– Обалдеть, Коваль! А если бы я сам?
– Рискни – и это будет твоя последняя женщина! – ласково прошипела она, глядя ему в глаза исподлобья.
– Моя последняя женщина – ты, Коваль, – совершенно серьезно ответил он, взяв ее за подбородок и целуя в губы. – Ты совершенно не понимаешь шуток.
– Не шути этим больше, – попросила Марина, отвечая на его поцелуй и обнимая за шею. – Все, что угодно, только не Ветка в твоей койке.
– Тогда у тебя нет выбора, – пошутил Егор, забираясь руками под ее халат и сжимая грудь. – Идем…
– Егор, это отвратительно – ты только и думаешь что о сексе! Остепенись!
– Не дождешься! – зарычал он шутливо, хватая жену на руки. – Где у нас спальня, детка, я забыл?
– Ой-ой-ой! Не кокетничай, строитель! – болтая ногами в сабо на небольшом каблуке, засмеялась Марина. – Уж что-что, а спальню ты найдешь без проблем!
И надо же было именно в этот момент Хохлу пойти зачемто в каминную… Когда он увидел Коваль на руках у Егора, счастливую и хохочущую, его лицо сделалось белым, как стена, глаза злобно заблестели, он развернулся и почти бегом скрылся в своей комнате.
– Ух ты, как все сложно у нас! – протянул Егор, провожая его взглядом. – Коваль, а ведь он тебя любит, ты это знаешь?
– Открыл Америку!
– Нет, ты точно стерва! Не боишься, что он тебе голову отвернет?
– Егор, ты спятил! Хохол лучше себе что-нибудь отвернет, ну, или тебе – как вариант, – усмехнулась она, взъерошив его волосы. – Так что кому еще надо бояться. И вообще – давай не будем говорить об этом, мне не очень приятно, я и так все время чувствую вину перед ним…
– Ого! Да у нас прогресс – Коваль чувствует себя виноватой! – подколол муж. – Это что-то новое. Не сомневаюсь, кстати, что ты частенько пользовалась этим чувством, чтобы склонить Хохла к своим любимым забавам.
– И то верно! – притворно скромно опустила Марина глаза, и, не выдержав, фыркнула и расхохоталась, вспомнив удивленное лицо Ветки, которая это случайно увидела. – А ты не хочешь?..
– Вот уж увольте меня на сегодня от ваших приколов, Марина Викторовна! Я человек немолодой…
Эта фраза вызвала у Марины новый приступ веселья – "немолодой" Малыш мог загонять в поле зайца, если бы ему вдруг зачем-либо это понадобилось, а уж в постели ему вообще равных не было.
– Что ты смеешься? Отдыхать надо, дорогая, от всего надо отдыхать, в том числе и от этого!
Коваль согласилась – она и сама чувствовала усталость после перелета и последующего бурно проведенного дня в Егоровой квартире, поэтому они просто завалились в постель и уснули, обнявшись. Марина всю ночь ощущала его дыхание на своей коже, его руки, обхватившие ее и прижимающие к себе, и от этого становилось уютно и спокойно, словно все в жизни наладилось и пришло в норму.
Если бы кто-нибудь сказал в тот момент, как сильно она заблуждается…
Слухи о новом любовнике Коваль распространились со скоростью звука. Уже через день в Маринином офисе все служащие были в курсе, но она не обращала внимания – не хватало еще оправдываться! Коваль готовилась ко дню рождения, и ей было совершенно безразлично, кто и что о ней говорит.
Проведя остаток дня в "Бэлль", она снова стала брюнеткой с нарощенными волосами и чувствовала приятное возбуждение от этой перемены. Хохол, истомившийся в кресле с журналом, облегченно вздохнул, когда Марина наконец вышла к нему:
– Беспредел какой-то, думал – ночевать тут останемся! Поехали домой, уже темно совсем, пока доберемся – ночь будет.
– Ты не сказал, как я выгляжу.
– Как обычно, – буркнул он, подавая шубу. – Комплимент хочешь? Это к Малышу.
– А я от тебя хочу услышать.
– Я все сказал, – отрезал Хохол, доставая телефон и набирая номер Севы: – Мы готовы, подъезжайте. Идем, сейчас пацаны будут.
– Женя, ты мне не нравишься…
– Ты мне – тоже, – заверил Хохол, не желая развивать эту тему дальше. – И вообще – перестань меня доставать, я и так еле держусь, чтобы твоему мажору в морду не заехать, вот-вот сломаюсь.
– Только попробуй! – прищурив глаза, пригрозила она. – Я превращу твою жизнь в кошмар.
– Ты и так превратила ее в кошмар, Коваль, сам не пойму, почему я до сих пор с тобой, – вздохнул он, доставая из кармана дубленки сигареты. – Видно, привык, страшно оторваться. И куда я пойду? Но мне просто ножом по сердцу, когда я его рядом с тобой вижу, – вдруг признался он, сделав пару затяжек. – Я и не знал, что так бывает. – Он отшвырнул окурок и повернул Марину к себе лицом: – Почему все так? Почему ты ушла от меня? Ведь я под ноги тебе стелиться готов, Коваль, только скажи… – Хохол прижал ее к себе и лихорадочно начал целовать лицо. – Родная моя, киска моя, зачем ты это сделала? Ведь он все равно уйдет от тебя, посмотришь – это не его жизнь, он мажор и им останется, никогда он не поймет тебя, никогда…
– Не надо, Женя, – она осторожно освободилась от его рук и отошла в сторону. – Ты делаешь только хуже… Смотри, вон пацаны едут, – Марина указала рукой в черной перчатке на приближающийся "Хаммер".
