– Давай-давай.
Даже себе Марина вряд ли смогла бы в тот момент объяснить, чего ради ее вдруг потянуло в казино, она никогда прежде не увлекалась азартными играми, не играла даже в карты, только бильярд привлекал иногда, а тут…
Но они поехали в "Золотой орел", где несколько лет назад Коваль едва не погибла от взрыва установленной под одним из столов мины, и только умница Макс вовремя заметил ее и остановил хозяйку. С тех пор Марина не приезжала сюда, не желая напоминать себе о том случае.
Сегодня же управляющий встретил ее, как английскую королеву, провел к столу "рулетки", за которым было всего трое. Один из них – Гриша Бес, при виде Марины расплывшийся в улыбке и вставший:
– Здравствуй, дорогая! Не ожидал тебя здесь встретить.
– Сама не ожидала, – улыбнулась она, отвечая на его объятия. – А ты-то как у меня оказался?
– Что значит – у тебя?
– Это мое казино, не знал? – Марина села за стол и взяла протянутые ей из-за спины Хохлом фишки, незаметно оглядев зал и оценив оперативную и грамотную работу своей охраны, занявшей места по разным углам так, чтобы успеть перекрыть все ходы и выходы, если вдруг что-то произойдет.
– Опа! Ништяк местечко, – оценил Бес, тоже возвращаясь на место. – Что, испытаешь судьбу? – он кивнул в сторону "рулетки".
– Рискну.
Она поставила на черное, на семерку, и Бес укоризненно покачал головой, мол, совсем плохая ставка, но Коваль всегда твердо знала, что делает, и уж если рука потянулась, то так и будет. Закурив, Марина наблюдала за тем, как бешено крутится колесо "рулетки", и вдруг загадала: если выиграет сейчас, то Малыш вернется к ней, более того – она сама позвонит ему, наступив себе на горло. Колесо замедляло свой ход, сердце колотилось все быстрее и быстрее, Марина очень ясно представила, как и почему люди сходят с ума у игровых столов, не выдержав напряженного ожидания… Шарик упал туда, куда и должен был – семь, черное. Даже не сумма выигрыша возбудила ее в этот момент, хотя семь (опять!) тысяч гринов тоже не кот чихнул, а то, что должно произойти, если бог услышал ее. Хотя глупо, наверное, надеяться на помощь божью, делая ставки в сатанинском пристанище…
Хохол за ее спиной фыркнул и положил руку на открытое вырезом платья плечо:
– Еще?
– Нет, – решительно ответила Коваль, вставая из-за стола под неодобрительным взглядом Беса. – Поиграли – и хватит, самое главное – вовремя остановиться.
– Ты меня бросаешь? – недовольно спросил Бес. – Только приехала, рванула банк и убегаешь? Разве женщины так себя ведут?
– Я не женщина в том смысле, который ты вкладываешь, – усмехнулась она в ответ. – К сожалению, мне пора – уже довольно поздно, а живу я за городом. Прощай, Гриша, была рада тебя встретить.
Конечно, пришлось соблюсти законы гостеприимства и распорядиться поить его и всю его кодлу за счет казино, но что поделаешь…
Появление Беса именно в ее казино говорило только об одном – он доверял ей. В то, что Бес не знал, кому именно принадлежит заведение, Марина не поверила ни на секунду. Тот же Макар наверняка просветил своего компаньона и дал точный расклад, кто и чем владеет в этом городе. Так что все свои байки Гриша мог оставить при себе. Его умение прекрасно сыграть удивление Марине не понравилось, как не понравилось и то, что слишком уж часто они стали пересекаться.
…Утром, когда Марина нежилась в объятиях Хохла после плодотворно и с выдумкой проведенной ночи, раздался телефонный звонок. Недовольно выругавшись, она сняла трубку. То, что она услышала, привело ее в ужас и растерянность:
– Марина Викторовна, на офис "Империи" сегодня кто-то налетел, – чуть задыхаясь от волнения, пробасил Дрозд. – Розан тяжело ранен, сейчас в реанимации, а в конторе все разгромлено и сейфа с деньгами нет…
Первое, что пришло в голову, было, разумеется, организованное милицией "отмщение невинно пострадавших". Но проснувшийся Хохол сразу и категорично отмел эту версию:
– Фигня, киска, сейчас вообще не время им с тобой разбираться, суда не было еще, да и мало ли, что ты там опять выкинешь. Нет, это не шерстяные, зуб даю!
– Тогда – кто? – Коваль курила, вцепившись свободной рукой в волосы и пытаясь хоть как-то осмыслить произошедшее. – Женя, не бывает так – чтобы с утра такие новости, и концов не найти!
– Спокойно, разберемся! – Хохол встал с постели и начал одеваться.
– Ты куда? – удивилась она.
– Пойду проверю, как там охрана на воротах, а то, знаешь…
"Да-а, ситуация! И кто на сей раз решил попугать меня немного? Надо к Розану съездить, узнать, как и что, охрану приставить, докторам зарядить, чтобы по уму все… Блин…"
Выпив кофе, Марина велела Хохлу собираться в город, тот было уперся, мол, зачем, лучше переждать и не подставляться, но наткнулся на ее "фирменный" взгляд и замолчал, только вынул из кобуры "макаров" и проверил в нем патроны.
