала, что не была девушкой, невестой. Возможно, поэтому у нас все не так гладко. Нам надо узнать друг друга получше. Я не хочу быть начальником!
— А кто ты тогда? — должна признать, наш разговор пошел точно не по моему возможному плану. Я думала, мы обсудим пункты договора, возможно, где то сгладим углы, но тут…
— Как на счет очень близких друзей? — хитро спрашивает.
— Может просто друзей, откуда близкие?
— Мы спим вместе! Куда еще ближе? — мне кажется, или он насмехается.
— С этим не поспоришь. Так чего ты хочешь от меня? Прости, но, кажется, я не совсем всё понимаю, — спрашиваю чуть ли не шёпотом, так как мужчина пододвигается все ближе, и чуть ли не нависает надо мной.
— Хочу стать тебе ближе. Узнать, что ты хочешь, что нет, — отвечает, склоняясь ко мне все ближе. Я даже почувствовала жар его кожи. А потом ощутила сильные руки, которые легли на талию. — Мне интересно, что тебе нравится, а что нет. Хочу видеть, как ты сама улыбаешься, а не по приказу. Стань настоящей рядом со мной! — его дыхание касается кожи на шее, а я словно застываю и боюсь пошевелиться. Так как понимаю, к чему он клонит. Громов хочет настоящих отношений! Эта догадка так невероятна, что даже мозг отказывается её переваривать.
— Милена, давай попробуем стать настоящей парой! Знаю, что будет не просто, но у нас есть время. Обещаю очень стараться! — урчит, и прикусывает чувствительную кожу на шее.
Миллионы мурашек бегут по телу, а потом его охватывает пламя. От такой странной и быстрой реакции тела сама не замечаю, как хватаюсь за плечи мужа.
— У тебя слишком много правил, я не уверена, что…
— Мы все обговорим. Не хочешь заниматься — не надо. Не хочешь ходить на вечера — не ходи. Но прошу, не закрывайся от меня, и не смотри с отвращением. Я готов к переговорам! — рычит, поднимая голову, и я вижу, что его глаза пылают.
— Борис, какое отвращение? Страх не спорю, есть такое, но ты сам виноват. То событие в доме…
— Прости, можно было и поговорить. Но меня так воспитал отец. Лучше один раз именно увидеть, чтобы все в голове закрепилось. И я был серьёзен, предательство я не приемлю!
— Я и не собиралась, — отвечаю и хочу отодвинуться, но мне не дают. На оборот, ловким движением укладывают на спину.
— Если я тебе хоть немного приятен, значит не все потеряно! Так чего ты хочешь, Милена, как тебе сделать приятно? — спрашивает, и я чувствую, как полы халата расходятся в стороны.
Я молча наблюдаю, как ткань сползает с меня, и я остаюсь абсолютно нагой. Громов коварно улыбнувшись, тут же кладет свою руку на лоно, и начинает его тихонько теребить.
— Я думала, ты спрашивал о другом! — вздыхая, произношу и хочу свести ноги, но мне не позволяют.
— Это приятный бонус. А теперь расскажи, что ты действительно хочешь.
Он серьёзно, хочет обсуждать такой серьёзный момент, вот так лежа, да еще ….
— Ах, — вырвался вздох, когда Борис накрыл одну грудь губами. Руки сами зарылись в его волосы. Как бы я не пыталась убедить себя, что Борис мне не приятен, не могла. Этот мужчина знал толк в ласках.
— Так нельзя думать, — простонала. — Ты всегда так переговоры ведешь?
— Только с тобой! Расскажи самые важные моменты. Давай! — говорит довольно, и переходит к другой груди. Мокрая вершинка тут же становится горошиной.
— Я хочу работать с Глебом. У него открывается своя фирма, хочу помочь!
— Неплохо, я не против такого пункта. Ещё?
— Не убирай занятия. Мне понравились уроки с Люком.
— А ты у меня опасная девушка, — произносит, приподнимая голову. А потом я чувствую, как пара пальцев проникает в меня.
— Ммммммм, — простонала, выгибаясь.
— И такая отзывчивая. Моя светлая девочка, мой сладкий ангел, — довольно урчит, наблюдая, как я ёрзаю под ним. Спорить тут бесполезно, Громов умелый любовник, и всего за пару ночей уже узнал, от чего я готова растаять.
— Борис, у нас серьёзный разговор, а ты! — старалась сказать серьёзно, но получился лишь хрип.
— Так я слушаю. Кто бы мог подумать, что вести с тобой переговоры так приятно. Черт, Милена, рядом с тобой у меня все мысли плывут! Я согласен на все, что ты озвучила, — рычит, прикусывая кожу на животе.