…"Парадиз" был завален снегом и напоминал картинку из журнала – чистый, ухоженный поселок, аккуратные дома, кованые решетки заборов, охрана у каждых ворот.
Во дворе носились по снегу три здоровенных "кавказца", с рычанием валяли друг друга, покусывали и лаяли. Завидев въезжающие машины, все трое кинулись к ним, прыгая рядом и упираясь в стекла лапами. Коваль побаивалась собак, хотя Хохол нередко запрягал кого-нибудь из них в санки и катался по двору, приглашая и ее, но Марине подобное развлечение доверия не внушало – у всех троих в жилах текла и волчья кровь, и кто мог поручиться, что в животных не взыграет кровь предков…
На крыльце стоял Егор, курил свою сигару, небрежно набросив на плечи дубленку. Когда Марина вышла из машины, велев Хохлу привязать собак, муж недовольно скривил лицо:
– Опять в трауре? Ведь просил тебя – не крась больше волосы!
Ей вдруг стало так обидно, что она едва не заплакала – никогда прежде Егор не позволял себе высказывать вслух недовольство ею, да еще в присутствии охраны. Увидев, как помрачнело ее лицо, Хохол негромко сказал:
– Не обращай внимания, ты очень красивая, киска, самая красивая женщина в мире…
Марина благодарно улыбнулась, часто моргая ресницами, что всегда помогало не плакать и загнать выступившие слезы обратно. Пройдя мимо Егора и задев его плечом, она сразу поднялась в спальню, переоделась в шелковый халат и попросила Дашу приготовить чай и подать его в каминную.
– Хорошо, Марина Викторовна. Камин горит уже, Егор Сергеевич растопил.
Ну еще бы – Егор Сергеевич всегда знал, как исправить то, что сделал! Марина не сомневалась, что он сейчас сидит перед камином с бутылкой текилы наготове, курит сигару и внимательно изучает древний японский роман в поисках подходящих танка.
Так оно и было. Когда она вошла, Егор моментально встал и порывисто обнял жену:
– Прости меня, я не хотел обидеть. Ты вправе сама решать, как именно ты хочешь выглядеть и какой быть. Ты у меня такая красотка, девочка…
– Не подлизывайся.
– Обиделась? – он уперся лбом в ее лоб. – Не надо, малыш… Завтра твой день рождения, я хочу, чтобы ты была счастлива…
– Что-то ты прозой заговорил, не нашел ничего к случаю? – подколола Коваль, улыбаясь.
– Не забывай! Пусть между нами – как до облаков на небе будет, – все ж – до новой встречи. Ведь луна, плывущая по небу, круг свершив, на место прежнее приходит… – изрек Малыш, прикрыв глаза.
– Не совсем в тему, но верно, – вздохнула она – ей и самой очень нравились эти строки, они как нельзя лучше объясняли все, что происходило в их с Егором жизни. – Ну, расскажи мне, что ты задумал на завтра, – усаживаясь в кресло и устраивая ноги на каминной решетке, попросила Марина. – Ненавижу сюрпризы, ты ведь знаешь.
– Не проси – не скажу. Кстати, что у тебя с Бесом? – вдруг спросил муж, наливая ей чай.
– У меня – ничего.
– Точно?
– У тебя есть основания мне не верить? Меня с ним связывают только общие воспоминания – он сидел вместе с Черепом, хорошо его знал и любил как брата. Больше ничего. – Коваль сделала глоток из чашки и зажмурилась – ее любимый зеленый чай с лотосом.
– Он звонил мне сегодня и настоятельно рекомендовал не переходить грань и не развивать наши с тобой отношения дальше, – усмехнулся Малыш, закуривая сигару. – И ты уверяешь, что у него к тебе братские чувства?
Марина закатила глаза и хохотнула:
– Ну, конец всему! Теперь ты еще и к Бесу начнешь меня ревновать? Ты потерял свою былую уверенность, Малыш, раньше ты не страдал комплексами.
– И сейчас не страдаю. Но лезть в мою личную жизнь не позволю никому, и Бес – не исключение.
– Ха-ха!
– А что смешного?
– Смешно уже то, что Бес, кажется, заподозрил тебя во лжи. Он как-то однажды очень сильно меня напряг разговором о том, что новый владелец "МБК" подозрительно напоминает моего покойного супруга. Откуда ты знал его, Егор? – Марина допила чай, поставила чашку и вытащила из пачки сигарету.
– Не хотел говорить тебе… – начал муж после долгой паузы, – я был знаком с ним очень хорошо, но давай перенесем этот разговор на другой день, я прошу тебя, детка, не сегодня…
– Ты меня заинтриговал. Хорошо, не сегодня так не сегодня. Расскажи, как дела в корпорации, – попросила она. – Мне ведь тоже интересно, как-никак я вложила в нее достаточно сил и времени.
– Там все в порядке, детка, – заказов много, дело движется, и в следующем сезоне я вложу в твою команду хорошие деньги. – Егор заметно повеселел, когда разговор перешел в другое русло. – А еще мы с тобой поедем отдыхать, сразу после Нового года, только скажи, куда ты хочешь.
– Егор, давай пока не будем строить совместных планов, неизвестно, чем вообще все закончится – тут, чувствую, такое заварится, когда приедет Димка, что мне будет не до поездок.
– Он приехал сегодня, но ночевать остался у Кольки в "Роще", завтра увидитесь.
– Дай телефон! – потребовала жена, решив позвонить Ветке и проверить, где она. – Алло, Ветулька, привет, дорогая! – небрежно проговорила Марина, когда подруга взяла трубку. – Чем занимаешься?