Марина в нетерпении постукивала по полу тростью – состояние Розана очень беспокоило ее. Человек, которому она абсолютно доверяла, который помог ей не раз и не два, на которого можно было положиться и не проверять, как он выполнит задание… Серега стал за много лет почти родным, многое знал о своей хозяйке, часто помогал выпутаться из различных неприятностей, будь то разборки, связанные с делами, или семейные ссоры с Малышом, а затем и с Хохлом. Терять такого человека Марина не собиралась…
Через час Коваль уже неслась по коридору больницы, распугивая персонал и больных своим видом. В ординаторской ее встретили как родную – заведующий вообще всегда хорошо к ней относился, а с тех пор, как она и ее окружение попали в разряд постоянных клиентов, он молиться на Марину был готов – денег та не жалела.
– Витя, не тяни, говори все – что с моим замом? – с порога спросила Коваль, плюхаясь в его кресло и вынимая пачку сигарет.
– Дело хреновое, – без предисловий и расшаркиваний ответил он, зная, что она не зарыдает и в обморок не грохнется, характер не тот. – До вечера вряд ли дотянет, там пуля возле сердца застряла, извлечь не смогли, началось кровотечение, кое-как остановили. Да и так крови много потерял, и группа редкая у него – четвертая, отрицательный резус, у нас в банке всего два пакета было.
– Доноров в резерве нет, что ли?
– Коваль, ты ж не первокурсница! Какие доноры нынче? – Витька тоже закурил и отвернулся к окну.
– Так… – протянула Марина, бросая в пепельницу сигарету и вынимая из кармана телефон. – Женя, собери пацанов, всех, у кого четвертая группа крови, пусть немедленно сюда едут, иначе Розана потеряем! Позвони Стасу, у него в агентстве есть карточки на всех охранников, там должны быть данные по группе, пусть тоже всех поднимет – и сюда! Женя, только быстро, я тебя очень прошу!
– Я понял, киска, сделаю. Данила под дверью, без него ни шагу, поняла?
– Да.
Она бросила телефон на стол и посмотрела на заведующего:
– Еще что-то надо?
– Коваль, я тебе удивляюсь – неужели за те пять лет, что ты тут не работаешь, ты успела забыть все на свете? Нельзя вытащить человека с того света никакими деньгами, даже твоими.
– Я сказала – НАДО, Витя! – тихо и зло бросила Марина, уставившись на него. – Понимаешь? Ты ведь не хочешь, чтобы я тут резню устроила? А я могу, ты ж меня знаешь! Подумай об этом.
– Я ведь не господь бог! Думаешь, стоит тебе захотеть, и все само собой устроится? И в палату я тебя не пущу – незачем! – огрызнулся Витька.
Марина долго и пристально всматривалась в лицо заведующего, в душе решая проблему морального свойства – стоит ли воздействовать силовыми методами или все-таки он прислушается к голосу разума. Витька раздраженно вертел в руках карандаш, и на его лице читалось только одно желание – чтобы незваная гостья как можно скорее убралась из кабинета. Деньги деньгами, но то, что за каждую копейку Марина спросит по полной программе, он знал прекрасно. И потом – дай ей волю, и она все отделение утыкает своими быками, как редиской, а кому охота разгуливать среди вооруженных отморозков?
– Я тебе все сказал, больше нечего добавить, – буркнул он с намеком – мол, пора и честь знать, дорогая.
И тогда Коваль, у которой было совершенно другое мнение на этот счет, выхватила из кармана "вальтер" и уперла его Витьке прямо в бок.
– Ведь я просила – не доводи до греха! – почти ласково высказалась она, беря его свободной рукой под локоть и выводя в коридор. – И не вздумай шум поднять – выстрелю, не сомневайся. Идем в палату, посмотрим, что там творится.
Данила стоял у дверей ординаторской как революционный матрос у кабинета Ленина, и глаза его выразили недоумение, когда он увидел хозяйку под ручку с заведующим, имеющим бледноватый вид. Заметив в ее руке пистолет, Данька тоже слегка изменился в лице, но молча последовал за ними и встал у двери палаты, где лежал Розан.
Серега был без сознания, на аппарате ИВЛ, лицо приобрело землистый оттенок, что и неудивительно при такой кровопотере. Марина подтолкнула заведующего к кровати, сама подошла следом, мельком глянув на мониторы.
– Ну, видишь теперь? – облизнув губы, спросил Витька. – Убери пушку, я ж спокойно себя веду, а то разговаривать трудновато.
– Извини, Витек.
Ствол она убрала, но Витька по-прежнему косился в ее сторону. Марина же смотрела на своего заместителя и понимала, что шансы выкарабкаться у него ничтожно малы, но она сделает все, что сможет, чтобы помочь ему. Они так и просидели в палате до самого приезда Хохла с тремя пацанами, у которых оказалась нужная группа крови. И это тоже было хорошим знаком – столько доноров найти с редкой группой… Витька повел их в отделение переливания, а Хохол силком выволок Марину из палаты и потащил вниз, к машине:
– Все, домой! От тебя тут толку нет, охрану оставили, Дашку пришлем, чтобы посидела, денег лепилам зарядили – хватит! Ты опять голодная весь день, на одном куреве, так и сама загремишь!
Он запихал ее в машину, и тут Данька что-то зашептал ему на ухо, после чего Хохол помрачнел и сощурил свои глазищи. Сев на первое сиденье, он повернулся и протянул руку между спинок кресел: