Но более волнующей частью скандала было то, как все это обнаружили. Оказалось, что охранник периодически выкладывал записи с камеры слежения на порнографический сайт, где частенько зависал один из мужчин, заведующих отделением в компании Чжи Ен. И довольно скоро этот заведующий заметил, что интерьер туалетной комнаты и одежда женщин ему хорошо знакомы, и понял, что это вообще-то его коллеги. Но вместо того чтобы сообщить об этом в полицию или самим жертвам, он показал эти картинки другим коллегам-мужчинам в офисе. Никто толком не знает, сколько мужчин показывали друг другу эти фотографии и что при этом говорили, сколько было фотографий и как долго все это продолжалось. Но один из сотрудников, который их увидел, сказал одной из женщин (с которой тайно встречался), чтобы она ходила в туалет на другом этаже. Заподозрив неладное, женщина стала расспрашивать его, и в конце концов он рассказал ей всю историю. Но она тоже не могла пойти с этим ни в полицию, ни к начальству, потому что они хранили свои отношения в секрете. Помучившись и не зная что делать, она поделилась с самой близкой из своих коллег, которой оказалась Канг Хи Су.
– Я предупредила всех женщин в офисе. Мы все вместе пошли, нашли камеру и сообщили в полицию, – сказала Хи Су. – Теперь всех допрашивают – и этого психа охранника, и извращенцев из офиса, которые показывали картинки друг другу.
– Это отвратительно. Просто отвратительно. – Чжи Ен просто не знала, что еще тут можно сказать. Затем до нее дошло, что и ее могли там сфотографировать, и она задумалась, кто мог увидеть эти фото и не лежат ли они в интернете прямо сейчас. Как будто угадав ее мысли, Хи Су добавила, что камера была установлена этим летом, уже после того, как Чжи Ен ушла из компании.
– Я хожу к психотерапевту, – сказала Хи Су. – Все это сводит меня с ума. Хотя я делаю вид, что все в порядке, смеюсь и разговариваю с людьми как ни в чем не бывало, мне постоянно кажется, что меня могут узнать. Каждый раз, когда я встречаюсь с незнакомцем глазами, я думаю, не видел ли он тех фото, а когда мне кто-то улыбается, мне кажется, что он смеется надо мной. Большинство женщин в офисе принимают таблетки или ходят на терапию. Джан Юн приняла слишком много снотворных, и ей промывали желудок. Некоторые женщины уволились – две из отдела Общих событий, Чой Хиджи и Парк Син Янг, помощницы управляющих секторами.
Слушая Хи Су, Чжи Ен подумала – если бы она не уволилась, ее бы тоже сняли скрытой камерой. И ей, как и другим женщинам с работы, пришлось бы сейчас принимать успокоительные или уходить с работы. Она никогда не могла себе представить, что такая обычная женщина, как она, может стать сюжетом порнографических снимков, выложенных в Сеть. Работник службы безопасности установил в женском туалете скрытую камеру, а ее коллеги-мужчины распространяли картинки. Хи Су сказала, что никогда больше не сможет доверять мужчинам.
– И знаешь, виновники потом еще обвиняли нас, что мы к ним слишком строги, – добавила она. – Мол, они же не ставили камеру и не делали фото, а только смотрели картинки на сайте, куда мог зайти каждый, а теперь мы относимся к ним, как к сексуально озабоченным. Они распространяли эти фото и замешаны в преступлении, но даже не понимают, что́ сделали плохого. У меня от этого крыша едет.
Хи Су сказала, что Юнсил, начальница отдела, вместе с теми из пострадавших, которые решили бороться, связалась с организацией по защите прав женщин. Она собирается уйти из компании и берет с собой некоторых сотрудниц, чтобы начать свой бизнес, потому что директор компании отверг требования пострадавших о том, чтобы компания принесла им свои извинения, наказала виновных и приняла меры к тому, чтобы такое больше не повторялось. Он хотел просто потихоньку прикрыть все это. «Если об этом узнают в отрасли, это разрушит репутацию компании, у виновников есть родители и семьи, неужели вы хотите вот так разрушить людям жизнь и чтобы все узнали, что ваши фотографии находятся там?» И эти слова вылетели изо рта директора компании, который считался наиболее разумным и прогрессивным на фоне всех остальных. Для Юнсил это стало последней соломинкой.
– Как раз тот факт, что у них есть родители и семьи, – отрезала Юнсил, – и значит, что они не должны были так поступать, а не то, что мы должны их простить. Вы сами должны одуматься. Может, в этот раз вам и повезет прикрыть свою задницу, но, если вы так и будете заметать мусор под ковер, у вас снова скоро произойдет что-то в этом же роде. Вы же в курсе, что в нашей компании не проводятся обязательные семинары для персонала про сексуальные преступления, да?
На самом деле сама Юнсил тоже была напугана и измучена. Все они – начальник отдела Юнсил, Канг Хи Су и другие пострадавшие – очень хотели, чтобы с этим скандалом наконец было покончено и они бы снова могли вернуться к нормальной жизни. Если виновные боялись расстаться только с небольшой частью своих привилегий, пострадавшие рисковали потерять все.
Джан Джи Вон начала ходить в ясли, когда ей исполнилось чуть больше года, и, на удивление, легко адаптировалась к ним. Ее приводили туда в 9:30 утра, она перекусывала, играла, обедала, а в час дня ее забирали домой, мыли и укладывали спать. Так что, не считая времени на то, чтобы отвести и забрать малышку, Ким Чжи Ен получила примерно три часа свободного личного времени. Большую часть этих трех часов она проводила за стиркой, уборкой, мытьем посуды и приготовлением еды. У нее едва хватало времени присесть и выпить чашку кофе.
На самом деле, по статистике, у матери, следящей дома за ребенком до двухлетнего возраста, есть на себя четыре часа десять минут в сутки, а у матери, отправляющей ребенка в ясли, есть четыре часа двадцать пять минут, что составляет только пятнадцать минут разницы между ними. Это означает, что мать не может отдохнуть, даже если ребенок ходит в ясли. Разница только в том, делают они домашнюю работу вместе с ребенком или без него[19]. Но для Чжи Ен даже то, что она могла сосредоточиться на хозяйстве, было уже огромным облегчением.
Воспитательница в яслях сказала, что Джи Вон хорошая малышка и отлично справляется, так что можно попробовать оставлять ее в яслях на дневной сон и забирать немного попозже. Чжи Ен ответила, что пока будет забирать ее после обеда, но сама мысль, что у нее может появиться немного времени на себя, вызвала в ней интерес и мысль, что она может начать что-то новое.
До появления Джи Вон Чжи Ен с Дай Хунем сэкономили денег и выплатили ссуду по джеонс. Но после двух лет хозяин снова увеличил залог на 60 миллионов вон и им пришлось снова взять ссуду. Они не могли купить собственную квартиру только на зарплату Дай Хуня, а выплата ипотеки стала бы еще труднее после того, как Джи Вон пошла бы в детский сад и на внешкольные занятия. Чжи Ен чувствовала, что тоже должна зарабатывать деньги. Жилье, стоимость жизни и обучения постоянно росли, не зная никаких границ. Все, кроме тех, кто получил большое наследство или родился в богатой семье, должны были туже затягивать пояса.
Вокруг Чжи Ен было много матерей, которые, отправив детей в ясли, начали работать. Кто-то фрилансил на дому, делая примерно ту же работу, что и раньше; некоторые вышли на рынок частного преподавания и стали давать уроки, кто-то преподавал на подготовительных курсах или открыл дома нечто подобное; но чаще всего они находили почасовую работу кассирами или официантками в ресторанах и кафе, занимались телемаркетингом или становились служащими, которые ходят по домам, заменяя водоочистительные фильтры. По статистике, больше половины женщин, ушедших с работы, не могут найти новую в течение пяти лет. И даже в тех случаях, когда им удается ее найти, их новая работа часто оказывается более низкого ранга в плане профессионального статуса: удваивается число женщин, работающих на маленьких (четверо или меньше сотрудников) предприятиях; уменьшается процент работающих в офисах или на производстве, увеличивается процент занятых в сфере обслуживания, ресторанном бизнесе и в индустрии продаж. Условия оплаты со временем тоже становятся только хуже[20].
С тех пор как появились государственные детские ясли, молодых матерей начали осуждать за то, что они бросают там детей, чтобы пить кофе, делать маникюр и ходить по магазинам. На самом же деле такой образ жизни могли позволить себе только очень немногие семьи. Гораздо больше матерей в это время обслуживали столики в ресторанах и кафе, делали маникюр другим и работали продавщицами в магазинах за минимальную почасовую оплату. С тех пор как родилась Джи Вон, каждый раз, когда Чжи Ен встречала работающую женщину своего возраста, она думала: «У нее есть ребенок? Сколько ему? Кто за ним смотрит?» Многие просто не хотят принять тот факт, что все жизненные трудности – стагнация в экономике, высокая стоимость жизни, суровые условия труда и тому подобное – влияют на мужчин и женщин в равной мере.
Чжи Ен отвела дочку в ясли и зашла в супермаркет купить продуктов, когда заметила в лавке мороженого объявление, что они ищут почасового работника в будние дни. С 10 до 16. 5600 вон в час. Подходит для домохозяек. Это заинтересовало Чжи Ен. Женщина, работающая в лавке, тоже казалась домохозяйкой. Чжи Ен заказала стаканчик мороженого и спросила про почасовую работу. Женщина дружелюбно объяснила ей, что у нее тоже двое детей и что она работает тут уже четыре года, пока дети в детском саду. Она сказала, что уходит потому, что ее старший ребенок должен пойти в первый класс. И что ей очень жалко уходить.
– По будням работы не очень много, потому что лавка находится в глубине здания, а когда становится холодно, покупателей еще меньше. Сперва у меня болели руки, когда я набирала мороженое, но потом я привыкла.
– А вы подписывали контракт, чтобы получить бонусы после двух лет работы?
– Господи. Похоже, вы ничего не знаете о почасовой работе, правда? На почасовой работе никто не подписывает никаких контрактов и не получает бонусов. «