– Придется прогуляться в мэрию. – Марина набрала номер приемной мэра, и через минуту его резкий голос ударил в ухо:
– Да, слушаю, Марина Викторовна!
– Эдуард Николаевич, у меня проблема – ваши люди из департамента строительства прикрыли мою стройку в шестом микрорайоне.
– Там такое дело, Марина Викторовна, – замялся мэр, и Коваль поняла, что участка ей не видать, как своих ушей без зеркала, просто потому, что шустрый Эдичка поднял на этом хорошие бабки, переуступив ее аренду кому-то другому. – Словом, эта земля находится в зоне интересов корпорации "МБК", они ведут застройку микрорайона, поэтому мэрия сочла возможным рассмотреть их просьбу о…
– "МБК", значит? – перебила Марина без всякого почтения. – Тогда мне все ясно! Но запомните, Эдуард Николаевич, я своего никому так просто не отдавала, и об этом участке мы еще поговорим! И стройку я не сверну, и бар дострою, вот так!
Бросив трубку, она схватилась за виски – снова начинается! Но если Егор решил таким образом с ней поквитаться, то ему это вылезет даже не боком, а кое-чем похуже!
"Забыл, болезный, что за штучка твоя бывшая жена?! Хорошо, я тебе напомню, раз ты этого хочешь!"
– Хохол! Едем в офис "МБК"! – заорала Марина, вскакивая со стула. – Михалыч, я тебе потом позвоню, а людей со стройки выводить не вздумай – убью, на хрен!
С этими словами она вылетела из кабинета, едва не прибив дверью секретаршу Олечку.
Идея поехать в "МБК" Хохлу абсолютно не понравилась, о чем он прямо и заявил, как только Коваль села в машину:
– Он ведь только этого и ждет – чтобы ты сама к нему приехала!
– Да прекрати ты! – рявкнула Марина так, что Хохол отшатнулся. – У меня землю из-под носа уводят, а он все за член свой трясется!
Хохол разозлился и заорал в ответ, что, мол, некоторые охренели совсем и базар свой не фильтруют, и пусть еще спасибо скажут, что он баб по лицу не бьет, а то…
– А то – что? – поинтересовалась она, внимательно глядя ему в глаза. – Что ты сделал бы, дорогой? Ударил бы меня? А попробуй, не стесняйся! – И Хохол отвернулся, поняв, что перебрал в выражениях. – И запомни, Женя, я всегда знаю, что делаю, поэтому не возражай мне – целее будешь!
Хохол отвернулся, обиженный такой отповедью, но в душе, разумеется, уже вынашивал план мести. Ночью ей придется за свои слова ответить, но это – потом, а пока надо бы обдумать, как построить разговор с Егором.
В его кабинет Марину не пускала молоденькая секретарша, но терпение Коваль истощилось быстро, и она сама, оттолкнув девушку, ворвалась в Егоровы апартаменты. Малыш сидел за столом и писал что-то, в кабинете было душно, а потому его серый пиджак небрежно висел на спинке кресла, а рукава белоснежной рубашки были закатаны до локтей. Подняв голову на звук открывшейся двери, он удивленно уставился на незваную гостью:
– Чему обязан подобным визитом, госпожа Коваль?
– А то ты не знаешь! Что за ерунда, с какой балды ты полез на мою территорию?
– О, вы, как всегда, изысканны в выражениях! – иронично усмехнулся он, уже вполне придя в себя.
– К черту твои расшаркивания, Малыш!
– Но-но, аккуратнее, дорогая! – предостерег Егор, вставая из-за стола и закрывая дверь на ключ. – Ты забылась! Что тебе нужно?
– Мне нужно, чтобы ты отвалил с моего участка и перестал переходить мне дорогу!
– Заставь меня! – насмешливо посмотрел на нее муж, окинув взглядом с ног до головы. – Ты ведь можешь это сделать, да, дорогая, иначе не вломилась бы в мой кабинет без приглашения?
– Это сейчас ты о чем? – подозрительно спросила Марина, поправляя на груди расстегнувшуюся блузку.
Егор сел за стол, вынул сигару, щелкнул золотой обрезалкой. По кабинету поплыл аромат дорогого табака. Малыш выпустил облачко дыма, прищурился и заговорил вкрадчивым тоном, не сводя глаз с порозовевшего лица разгневанной жены:
– Ну, ты же умная девочка, сама все знаешь! Вспомни-ка обстоятельства нашего с тобой знакомства и дальнейшее развитие событий! В этом самом кабинете ты пыталась уговорить меня не выходить из дела, которое вы тогда замутили с Мастифом, помнишь? Тогда, правда, ты была немного моложе, но сути это не меняет – ты всегда останешься тем, чем была…
– А по морде, Малыш? – поинтересовалась Коваль, глядя ему в глаза.
– О, это тоже было! А еще лучше – выкради меня отсюда и запри в своем знаменитом подвале, дорогая, ведь там ты предпочитаешь делать свои дела, да? – с иронией проговорил он, снова выпуская сигарный дым.
– Я не пойму – ты издеваешься, что ли? Забыл, кто перед тобой?
– Хочешь, я сейчас вспомню, кто ПОДО мной? – прищурился Егор, и она рассвирепела окончательно:
– Спятил совсем?
– А что – ты не за этим сюда приехала разве? Ведь ты знаешь только один стопроцентный способ решения всех проблем, о, нет, пардон – два! Но грохнуть меня ты не сможешь – пожалеешь, все-таки у нас с тобой много чего было, а вот второе…
– Помечтай!
– Да какие тут мечты, когда ты – вот она, бери и делай все, что захочешь! Давай, детка, вспомним, как оно было у нас с тобой. – Марина не успела пикнуть, как он отбросил сигару, завалил жену на стол, прижав голову и зажав рот, а другой рукой расстегнул пояс ее брюк, навалился сверху: – Вот видишь, дорогая, ты даже звука не издашь, потому что за тем и приехала.
Самое мерзкое заключалось в том, что делать с ней он ничего не стал, отпустил и сел в кресло, наблюдая, как она встает со стола, возвращает на место брюки, поправляет короткие волосы, растрепанные его руками.
– Сволочь ты, Малыш, – проговорила Марина, еле разжав зубы. – Ты об этом пожалеешь, или я не я буду!
– О, детка, ты – всегда ты, тут ничего не поменялось! – захохотал он. – Ну-ка, иди сюда. – Он поймал ее за руку и притянул к себе, обхватив талию руками: – Ты все такая же красотка, Коваль… Я не видел тебя три месяца, ты не скучала? – Его руки чуть подрагивали, а глаза восхищенно смотрели на некогда любимую жену.
Она попыталась вырваться:
– Пошел ты!
– Ну, естественно! Ведь за дверью сидит Хохол, заменивший тебе меня, как же я забыл об этом! Но ведь ты сейчас не видишь своего лица, моя девочка…
– Я больше не твоя девочка!
– Нет, Коваль, ты моя девочка и всегда ею останешься. Даже если сто раз выйдешь замуж. Мы с тобой обречены друг на друга, и ты тоже это знаешь, моя родная…
Он гипнотизировал ее, как удав кролика, Марина уже не соображала ничего, слыша только его голос и видя перед собой только его глаза. Его руки заскользили вверх по блузке. Егор дотянулся до шеи губами, и Коваль застонала от его прикосновений, погружаясь пальцами в его волосы и чувствуя, что еще через секунду уже не сможет уйти.
– Не надо… пожалуйста, не надо, Егор…
– Детка, зачем ты… Ведь ты хочешь меня, я знаю, я вижу… Не останавливай меня, не лишай удовольствия, ведь мы так давно не были вместе, так давно…
Но она все же сумела собрать в кулак остатки воли и вырваться из его рук, отошла к окну и начала поправлять блузку.
– Я пришла сюда не за этим. Давай поговорим спокойно.
– Я же сказал – обсуждать ничего не стану. Эта земля находится в зоне моих застроек, и уступать ее тебе я не собираюсь, – отрезал он, доставая из ящика стола новую сигару.
– И мы никак не договоримся?
– Нет, – подтвердил Малышев, насмешливо глядя на нее.
– Егор, зачем ты делаешь это? Тебе очень хочется меня унизить?
– Детка, и в мыслях не было! Просто ты привыкла получать все, что хочешь, а я не намерен поступаться своими интересами ради твоей прихоти.
– Ты говоришь неправду. Ты заранее знал, что этот участок мой, потому и затеял всю эту канитель, и мэру денег подкинул, чтобы он пересмотрел право на аренду. И я это докажу.
– Ой, дорогая, зачем тебе такие сложности? – усмехнулся Егор, дымя сигарой. – Только-только закончилась история с милицией, как ты снова начинаешь искать приключений. Лучше здоровьем своим занялась бы – выглядишь неважно, как твоя голова-то, кстати?
– Не дождешься, – огрызнулась она, закурив, и села на стул напротив него. – Не лез бы ты в мои дела, Егор, вот что я тебе скажу. Сколько ты хочешь за этот участок?
– Детка, детка, это уже просто ни в какие ворота! Ты взятку мне предлагаешь?
– Нет, я предлагаю тебе деньги для твоего же спокойствия, ведь иначе у нас с тобой развернется война, ты ж меня знаешь. А оно тебе надо?
– Ты не меняешься, Маринка, все такая же прямолинейная и упертая. Дался тебе этот кусок земли, найдешь другой, в чем проблема? – Малышев откинулся на спинку кресла и дымил сигарой, наблюдая с видимым удовольствием, как меняется выражение лица жены.
– А я не хочу искать другой, понимаешь? И проблема только в том, что я никогда не отдаю своего. – Коваль в упор смотрела на Егора и щурилась от яркого света невесть откуда выплывшего солнца, пробивавшегося через кофейного цвета жалюзи.
– Тебе придется научиться идти на компромисс, моя дорогая, иначе можно нарваться на неприятности, – невозмутимо парировал муж, стряхивая пепел.
Коваль всегда четко знала, когда пора прекратить разговор и уйти, чтобы не уронить достоинства. И четко чувствовала момент проигрыша… Она встала:
– Мне не страшно, если ты хотел меня напугать. Так подумай над тем, что я сказала, а потом позвони, будь добр, и скажи, что все в порядке – так будет лучше и тебе, и мне. Чао, дорогой! – Она, обойдя стол, потрепала Малышева по волосам и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
Хохол поднялся навстречу с дивана в приемной, но Марина не заметила этого, вылетела из здания на улицу и от злости засадила сапогом по колесу "Хаммера".
– Ты что? – перехватил ее за руку Женька, разворачивая к себе лицом. – Что случилось?
– А вот что. Мой дорогой Малыш решил поставить меня на место и объяснить, что не все в этом мире мне подвластно, и особенно – его светлость. Но хрен-то я отступлюсь! Хочет войны – получит, – сверкнув глазами, прошипела Коваль.
– Киска, родная, опомнись! Не связывайся с ним, он не зря ездил к Бесу, вот гадом буду – не все так просто, просчитал он все, прежде чем на тебя наехать…